– Я просто ударилась, когда… – Савада попыталась подобрать формулировку. – Когда была вынуждена упасть, там, наверное, и вляпалась в кровь.

– Но ведь наша Десятая теперь там, – его захлестывает волна ужаса.

– Не волнуйтесь, все должно было нормализоваться, – если бы ее прошлой версии грозила опасность, то она бы не была так расслаблена. – Там есть, кто ей поможет.

Эти слова не принесли большого успокоения.

– Правда, доверьтесь мне. Я могу гарантировать ее безопасность, – убежденный тон придавал уверенности.

– У нее даже перчаток нет, – заметил Реборн, а вот Хаято не был способен сказать хоть слово.

Савада чему-то усмехнулась и ничего не ответила.

Когда девушка немного прошлась по комнате, стало заметно, что пятна свежей крови были и на локтях, лишь чудом оставляя длинную бежевую юбку чистой.

Тсуна осматривает предметы на своем старом столе, находя там странные записи и забавные рисунки, оглядывает небольшой беспорядок и не перестает улыбаться. Давно она тут не была. Привлеченная покашливанием, девушка поворачивается к Реборну и прослеживает траекторию его взгляда. На полу, повторяя формы подошвы обуви Савады, были кровавые следы.

– Ой, – невинно выдала Тсуна, хлопая ресницами и скидывая туфли. – Надо будет убрать улики, чтобы мама их не нашла.

– Это все, что тебя волнует? Ты точно ничего не хочешь объяснить? – Реборн знаком с убийствами не понаслышке, так что судить ученицу не собирался, но объяснения ему бы не помешали.

– Мм? Неа. Ничего интересного, – не отрываясь от разглядывания школьной формы, висящей в шкафу, сказала она.

И, возможно, Реборну стоило бы начать волноваться безразличию ученицы, которое ей несвойственно, но ее попытки спрятать глаза и контролировать голос говорили сами за себя. Тсуна оставалась все той же Тсуной, ее очевидно заботило то, что произошло в ее времени, просто она не хотела поднимать неприятную тему сейчас.

– Глупая Тсуна.

Девушка тепло взглянула в ответ, но в глубине карих глаз также плескалась печаль и, судя по всему, не собиралась никуда уходить.

– Хах, да, все еще «глупая Тсуна», хоть что-то в этом мире не меняется. Это даже приятно, – Савада подобрала со стола одну из резинок своей младшей версии и начала забирать длинные распущенные волосы в хвост. Для столь сложного маневра надо было расчесаться, чем она и занялась.

Атмосфера в комнате налаживалась. Становилось спокойнее. Не без стараний Тсуны, разумеется.

– Десятая, – поспешно окликнул ее Хаято и подошел поближе. Парень протянул руки к ее волосам и достал из них осколки стекла. – В будущем точно все будет в порядке?

– Угу, мелкая я буду в порядке. Заварушка уже закончилась, когда мы поменялись.

«Вроде бы», – мысленно добавляет Тсуна. Да уж, какой она плохой человек. Вместо того, чтобы пояснить происходящее, она просто наслаждается легким прикосновениям к ее волосам и не может оторвать взгляда от Хаято.

Со сделанным хвостом ее сходство с Тсуной из настоящего стало только сильнее.

Девушка плюхнулась на кровать, не сильно думая, что может испачкать ее.

– Уух, хорошо как, – в ее голосе проскальзывает усталость, но и веселые нотки тоже никуда не деваются.

– Рад, что ты довольна, все же тебе тут жить какое-то время, – слегка язвительно говорит Аркобалено.

– Ээ? – Тсуна поднимает голову и вопросительно смотрит на него и притихшего Хаято, который все равно думал о будущем.

Реборн кивнул в сторону.

– Оу, я и не заметила…

У стены лежала разобранная, а точнее разломанная Базука Десятилетия.

– Прошло больше пяти минут? – уточнила она, хотя и так все ясно. Только сейчас до нее дошло, что если бы не поломка Базуки, то она бы не успела за пять минут объяснить, что надо исправить в прошлом, чтобы не допустить то будущее, которое она знает. Как же глупо она могла проколоться. Из-за ностальгии и щемящего чувства в груди она забыла обо всем и чуть не налажала.

– Да, – Хаято не засекал, но был уверен в своем ответе. Он заметил треклятую Базуку еще некоторое время назад и понял, что использовать ее и попасть к Десятой не сможет.

– А где Ламбо? – не то чтобы Реборну интересно, но знать надо. Сам киллер предпочел наблюдать, как к ученице аккуратно подкрадывается Леон, пытающийся понять, его ли это любимая Тсуна или нет.

– Убежал, жалуясь, что его обижают, – Хаято говорит немного отстраненно, его мысли все еще далеки от здешних простых проблем. Но он пытается не поддаваться панике. Это не дело для Правой руки!

Реборн не слышал, как мальчишка сбежал, наверное, слишком был поглощен своими мыслями, когда вглядывался в розовый дым и ждал исхода.

– Ламбо? Я должна его увидеть! – Савада резко вскакивает с кровати и почти незаметно для окружающих быстро оказывается у двери. Ее резкий порыв вызывает вопросы. – Ну, он же тут еще мелкий. А не тот наглый пацан, проходящий период подросткового максимализма, хах, – в ее словах не было должного упрека, только попытка оправдаться.

И тут Реборн впервые замечает странности в мимике девушки. Что-то было не так. Но он не мог понять, что.

– В такой одежде тебе никуда нельзя выходить, – говорит он, думая совсем о другом.

– Оу, точно.

– А я думаю, что проблема в возрасте. Вряд ли Нана-сан не заметит, что Десятая выросла.

– Как сказать выросла… – многозначительно замечает Реборн, намекая на невысокий рост и все еще довольно юное лицо.

– Эй! Я подросла на несколько сантиметров! Так что не надо мне тут, – Тсуна осуждающе трясет пальцем. Она не уточняет, сколько это «несколько», а это о многом говорит.

– Могу подтвердить, что Десятая стала повыше, – кивает Гокудера. Счастливая Тсуна показывает репетитору язык.

Реборн недовольно цыкает. Так-то они правы, Тсуна хоть и мало изменилась, но разницу в десять лет заметить нетрудно.

– Я переоденусь и все объясню маме, она знает о путешествиях во времени. Никаких проблем, – она смотрит на свой гардероб. Вроде хорошо, но в то же время грустно, что одежда ее младшей версии подойдет ей сто процентов.

– А не хочешь вначале задаться вопросом о починке Базуки? – Аркобалено выжидательно поднимает брови. В этот раз проблему не решить с той стороны, надо действовать в настоящем, а не в будущем.

– Пф, просто позвони Джаннини или Верде, это нетрудно, – отвечает она, продолжая изучать содержимое шкафа.

Реборн даже не удивляется, что ученица знает Верде. Десять лет все-таки. Многое могло произойти.

– Я бы не был так уверен насчет Джаннини, – тихо говорит Хаято, который не хотел бы поправлять Десятую, но ситуация обязывала.

– Поче… ах, да. Руки в это время у него росли не из того места. И Спаннер, наверное, тоже отметается, он пока тоже не знаком с такими технологиями, – девушка задумчиво трет подбородок. – А может… нет, он пока не в Вонголе. Или… Бовино, хм. Мне они не нравятся. Да и с ними всегда так сложно связаться.

– Все-таки Джаннини? – с ухмылкой спрашивает киллер.

– Джаннини так Джаннини. Он справится, я верю в него, – она отворачивается к шкафу, но не надолго. – Прошу на выход. Мне надо переодеться. Леон, конечно, может остаться.

– Гляжу, ваша взаимная любовь за десять лет тоже не изменилась? – на выходе задал риторический вопрос репетитор, увидев, как Леон все же счастливо залез на Тсуну, признав девушку.

Савада ответила ему смехом, в котором Реборн не смог расслышать настоящего веселья, и закрыла дверь.

В коридоре Хаято взволнованно вздохнул, нервно крутя кольцо Вонголы на пальце.

– Непутевая ученица точно в порядке, – Гокудера рвано кивнул. Им оставалось только верить. – Думаю, стоит умалчивать об особенностях перемещения и состоянии Тсуны, я не хочу успокаивать кучку детей, переживающих за эту дурочку. Как тебя, например.

– Хм, сомневаюсь, что никто не будет волноваться, – Хаято ужасно хочется закурить. – Вы ведь тоже не можете ничего поделать с собой, Реборн-сан?

Аркобалено взглянул на наглого подростка и не ответил.