– Такая потрясающая! Необычная! Она так проверяла нашу скорость реакции? Я должен больше тренироваться! А часто донна так обыденно общается с подчиненными? Часто устраивает проверки?
Его собеседница весело хмыкнула.
– Рано или поздно все привыкают, – пожала она плечами. – Я вот почти не удивилась той секретной миссии, которую нам дала донна на прошлой неделе.
– Что за миссия?
– Поймать Мьюту в Pokemon Go.
Звук разрывающегося шаблона был слышен почти наяву.
***
Не забыв поблагодарить водителя, Тсуна выскочила из машины и потянулась. Уже стемнело, но управилась она с делами у Каваллоне шустрее, чем можно было рассчитывать. А теперь осталось решить, что делать по возвращении в резиденцию? У нее есть договор, который нужно бы прочитать и изменить. Или последовать примеру Рёхея, уже убежавшему к себе смотреть соревнование по боксу, и тоже провести немного времени за ноутбуком и открыть список отложенных сериалов?
Принять решение у нее не выдается возможности. Такеши, дожидающийся ее на ступеньках, быстро встает на первое место в списке приоритетов на вечер.
– Йо, – опережает его приветствие Тсуна.
– Все прошло нормально?
– Ага, первичные переговоры с семьей Скинтилла прошли хорошо. Вполне неплохие люди там, – совсем недавно Тсуне пришло в голову, что Альянсу нужны изменения. Дело в том, что боссы большинства нынешних семей были в почетном возрасте, смена поколений маячила на горизонте. И не факт, что наследники будут придерживаться верности Вонголе. Такое было в порядке вещей, со сменой босса Королевской Семьи частично менялся и состав Альянса, появлялись предатели. По этой причине Тсуна и искала семьи с молодыми главами. Скинтилла подходила по данному критерию, да и Дино за них ручался. – Они довольно забавные.
Девушка тихо хихикает.
– Так уж вышло, что мы с Дино одновременно запнулись и упали. Так местный Хранитель Тумана создал иллюзией табличку с оценкой нашего синхронного падения и приземления. Вот только он поставил нам девять с половиной из десяти. Почему? – она задумчиво потерла подбородок. – В любом случае, чувство юмора в нашей сфере необходимо.
Такеши с трудом пытался подавить улыбку. Только что он мрачно обдумывал, что же ему делать, но стоило появиться Тсуне, как она в своей шутливой манере сразу развеяла все тучи у него на душе.
– Не против прогуляться? – он кивает на прилегающую к резиденции территорию.
– Конечно.
Освещаемый фонарями сад выглядел очень красиво. Высаженные цветы и деревья сильно освежали вид, заполняя пустоту большого пространства между воротами и зданием. Как Тсуна слышала, садоводство – хобби Седьмого, которое наследием бережно хранилось всеми будущими боссами. И пусть цветы не входили в предпочитаемые ею вещи, девушка попросила продолжать ухаживать за садом.
Но не вся территория была засажена. Все-таки земли между резиденцией, состоящей из нескольких корпусов, между гаражом и тренировочным комплексом было много, так что и пустого пространства хватало.
– Как тебе идея создать здесь лабиринт? Будем устраивать конкурсы… то есть испытания! – весело предлагает Тсуна, замечая, что разговор что-то не клеится. Она немного сбрасывает темп ходьбы, вставая наравне с парнем. За этот год в Италии у ее друзей разом появилась одна и так же привычка идти чуть позади нее. Для безопасности босса, разумеется. Обычно сопровождающий был не один, но если так все же получалось, то обзор на площадку и контроль ситуации было лучше осуществлять из-за спины донны.
– Ну уж нет. Когда в старшей школе мы посещали лабиринт в том парке, ты заблудилась. Потом искали тебя все вместе.
Тсуна не успела уточнить, что с ее гиперинтуицией легко найти выход из подобных сооружений, в тот раз она просто проводила эксперимент, решая проверить, правда ли, что можно легко выбраться из лабиринта, всегда придерживаясь одной стороны. Такеши сделал два широких шага вперед, обогнал ее, внезапно остановился и развернулся.
– Еще в самую первую встречу я подумал, что ты необычная и классная. Впервые я захотел сам подружиться с кем-то, и, когда мы начали общаться, я был вне себя от радости.
Савада опешила от неожиданных откровений.
– Ты отличалась от других одноклассников. Была более внимательной, серьезной.
– Хоть в какой-то период жизни я была серьезной… – пробормотала Тсуна неловко.
– Но в то же время ты казалась веселой и открытой, хотя, на самом деле, более закрытого человека трудно сыскать. В общем, ты была невероятной, и я был так рад, что мы начали общаться, – Такеши ласково усмехнулся. – Хотя был период, когда твоя внимательность и честность меня раздражала. Я злился, что ты замечаешь то, что я так пытаюсь скрыть. Но сейчас я благодарен за тот раз, что ты меня отругала. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не прислушался и продолжил тебя избегать.
Он смущенно ерошит волосы на затылке.
– А к концу начальной школы до меня дошло, что ты мне нравишься. Я знаю, двенадцать лет – не тот возраст, в котором возникают серьезные чувства, но я почему-то был уверен, что легко это не пройдет. Так и вышло. Перед поступлением в Среднюю Намимори я понял, что безумно влюблен в тебя, Тсуна.
Сердце девушки делает маленький кульбит.
– Я не верю в судьбу или что-то подобное, не верю в предопределенность, но почему-то мне кажется, что иначе быть не могло. Не из-за какого-то повеления свыше, а потому что мне сложно представить мир, где ты не была бы рядом, – Такеши делает паузу, смотрит лучисто и выдыхает: – Я люблю тебя.
Он давно хотел это сказать, вслух, в лицо Тсуне. И в средней школе Такеши даже пытался, но обстоятельства складывались против него. А потом… потом были воспоминания из будущего, которые комом оседали в горле и преследовали его в кошмарах. Признаваться в чувствах после знаний о том, как все может обернуться – высшая степень эгоизма. Да, через время оказалось, что не все так страшно, что Тсуна в будущем жива, но выкинуть из головы картину того, как отяготит подругу его любовь, не получалось никак.
Годы шли. Кто-то закопал чувства к Тсуне поглубже, кто-то их перерос, и только Такеши ощущал, что топчется на месте. Или даже хуже – его чувства растут. Он, как полный эгоист и дурак, никак не мог сдаться, хватался за эту влюбленность, бережно хранил. И забыть о будущем тоже не мог, хотя оглядываться на чужие воспоминания о том, чего уже не будет, все перестали. Только он не менялся.
И вот сейчас пришла пора двигаться дальше.
Ямамото всегда скептически относился к словам о том, что после признания становится легче, тем не менее так и было. Тугой узел в груди уже ослаб. А после отказа, наверное, станет еще невесомее. Возможно, когда Тсуна деликатно попросит сдаться, он перестанет надеяться на несбыточное, перестанет трактовать милые улыбки и ненавязчивые касания в свою пользу.
Стискивая зубы, чтобы не дать разочарованию проскользнуть на лицо, Такеши ждет ответа, как смертник ждет казни.
Тсуна, ярко улыбнувшись, преодолевает расстояние между ними и обнимает. Улыбается, обхватывая его торс, вдыхает запах одеколона и говорит:
– Это взаимно.
Жмурясь от радости, она обнимает парня крепче и утыкается ему в грудь. Через пару секунд Савада замечает, как напряжены его мускулы, и понимает, что Такеши так и не обнял ее в ответ. Она задирает голову, чтобы посмотреть на него, но друг так вымахал за последние годы, что ничего, кроме подбородка, ей увидеть не удается.
Девушка опускает руки и немного отходит. Она успевает заметить странно опустошенный взгляд Такеши перед тем, как он резко садится на корточки и закрывает лицо ладонями. Тсуна, замешкавшись, тоже присаживается и виновато прикусывает губу.
Кто-то из ее знакомых обязательно бы сказал, что она просто мучает Такеши. Она же в курсе, что он ее любит, так почему нельзя было сразу сказать, что это не безответно? Но Тсуна знала Ямамото много лет, он, как, впрочем, и она, слишком много утаивал. Конечно, он сейчас был более открытым, мог поделиться с ребятами тем, что его волновало, но его привычка держать все самое важное в себе, улыбаться и делать вид, что все хорошо, никуда не пропала. В этом они оба были похожи, что в детстве, что сейчас. Но Тсуну жизнь научила говорить искренне, а вот Такеши иногда об этом забывал. Если он боится, что его признание – ненужный никому груз, что лучше молчать, то надо показать, как он неправ. Чтобы через несколько лет у Такеши не возникла мысль снова молчать о том, что для него важно, Тсуна и поступила так.
