– Я рада, что ты понял задумку, вышло криво, – Гокудера отрицательно машет головой, не может вымолвить, как он счастлив, поэтому открывает вторую коробочку, там лежит широкий напульсник с изображением черепов. Хаято, вообще, любил подобное, у него на руках всегда болталось несколько браслетов, а также было кольцо с черепом, вот и пришло в голову.

– Не стоило, Десятая. Я… мне… – парень не может подобрать слов. – Так благодарен.

– Ахах, не говори глупость, это обычный подарок. Хм, что говорят в таких случаях?

☆Спасибо, что ты рядом

☆Ну, все, я пошла домой

☆Удачи в жизни, здоровья, любви

Спасибо, Система, что бы Тсуна делала без нее. Сарказм. Второй вариант отметается сразу, третий вызывает улыбку, банальные поздравления.

– Это я должна благодарить тебя, что ты есть, – тут она краснеет, звучит как-то не так, как предполагалось. – Я бы не справилась без тебя со всем этим мафиозным дерь… фигней. – Савада говорит искренне, ведь Реборн не слишком помогает адаптироваться к новой жизни, а вот Хаято объясняет, пытается успокоить, а не пугает как репетитор.

Тсуна хмуро смотрит на красное сердце, повисшее в воздухе. Она не ради плюса к любви говорила эти слова.

Какое-то время в комнате царит тишина, но вдруг Гокудера вскакивает.

– Могу я совсем обнаглеть? – Савада на секунду подвисает, но потом озорно улыбается и кивает. – Могу попросить провести со мной вечер? – подрывник готов убиться из-за такой идиотской формулировки. Но девушка лишь кивает, и они решают, чем заняться.

Решение находится быстро в классическом для них варианте. Просмотр фильмов, в данном случае сериала «Сверхъестественное». На кухне находятся чипсы и сок, самое ужасное, что ничего нормального снова нет.

Они располагаются на диване в гостиной, притащив ноутбук из комнаты, которую Тсуна еще не видела, и смотрят новый сезон. Помнится, в ее мире серий было куда больше, а здесь только восьмой сезон начался.

В процессе Савада поглядывает на фортепиано, которое всегда бросалось в глаза. За все немногочисленные приходы к Хаято она так и не решилась спросить по поводу музыки. Гокудера, разумеется, упоминал, что играет на этом инструменте, но не более. А то, что девушка прочитала его историю в системе, парень знать не мог. Но вся история Гокудеры, связанная с матерью и игрой на пианино, намекала, что у итальянца не самые счастливые воспоминания по данному поводу. Тсуна думала, что он не любит пианино после смерти Лавины, которая и учила его, но оказалось не так? Или это просто напоминание? Савада бы хотела спросить, но это будет выглядеть странно, учитывая, что прошлое парня она знать и вовсе не должна.

Так девушка пропустила часть серии, решила больше не отвлекаться. Когда-нибудь потом узнает.

Хаято также отвлекался от происходящего на экране, очевидно, на Саваду. Он не мог перестать думать об их соприкасающихся плечах, о прядке волос, которая щекочет руку, и в целом о дне. Итальянец уже летом поймал себя на мысли, что считает Тсуну наградой или подарком за все предыдущие годы. И сейчас Гокудера как никогда был рад, что не сдался на улицах Сицилии, боролся за жизнь. Умри он тогда, никогда бы не познал такого уютного и тихого счастья рядом с Десятой. Он мотает головой, пытаясь отогнать эти мысли, так опасно перейти тонкую грань, разделяющую дружбу и влюбленность. Хотя Хаято не идиот, он прекрасно понимает, что уже почти на той стороне.

Конечно, парень не мог просто отпустить ее, вызвавшись проводить, по пути нахваливая день и торт, который успел попробовать. Гокудера смотрит, как Тсуна заходит в дом и задумчиво возвращается к себе. Тут подрывник понимает, что сам не в курсе даты рождения Десятой, надо исправляться, а еще все-таки устроиться на работу, чтобы подарок купить, да и сбережения его не бесконечны.

***

Тсуна медленно шла в школу, и дело не в том, что не хотелось, вот она и не торопилась. Нет, в теле была какая-то слабость, а голова немного кружилась. Охохо, можно честно откосить от уроков, девушка уже развернулась, чтобы пойти домой. Савада отнимает руку от головы и застывает.

– Что это? – на ладони красуется изображение черного черепа. Кто это успел ей перевести татушку?

– А я все думал, когда ты заметишь. – Реборн сидит на заборе всего в паре минут ходьбы от дома. – У тебя черепная болезнь, Тсуна.

– Так это не татуировка? Следовало догадаться, в моей жизни ничего просто не бывает. – Она думает о том, что Система не отправляла никаких предупреждений о болезни. А должна ли?

– Знаешь, сколько в твоей голове пуль?

– Ноль? – что за странные вопросы.

– Глупая ученица, я про пули предсмертного желания. Они же пропадали в твоем черепе. – Тут Саваду прошибает холодный пот. А ведь правда, пули попадали в лоб, убивали, так сказать, она воскрешалась, а куда они девались? – Поздравляю, у тебя юбилей. Десять пуль.

– О, круто, спасибо. Так, стоп, какого черта? А раньше сказать было нельзя? Как от нее избавиться? – девушка пытается вспомнить все случаи, ей казалось, что в полуголом виде она бегала куда больше. Так, он стрелял, когда девушка опаздывала в школу, хотя это не помогло, ведь Тсуна потом ходила переодеваться и все равно опоздала. Потом во время кросса на физре, тогда да, кажется, он прав, десять раз.

– Хм, хммм, – Реборн начинает задумчиво мычать, тянет время, а ответ знает. – Болезнь неизлечима и смертельна. Как грустно, – киллер прискорбно качает головой и смотрит с жалостью.

Тсуна просто машет на него рукой и идет домой, попутно написав сообщение Киоко и Кёе, что не придет. Хотя стоило ли писать второму не ясно, Хибари она видела в последние дни только мельком. А когда зашла к нему по просьбе ребят из ДК, то получила сухой разговор о занятости и странный взгляд, будто она на допросе. Что-то важное происходило, подсказывала интуиция, но пока ничего не понятно.

– Не похоже, чтобы ты волновалась. – Они заходят домой, Реборн следует за ученицей.

– Мм, не думаю, что ты был бы спокоен, если бы я умирала, – она добродушно улыбается, репетитор, конечно, оставался темной лошадкой, но за эти месяцы Тсуна что-то да смогла узнать о нем. И пусть киллер пытается показаться безразличным, но если не Савада, то Вонгола ему важна. – Ма, я вернулась, – девушка идет к Нане, чтобы объяснить ситуацию, доказав, что не прогуливает.

Тсуна переодевается и идет в ванную, чтобы умыться. Намыливая руки, она замечает, что рядом с черепом появилось облачко как в комиксах, где было написано: «Я пропускаю школу в дни физкультуры». Какого?

– Хех, – Реборн, читающий надпись, обнаруживается рядом в костюме смерти. Черный балахон и даже мини коса. Вот же, он точно готовился к этому дню.

– Ты специально нагнетаешь? Ааа, не важно. Что это за хрень?

– Не ругайся. – О, это он еще не слышал действительно плохих слов от нее. – Во время черепной болезни твои унизительные секреты проявляются на теле.

Савада хватается за голову и тихо воет. Что за антинаучная штука? Почему что-то подобное происходит так часто.

– Ах, забыл сказать. – Киллер притворно мнется, делая вид, что не решается произнести вслух. – Эта болезнь убивает в течение часа с момента появления.

– Хиии? – а вот теперь Тсуна не уверена, что Реборн шутит. – Не хочу умирать, особенно с позорными тайнами, которые останутся на теле. – Как же она надеется, что там не вылезло что-то про Систему.

– Я хотел рассказать, как избавиться от недуга, но ты как-то неуважительно со мной разговаривала.

– Что ты хочешь за информацию? – Реборн ухмыляется, из ученицы истинный мафиози вырастет.

– Ты, наконец, отведешь меня в то кафе. – Да, кофейня, в которую не пускают детей. К Савадам даже приходили жаловаться, что ребенок угрожал игрушечным пистолетом, обещая убить всех вокруг, если ему не нальют фирменный кофе. Хорошо, что Аркобалено никого не покалечил, с него станется.

Тсуна без остановки начала кивать, соглашаясь на все.

– Знаю я одного доктора, который является специалистом по неизлечимым болезням.