Кёя резко сел, разрывая зрительный контакт. Если так продолжится, то он будет думать о том, о чем запретил себе.

Тсуна, потянувшись, поднялась на ноги.

– Ух, да, еще бы чуть-чуть и я бы уснула. Так, что думаешь по поводу перекуса? Я, конечно, не против пригласить тебя к себе, но… мама запретила мне есть сладости за тот звонок от директора, а Реборн и Ламбо, впервые в жизни работая сообща, попрятали все. Так что я за кафешку с десертами!

Хибари дослушал ее монолог и наконец смог задать вопрос:

– Почему травоядные так и не пришли? – он-то не против, но уж очень это подозрительно. До его дня рождения еще месяц, так что вряд ли зверек отвлекает его, чтобы остальные сделали сюрприз.

От идеи отшутиться Тсуна отказалась, когда заметила, насколько серьезно было выражение лица Кёи.

– Я думала, ты догадаешься, – она сцепила руки за спиной и пошла вперед, вполоборота оглядываясь назад. – Это свидание.

Хибари ответил ей молчанием.

– Ну, опыта у меня маловато, так что, вероятно, получилось не очень, – она отвернулась, чтобы спрятать румянец на щеках. Неловкость накатила неожиданно. Вот только что была уверена в себе, и, хоба, хочется провалиться под землю.

Тсуна зажмурилась, пытаясь отогнать это чувство, и, вдруг врезавшись во что-то, торопливо открыла глаза. Кёя, недавно бывший позади нее, стоял впереди, преграждая путь.

– Вот это ты скороход… – потирая ушибленный нос, пробормотала она.

– Ты серьезно? – как-то неподходяще мрачно спросил парень.

– Эхм? – Система-таки обманула ее, и у Кёи нет взаимных к ней чувств? Можно уже давать деру?

– Про свидание.

– Ох, мм, да. Конечно, серьезно.

Хибари посверлил ее взглядом пару секунд.

– Спрошу еще раз, ты серьезно? – прежде чем Савада что-то сказала, он, аккуратно взяв ее за плечи, хмурясь, добавил: – Потому что потом пути назад не будет… Потому что я не отпущу.

Тсуна изумленно распахнула глаза, никак не ожидая подобной реакции. Возможно, звучало грубовато, но это Кёя – выражать эмоции ему было труднее, чем другим. А сказанные слова вполне выражали и его обеспокоенность, и его любовь. Даже неожиданно, что он выразился настолько честно.

– Можешь не отпускать… но не то чтобы я собиралась куда-то уходить, – она игриво подмигнула, чувствуя, как улыбка неконтролируемо расползается по лицу.

И Хибари, все еще не до конца веря в происходящее, наклоняется к Тсуне и будто бы во сне накрывает такую знакомую улыбку губами.

В понедельник члены Дисциплинарного Комитета, получив радостные известия, с помпезностью организовали встречу истинных шипперов и отпраздновали знаменательную дату – день, когда демон Намимори и возведенная ими самими в статус ангела Савада-сан начали встречаться. Столько счастливо рыдающих подчиненных на планерке Кёя еще никогда не видел.

А Нана, написав мужу сообщение о своей победе, не забыла налить бокальчик шампанского и выпить за счастье дочери.

***

Хибари Кёя всегда считал чувства чем-то бессмысленным, ненужным и проблемным. Примеров в его жизни было предостаточно. Мать, безумно влюбившаяся в отца и уговорившая родителей заключить выгодное соглашение о браке. Постоянные попытки добиться взаимности, зацикленность, беременность как попытка связать себя с мужем через ребенка. Все было тщетным. До самой смерти она так и не получила любви, которую так жаждала.

Отца подобные трепетные чувства не волновали. И жена, и сын были нужны лишь для соответствия ожиданиям общества, для продвижения своей компании и обеспечения наследника. Кёя не вспомнит, смотрел ли отец на него с заботой хоть раз, для него люди всегда выступали лишь средством.

Поэтому любовь еще с детства казалась ему бесполезным и тяготящим чувством. Кёя признавал силу, влияние и, возможно, мог допустить мысль, что доверие тоже необходимо для работы и жизни. Но любовь? Нет.

Точно нет.

– Кёя! – кричит Тсуна испуганно и кидается к нему. – Черт, ты ранен. Медика!

Хибари закатывает глаза, когда его усаживают на землю и молодая девчонка, прибежавшая на зов босса, начала пламенем Солнца залечивать его ожог на плече.

– Я в порядке, – ни одним мускулом не показывая, насколько неприятно ранение, ответил Кёя.

– Вот уж нет! – Тсуна продолжила держаться рядом, при этом не мешая врачу.

Савада нервно взъерошила волосы, оглядываясь. Пустая дорога, несколько машин, преграждающих путь, и бессознательные – или мертвые – тела нападавших. Обычная поездка снова закончилась засадой. Справиться с этим не составило труда, и Тсуна к этому привыкла, и сопровождающие у нее были, но надо же ей было, раньше времени решив, что все закончилось, выйти из гиперрежима, чем воспользовался раненый противник, выстреливший какой-то новой разработкой в отвлекшуюся донну.

Тсуна, ведомая интуицией, успевала обернуться на приближающийся концентрированный заряд зеленых молний, но вот увернуться времени не оставалось. И уж что-что, а увидеть перед собой спину Кёи, загораживающего ее своим телом, она не ожидала, чуть на месте не померев от инфаркта.

Обильная аура пламени Облака абсорбировала атаку, сведя урон к минимуму, однако совсем целым Хранитель из боя не вышел. Пламя Грозы полоснуло Хибари по плечу, оставляя не самый приятный результат. Что ни говори, а с каждым годом мир мафии развивался. Тсуна уже против своей воли опробовала подавляющую пламя ткань Неба и наркотики, усложняющие вход в гиперрежим. Когда-нибудь придумают и оружие против Кёи, слишком часто в последнее время в стане неприятелей, если верить слитой информации Бела, всплывала тема того, как же сильно мешает сильнейший Хранитель Десятого Поколения добраться до босса Вонголы.

– Все не так страшно, донна Савада, – скромно произнесла юная мафиози, успешно залечивающая рану. – Синьору Хибари стоит посетить наших врачей в резиденции, чтобы они на всякий случай осмотрели его, но здоровью ничего не угрожает.

– Сказал же, все в порядке, Тсуна.

– Точно? Это не как те сцены в фильмах, где один герой лежит на земле и говорит, что с ним все хорошо и что его товарищ может идти вперед, они встретятся потом. И этого не происходит, потому что этот чувак умирает. Ты не врешь?

Тсуна драматично приставила руку ко лбу и трагично вздохнула, не замечая, как выручившая их талантливая девушка с улыбкой отходит, чтобы не мешать.

– Смотри меньше фильмов.

– Суть диалога не в этом! – она мотнула головой. – Не делай так больше.

– Хм?

– Не надо защищать меня таким способом, ты мог быть ранен более серьезно. Ты мог… агх.

Кёя всем своим видом давал понять, что не согласен. Там, где его плечо, как раз находилась милая головушка одного непутевого и невысокого босса, так что все он сделал правильно.

– Неужели только тебе можно лезть на рожон и попадать в больницу, заставляя всех волноваться?

– Да давно такого не было!

– Тех случаев во времена школы вполне достаточно.

– Обещай мне, – возвышаясь над ним, строго попросила Савада. – Что больше не будешь заслонять меня.

– Хм.

– О-бе-щай, – по слогам произнесла, хмурясь особенно недовольно.

Кёя не торопился отвечать, смотря вдаль, на дорогу, где вскоре должны были появиться отправленные к ним автомобили. Те, в которых они ехали до этого, вряд ли могли продолжить выполнять свою функцию с простреленными колесами.

– Я же люблю тебя, не заставляй меня переживать, – не сдавалась Тсуна, перегораживая вид на дорогу собой.

Да, когда-то Хибари Кёя считал любовь бессмысленной и глупой, но все поменялось, стоило в его жизни появиться нерациональной и излишне шумной девчонке, которая с улыбкой звала его по имени, которая не обижалась на грубые слова, которая заваливалась на грязную траву рядом с ним и обсуждала сюжет новой книги, совсем не волнуясь о том, что от Кёи сложно было вытянуть что-то кроме незаинтересованного «угу».

Он проиграл. Проиграл чувствам. Проиграл неуклюжей и смешной Саваде Тсунаеши. Проиграл. И, спустя столько лет, ни о чем не жалел.