У Сережи бледная кожа, а еще он очень чувствителен к солнцу, поэтому обгорает часто и невероятно быстро. Сережа любит и ненавидит лето одновременно. Ему нравится ощущение свободы, когда не нужно каждый день ходить на уроки, хотя в детском доме и без этого находится занятие. Они же постоянно кому-то что-то должны, ведь их приютили, пожалели, дали крышу над головой.

Сережу злит ощущение, что он обязан. Разве он просил, чтобы его рожали? Он просил такую жизнь? Его выбросили, как ненужную вещь, а он еще должен благодарить, что подобрали? Сережа злится, но понимает, что изменить ничего не сможет. Может, потом, когда-нибудь.

Мечты об этом «когда-нибудь» не покидают ни на минуту. Он мечтает, что когда-нибудь у него будет большой собственный дом, а еще не нужно будет донашивать одежду за кем-то. Что он сможет выбирать то, что хочется ему, а не навязано другими. Сережа верит, что однажды у него весь холодильник будет забит газировкой.

Сережа обязательно будет помогать тем, у кого ничего нет. Таким же, как он сейчас.

— Погнали на улицу, Сереж? — Олег плюхается рядом с ним на кровать, совершенно не обращая внимания на то, что тесно и он оказывается почти вплотную к Сереже.

Сережа всегда ненавидел чужие прикосновения, а еще когда кто-то подходил к нему слишком близко. Всегда ожидал удара, подвоха, да и просто люди напрягали и пугали, но с Олегом все иначе. Он сам не замечает, как прижимается к нему сильнее. Олег во всем исключение: он не считает Сережу слабаком, не смеется над его рисунками и мечтами, верит, что Сережа изменит мир к лучшему, точнее — они изменят.

В жизни Сережи «я» давно стало «мы». Он даже представить не может, что где-то возможен Сережа Разумовский без Олега Волкова рядом. Они давно уже переплелись слишком тесно, прямо как сейчас на кровати. Чувствовать Олега рядом правильно, привычно, приятно.

— Там опять это солнце. — Сережа морщит нос и выглядывает в окно через плечо Олега.

Солнце сегодня светит особенно ярко, словно издевается над Сережей. Оно так и грозит ему очередными красными пятнами на коже. Олег солнце любит, да и, если честно, ему чертовски идет загар. Солнце любит Олега, покрывает его кожу не красными пятнами, а ровным и приятным оттенком бронзового. В такие дни Сережа может любоваться Олегом бесконечно долго, хотя он готов делать это каждый день. Сереже нравится наблюдать за Олегом, особенно когда тот совершенно расслаблен. Например, когда они лежат в комнате вдвоем, думают каждый о своем или читают книги. Рядом с Олегом не обязательно о чем-то говорить, достаточно просто находиться в одном помещении. Сереже уютно и хорошо в такие моменты. Он любит рисовать Олега, хотя тот смущается и заявляет, что Сережа мог бы найти объект получше. Сережа отшучивается, что старый дуб перед детским домом, конечно, куда интереснее, но идти до него как-то лениво. Олег смеется и швыряет в Сережу подушкой. Когда они рядом, когда вдвоем им не надо притворяться. Совсем не надо. Если детский дом чему-то и научил Сережу, то лишь тому, что быть собой опасно. Олег научил тому, что быть собой приятно рядом с тем, кто таковым принимает.

— Мы спрячемся в тени деревьев, — улыбается Олег, — а еще у меня есть две банки газировки, как ты любишь.

Олег не любит газировку, Сережа это прекрасно знает, но при этом часто притаскивает ее из магазина неподалеку от детского дома. Сережа знает, что Олег там подрабатывает и часто притаскивает то, что так любит Сережа.

— Ты же ее не любишь! — возмущается Сережа. Ему хочется, чтобы Олег приносил то, что доставляет радость ему самому, а не Сереже.

— Рядом с тобой я люблю все. Ну, Сереж, пойдем, сколько можно торчать в комнате?

— Ладно, — соглашается Сережа и встает с кровати.

Он замечает, что Олег радостно улыбается, а затем подхватывает с пола рюкзак. Сережа не сомневается, что, помимо газировки, там припрятано что-то еще.

Олег лежит в тени дуба и потягивает газировку, Сережа сидит по-турецки и снова рисует его в тетради. Банка стоит рядом, и она уже почти пустая. Сережа действительно очень любит газировку. Ему нравится, как она пузырится. А еще ему нравится сладкий, чуть приторный вкус. Но больше всего ему нравится, что Олег достает газировку ради него.

Ради Сережи никто и никогда ничего не делал. Его никто и никогда не любил.

Карандаш замирает над бумагой, когда эта простая мысль наконец доходит до него. Сережа ненавидит солнце, но все равно раз за разом отправляется вместе с Олегом на улицу. Они часто сбегают к озеру, где Сережа обязательно обгорает, а Олег потом смазывает его ожоги, слушая, как он еле слышно шипит от боли.

Сережа терпеть не может чужие прикосновения, но льнет к Олегу как можно ближе. Старается касаться как можно чаще, даже ненароком, случайно дотрагиваться до руки.

Сережа ненавидит детский дом, но так благодарен ему за Олега.

Сережа ненавидит слишком многое, но рядом с Олегом он тоже «любит все». Может, ответ проще, чем кажется? Сережа просто-напросто любит Олега.

И сейчас, сидя в тени деревьев с банкой газировки и тетрадью, он наконец-то понимает эту истину.

— Ты чего завис, Сереж? — Олег поворачивается к нему и улыбается.

— Я люблю тебя, — выпаливает Сережа прежде, чем подумать, к чему такое признание может привести.

— Не так, как я тебя, — подмигивает Олег и делает глоток из банки, — и да, для тебя там есть еще одна.

Сережа улыбается, допивает одним глотком газировку и тянется к рюкзаку Олега. Они ненавидят очень много вещей в этой жизни, но пока любят друг друга, это не имеет никакого значения, потому что нет уже никакого «я», есть только «они».

И сейчас это «они» обрело для Сережи новый смысл.

========== Гроза ==========

Комментарий к Гроза

Тема: под музыку грозы

Сережа не знает, почему им с Олегом так повезло, ведь не многим в приюте достается одна комната на двоих. Они же с десяти лет только вдвоем. Наверное, просто воспитателям надоели вечные драки, а еще, что они ни с кем не могут ужиться. Когда Сережа был один, то его синяки игнорировать было слишком просто. Когда появился Олег, и синяки стали появляться на всех остальных, закрыть глаза на проблему уже не выходило. Сережа думает, что их просто изолировали, чтобы не мешались. Этим, правда, заставили других ребят завидовать, но кулаки Олега быстро научили всех, что не стоит пытаться выместить зависть на Сереже. За каждый синяк Сережи Олег ставил с десяток. В Олеге было слишком много ярости и силы, когда дело касалось Сережи.

Сережа всегда боялся грома. С самого детства он не мог заснуть в грозу. Слишком богатое воображение рисовало яркие картинки множества несчастий, которые может принести гром. И шаровая молния — самое безобидное из них.

Сереже было десять, когда Олег обратил на это внимание. В комнате на двоих не заметить, как трясется Сережа, было просто невозможно. Он не засмеялся, как делали остальные, если замечали Сережин страх. Олег просто перебрался на его кровать, крепко обнял и гладил по волосам, шепча, что пока он рядом, Сереже нечего бояться, даже гром не сможет его достать. Сережа верил, Олегу невозможно было не поверить.

С тех пор Олег всегда перебирался на кровать Сережи, если гремел гром. Это стало их традицией.

Сереже шестнадцать и он давно не боится грома. Вот и сейчас он стоит и смотрит, как небо за окном расчерчивается очередной молнией. Он оборачивается на кровать Олега. Тот сегодня работал в магазине, помогал разгружать машину, поэтому безумно устал. Олег спит так крепко, что даже шум грозы не может побеспокоить его сон. Сережа не хочет тревожить Олега, но в последнюю неделю они проводили вместе так мало времени. У Олега все время находилась работа, а Сережа просиживал дни и вечера за книгами. Он очень хочет поступить в университет, это его мечта. Он, конечно, мог бы пойти работать уже сейчас, как Олег, в приюте на это закрывали глаза, лишь бы воспитанники справлялись с обязанностями внутри стен, а остальное неважно. Впрочем, они всегда были в этой категории «неважно». Но Олег настоял на том, чтобы Сережа даже не думал об этом, ведь такой ум пропадать не должен, а на любимую газировку Олег заработает сам. Сережа не знает, что бы делал без Олега. Он лишь надеется, что однажды отплатит ему сполна за все. За заботу, любовь и дурацкую газировку.