– Найто Лонгчемп, – читает девушка. – Ну и кто это?

– Ты разбиваешь мне сердце своим незнанием, Савада-чан, – раздается сбоку.

– Хии! – вскрикивает Тсуна и оборачивается. Перед ней парень, ее одногодка, красные волосы с каким-то розовым отливом торчат вверх, закрепленные гелем. Темный цвет глаз и просто хаос в форме, небрежная рубашка, пиджак украшен стразами и нашивками, куча цепочек на штанах, браслетов на руках – привет от Хаято.

– Мы в одном классе, вот повезло! Вонгола и Томасо будут работать вместе, – кричит парень, воодушевленно вскидывая руки вверх. От этого Тсуна замечает татуировку «De Tomaso» прямо на ключицах.

Такеши выходит вперед, загораживая собой подругу от странного незнакомца, который все ближе подходит к Саваде.

Открыта новая цель для захвата: «Найто Лонгчемп»

Не нужны ей такие странные чуваки в целях, да и, вообще, ей достаточно старых жертв. Знала бы Хана про Систему, шутки про гарем перестали бы быть просто шутками.

– Вонгола? То есть ты тоже в… ну, знаешь, слово на букву «М»? – уточняет девушка.

– Аахах, какая ты забавная, конечно, я в мафии, – орет Лонгчемп на весь двор. – Я восьмой преемник на место босса семьи Томасо. – Парень принимает странную позу, напоминая почему-то могучих рейнджеров.

– Может потише, все-таки Омерта и тому подобное? – неуверенно говорит Тсуна. Но Найто будто не слышит ее, отпрыгивает в сторону, заставляя напрячься Такеши, ожидающего атаку.

– А это члены моей семьи, – показывает руками парень. – Лунга, Мангуста и Пантера. А это твои, да? – Тсуна вдруг понимает, что совсем рядом стоят Киоко и Хана, которые не в курсе событий. – Какие скучные, – оглашает вердикт Лонгчемп. Ну да, по сравнению с его очень даже. Один низкий и пухлый парень с ужасно скучающим выражением лица, мужчина, которому на вид лет сорок, и девушка в розовом платье с рюшечками и челкой на глазах. Выглядят неординарно.

– Лунга же значит длинный на итальянском? – спрашивает Тсуна в пустоту. – Иронично. – Да, смеяться над другими не круто, но забавно, что коротышку так зовут. – Это же прямо как иероглиф «удача» в моем имени.

– Вы делаете успехи в итальянском, Десятая, – радостно говорит Гокудера. – А теперь пойдемте отсюда, нечего нам делать с отбросами.

– Ну-ну, Савада-чан должна поболтать со мной, мы же так похожи, станем друзьями. – Найто приобнимает Саваду и начинает отводить к своим, но Хаято просто сбрасывает чужую руку с плеч босса и убийственно смотрит. Такеши смеется, но сам как бы невзначай поправляет сумку с битой на плече. А ведь носит опасное оружие, но никто ничего никогда не заподозрит, к слову, Ямамото не стал объяснять причину того, почему именно катана. Но Тсуна рассудила, что дело в отце и его прошлом виде деятельности.

– Надо валить, – шепчет девушка друзьям. – Улыбаемся и машем. – Она растягивает губы и отходит спиной вперед, что глупо с ее ногами. Тсуна запинается, падая назад, но подрывник поддерживает ее за спину.

Так неловко они и ретируются в сторону школы.

– Мафия? О чем это он говорил? – спрашивает Киоко, вызывая нервную улыбку у подруги.

– Мм? Мафия? А, да, мы как-то…пошли играть в мафию на картах. Эм, турнир такой был, вот. – Как может, объясняет Савада.

– Подозрительно, – щурится на нее Курокава.

Урок проходит почти спокойно, Найто вместе с компанией опаздывают и заваливаются в кабинет под странный рассказ парня о Ктулху.

– Что за семья такая? – на перемене Тсуна подходит к другу и садится на парту Гокудеры. Эта дурная привычка залезать повыше у нее давно, а Хаято уже и привык, моментально сдвинув вещи со стола.

– Томасо довольно старая семья, но годы силы и популярности их прошли. Доверять не стоит, несколько поколений они враждовали с Вонголой, – поясняет Гокудера подруге и подошедшему Такеши. – Так что эти его слова про дружбу – полный бред, предаст.

– Да я вам говорю, я будущий босс мафии, – слышится громкий голос Найто. Он спокойно рассказывает про криминал одноклассникам, те же со смехом слушают его, не веря в правдивость истории.

– Вот придурок, – цыкает подрывник. – Только позорит мафиози.

Девушка кивает в знак согласия и тяжело вздыхает в ожидании новых проблем. Мимо двери класса проходит парень из ДК, что заставляет Тсуну вспомнить об одном деле, она вскакивает и говорит, что скоро вернется.

Ее цель: кабинет Кёи. А дело в том, что за каникулы ей так и не удалось поговорить с другом, она ходила к нему домой, ее спокойно пропустила домработница, но вот увидеть самого Хибари не получилось. Он просто закрылся в комнате и молчал на ее монолог, как какой-то подросток! Хотя так и есть, в общем-то, но обычно парень так себя не вел.

Из кабинета выходит Кусакабе и, видя Саваду, он просто качает головой, без слов объясняя, что не стоит. Тсуна лишь подмигивает ему и показывает большой палец, а после заходит.

Приветственное восклицание застревает в горле, когда она видит друга. Все как обычно, сидит, работает, но девушка вдруг поняла, что и не знает, что сказать.

– Привет, – тихо произносит она. – А я тут мимо шла и вот решила… – Очевидно, ее не слушают. – Чем занят?

Кёя поднимает глаза, там нет злости или раздражения, но вопрос, почему Тетсуя не хотел ее пускать, отпадает. Хибари слишком спокоен, нет, не то слово, слишком безразличен? Он никогда не был примером эмоциональности, но сейчас он мрачно пуст, если так можно говорить.

– Работаю, первый день, а уже куча бумаг. – Спокойно поясняет он. Тсуна проходит в кабинет и садится на диван, но через полминуты вскакивает и идет к Кёе.

– Да, первый день, а уже куча всего произошло. Я вот познакомилась с очень странными ребятами, – она неуверенно смеется и не получает ответа. – Кхм, я тут, собственно, что зашла…

– Снова начнешь говорить про то, что не надо хандрить и что мой проигрыш несправедлив? – скучающим тоном перебивает Хибари.

– Так ты меня слушал тогда? Классно, – ничего классного на самом деле, но она должна была сказать что-то.

– Победа есть победа, с поражением аналогично. – Парень слишком давит на ручку в руке, отчего она ломается.

– Не глупи, проиграть из-за болезни не позорно. – Тсуна сомневается, что выбрала правильное слово.

– Это его стиль боя, и я проиграл. – Девушка понимает, что друг искал информацию по Шамалу, выяснив про оружие в виде москитов. И посчитал, что его сила и использование тонфа слабее подхода Трайдена.

– Насчет этого, Шамал имеет противоядие на каждую болезнь, так что… – она улыбается и намекающее играет бровями.

– Нет.

– Что? – рука, которой Тсуна опиралась на стол, соскользнула, из-за чего она пошатнулась и чуть не упала. – Почему? Это же только делает тебя, – Савада хотела сказать «слабее», но это не лучшее слово при обращении с Кёей. – Уязвимей. И это может доставить проблемы. – Интуиция по этому поводу ничего не говорила, но какова вероятность, что битва Хибари с кем-то не выпадет на март-апрель?

Парень молчал. Достав другую ручку, он продолжил заполнять какие-то документы школьных клубов. Тсуна же устало провела рукой по лицу, потерла переносицу в попытках понять ход мыслей друга. Увы, вывод нашелся быстро.

– Только не говори, что попытаешься сражаться с кем-то во время цветения сакуры, чтобы перебороть болезнь самому, – ответом ее не удостаивают. – Правда? Это так тупо и… – слов Саваде просто не хватает. Гордость – не плохая черта, но не всегда она доводит до хорошего.

Тсуна глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Ладно, твой выбор. Я как друг хочу помочь, но не буду этого делать без твоего желания. – Проще было бы взять москита и тайно провернуть дело, но вряд ли бы Хибари не заметил. Да и тут желание Кёи надо учитывать, к тому же Шамал дал понять, что сам должен быть рядом со своей живностью для управления. – Я пойду. Ах, да, чуть не забыла, – она кладет коробочку с бенто на стол и разворачивается. Еда была с целью задобрить парня, но Тсуна даже и забыла про это из-за такого настроения друга. – Хорошего дня, – прощание получается немного официальным, но пусть так.