Все просто. У них был договор: Мукуро в обмен на содействие в снятии проклятия.

Вендиче ненавидели Шахматноголового, презирали его своими мертвыми телами и почти мертвыми душами, желали его смерти. Конечно, она спросила причину, но Вендиче не особо любили раскрывать свои карты. За все время их странной кооперации они почти не делились информацией, даже свой план объясняли неохотно. Но Тсуна, наполовину догадавшаяся о правде, спрятанной за их бинтами, высказала пару предположений. Она была так близко к разгадке, что Стражи Вендикаре немного посвятили ее в их прошлое.

Ненависть была оправданной настолько, что Савада сама поменяла мнение о Шамане. Не в лучшую сторону.

Разумеется, такое стремление прервать жизнь Шахматноголового сопровождалось слежкой. Вендиче старались узнать все о передвижениях и задумках их врага, поэтому Битва Представителей не осталась незамеченной. Они прибыли в Намимори и припомнили старый должок будущей донны Вонголы.

В тот злополучный день, который девушка трижды прокляла, перед ней появился выбор от Системы. Согласиться помогать Вендиче в знак оплаты долга или отказаться. Ага, снова иллюзия выбора. Она могла сказать «нет», честно, могла, но к чему бы это привело? Ни к чему хорошему ни для нее, ни для всей семьи.

Поэтому-то она и не присоединилась к команде Реборна, увиливая и играя с ложью. Ей нельзя было выбирать других Аркобалено. Ее партнеры – Вендиче. Шаг в сторону – предательство и крах всего.

Тсуна часто ходила к своим новым «друзьям», чтобы обговорить их будущие действия. Ну, как обговорить? Убедить никого не убивать и доверить ей основное.

У Тсуны был план. Очень четкий план, такой четкий, что еще чуть-чуть и, глядишь, треснет по швам. В общем, великолепный план. Надежный, черт возьми, как швейцарские часы! Но иного выхода не было. Она не могла рассказать все Реборну и ребятам, потому что Вендиче и так ждут от нее подвоха и скрывают все, что ей знать, по их мнению, не надо. С самими Стражами она тоже не может быть честной. Она на их стороне – это несомненно, но в этом сотрудничестве она пыталась найти выгоду не только для Вендиче, но и для всего мира. Кавахире доверять больше было нельзя. И рассказывать о нем тоже.

Ей ничего и никому нельзя было говорить, бдительное наблюдение не позволяло, лишнее слово грозилось перерасти в куда большие проблемы, чем были сейчас.

Каким-то образом всего за пару дней она оказалась отрезанной от всего мира. Такой одинокой она давно себя не чувствовала. Но, черт, ради всеобщего блага можно было потерпеть.

Тсуна дергается, в который раз за вечер выныривая из омута своих раздумий.

– Не будем тут задерживаться, – сказала она окружению. – Спасибо за помощь.

– Ангел, точно все хорошо? – взгляд снявшего шлем Скалла такой искренний, что Тсуна не понимает, чем заслужила его.

– Ага.

– Если что, то ты можешь рассчитывать на меня.

Она две минуты назад грозилась выкинуть его команду из сражений, забрать часы и мечту, а он…

Тсуна присаживается и в порыве обнимает Скалла, шепча:

– Спасибо, но пока рано.

Аркобалено смотрит на нее с беспокойством, а на Вендиче с опаской. Он читает между строк, понимая, зачем Тсуна говорила так тихо. Что бы ни происходило, перед ужасом всей мафии ей нельзя было раскрываться.

Плохое у Скалла предчувствие.

– Ух, ну ладно, я пошла, – Тсуна поднялась на ноги и растянула губы в улыбке.

Впервые у Скалла не екало сердце от улыбки его ангела, потому что она была неправильной.

– Ох, и да, я не имею права попросить держать вас все случившееся в тайне, но… если не трудно…

Энма не успевает ответить, так и оставляя секретом, согласился бы он с ее просьбой или нет. Запищавшие часы, оглашавшие конец раунда, его прервали. На этом, к великому сожалению Тсуны, звук не прекратился, ничего не закончилось. Все только начиналось.

– Йоу, меня видно? Слышно? – ее собственный голос лился из боковых динамиков часов.

– Это… – Савада наклонилась к Энме, заглядывая в небольшой экран, а потом посмотрела на часы Скалла. То, что шимоновцы уставились на свои циферблаты, давало понять, что и они видят то же, что и она.

Себя и сцены пятиминутной давности.

– Господин Шахматноголовый, ответьте! – мини-Тсуна в часах продолжила уже знакомую всем речь.

– Твою ж! Он крутит видео на всех часах! – она ни капли не сомневается, что у других Аркобалено дела обстоят аналогично. Прямо сейчас абсолютно все наблюдают то, что она сотворила. – Нет! Черт! Я же…

Реборн это увидит. Узнает, на кого она променяла его.

– Ааргх! – девушка остервенело ерошит прическу, вырывая пару волосинок и кривясь.

– Ну, это честно, – Сузуки не разделяет ее эмоционального состояния.

– Изменения в количестве команд должны оглашаться, – замечает Ояма. Каору ему хмуро кивает.

И ведь не поспоришь. Соревнование сумасшедшее, но все же позиционируется как честное, хоть это не так.

– Вот теперь мне точно нельзя возвращаться домой, – вдруг совершенно спокойно говорит Тсуна, припоминая сегодняшнее утро. – Реборн убьет меня, хахах.

– Ты можешь остаться у нас, ангел!

– Какое у нас? Ты тут не хозяин! – Адель себе не изменяет. Чтобы она не попыталась приструнить всех? Такого никогда не будет. – Но если надо, то я не против, – или будет?

Неужели Тсуна выглядит так жалостливо, что даже Адельхейд становится милой.

☆Остаться у Шимон

☆Пойти домой на гибель

☆Найти другой выход

– Не-не, я и так злоупотребила вашей добротой… Джагер! Ночую я у вас!

Упомянутый Вендиче почти никак не отреагировал, но Тсуна заметила, как тот немного ссутулился. Надо ли говорить, что шумная Савада на их базе была тем еще источником анархии и шуток, которые они даже не понимали?

– Тусим!

Джагер позволил себе тихо и устало вздохнуть. Он уже чуял, как девочка снова будет тыкать им в лицо телефоном, чтобы научить их разбираться в, как их там, мемах вроде.

– Пока! – у дверей она махнула замершим шимоновцам и одернула одного из Вендиче за черную накидку. – Никакого телепорта, чувак. Мы пройдемся, подышим свежим воздухом. И мне надо зайти в магазин, – а еще позвонить маме, чтобы предупредить. Что сказать? Что она пошла к Киоко? Да, точно.

– Но… – попытался сказать что-то Страж.

– Никаких «но», мой милый друг. Помните! Тусим всю ночь!

Скалл никогда не думал, что Вендиче могут выглядеть так подавленно.

***

Они тусили не всю ночь, всего до двух часов. Потом Тсуну заперли в комнате, чтобы та наконец-то заткнулась… то есть заснула. И тусой это назвать было трудно. Они играли в монополию.

База Вендиче была в самом обычном домике почти в центре Намимори. Хочешь спрятаться, спрячься на самом видном месте, наверное, этим руководствовались зомбаки. Дом, очевидно, был жилым. Отжали ли Вендиче домишко, выселив бедную семью, или сняли у уехавших владельцев? Савада не знала, какой вариант ей нравится больше. Ее хорошая сторона выбирала второй, потому что это правильно, а плохой больше нравился бандитский первый вариант. Но суть не в этом, а в том, что заняться было нечем, и Тсуна вовремя нашла настольные игры.

И не пожалела.

Смотреть, как один из Вендиче грязно ругается на итальянском, оставшись банкротом, было круто. Это точно войдет в топ любимых событий ее жизни.

Она тоже проигрывала пару раз, ее неудача всегда старалась сделать так, чтобы она встала на какую-то мега-дорогую улицу или попала в тюрьму. Играя со Стражами Вендикаре, которая являлась самым надежным местом заключения преступников не только в Италии, но и во всем мире мафии, это было как-то иронично. И немного страшно. Бинты на лице не очень хорошо скрывали зловещие усмешки, когда Тсуна в пятый раз застряла в тюрьме. А крики девушки о взятке их только веселили.

Трое из шестерых Вендиче играть не умели, судя по всему, они родились в то время, когда эту игру еще не создали. Джагер был в их числе. Бермуда к их приятному времяпрепровождению не присоединился, что неудивительно, ведь Тсуна ни разу не видела его.