– Хээ, посмотрел бы кто со стороны, подумал бы, что они муж и жена, – шепнула Тсуна Такеши. – В таком случае мы были бы братом и сестрой, хех, прикольно.

Младший Ямамото подавился соком и испуганно взглянул на девушку. Это какой-то новый уровень френдзоны?

Хаято сочувствующе похлопал его по плечу, да вот усмешку с лица стереть забыл.

Тсуна любовно оглядывала полянку, где они собрались, и осмотрела всех присутствующих. Посмотрела на шутливо дерущихся Хаято и Такеши, на мирившего их Рёхея и смеющегося над ними Аобу, посмотрела и на бегущего за И-Пин Ламбо, на слушающих советы по готовке от Бьянки Киоко и Хром, на Хану, уставшую от болтовни Хару о том, какие дети милые. Савада улыбнулась, видя, как Мукуро пытается в чем-то убедить растерянного и бледного Энму, как Джули тянет Адельхейд подальше от чужих глаз, как Ояма и Шиттопи наслаждаются едой и слушают рассказы Тсуеши-сана о хулиганском периоде в его жизни, хорошо, что про работу якудза не рассказывает, а то многие бы тут для себя открыли нечто шокирующее о местном владельце суши-бара. Тсуна смеется, когда видит убегающего от Найто и его ребят Каору, которые выше и шире всех тут находящихся, но Лонгчемп может достать кого угодно. Вон, Кена после разговора с ним до сих пор приводит в себя Чикуса.

Девушка делится припрятанными сладостями с мирно болтающими то на французском, то на японском Фуутой и Франом. И откуда только Фуута знает этот язык, пусть и не очень хорошо?

Тсуна отходит немного подальше, чтобы помочь матери и потом подойти с тарелкой набранных вкуснях к стоящему в стороне Кёе, что-то обсуждающему с Реборном. Она не просит друга подойти ко всем и поболтать, Хибари и так сделал многое, просто придя сюда. Тсуна немного жалеет, что к ним не присоединился Тетсуя, Кёя пока видит в нем только подчиненного, вот и не позвал его. Надо было ей самой додуматься пригласить Кусакабе.

И вот, смотря на всех ее близких, она чувствует разрастающееся тепло внутри. Тсуна подносит руку к груди и улыбается, прикрывая от радости глаза. Перед ней ее семья. Не Вонгола. Другая семья. Состоящая из немного странных людей с разными фамилиями, но зато это семья самая лучшая.

– Что это за взгляд, глупая Тсуна? – Реборн слишком наблюдателен, чтобы не заметить ее необычный настрой.

☆Ничего особенного

☆Я просто хочу есть

☆Это счастливый взгляд

Тсуна задумывается о прошлом. О своей смерти, о странной Системе, о множестве испытаний и печали, что ей пришлось пережить. Интересно, существовали ли миры, где все пошло иначе? И сейчас она с другими людьми в ином месте и не смотрит на такой глупый выбор от Системы? Вероятно, да. Но… она довольна, что все обернулось так.

– Я просто счастлива, Реборн, вот и все, – она опускает голову вниз и смотрит с неподдельной теплотой, читающейся во всех чертах ее лица. И в этот момент Реборн понимает, что уже давным-давно тянется к таким взглядам ученицы и что он скоро станет зависимым. Вот дурак. – Кстати, Кёя, спасибо, что пришел. Без тебя было бы уже не так.

Как «так»? Этот вопрос возникает в голове Хибари, провожающего глазами медленно удаляющуюся Тсуну.

– Странный зверек.

– Хм, но тебе это нравится, – со слабо читаемым ехидством говорит Реборн.

Кёя не отводит взгляда от тонкой фигуры, освещаемой закатными лучами солнца, и молчит. Через минуту парень отлипает от дерева и решает немного пройтись, напоследок смотря на Реборна.

– Как и тебе.

Аркобалено тянет край шляпы вниз и непонятно усмехается. А Леон довольно щурится в ответ.

Солнце зашло за горизонт, вынуждая компанию разжечь костер и достать парочку переносных фонарей. За первое дело взялся Хаято, перепугав не ожидавших ребят шумом небольшого контролируемого взрыва.

– Тебе не хватает сказать «искусство – это взрыв», тогда все было бы по канону, – произносит Тсуна, делая мысленную заметку больше никогда не просить Гокудеру разжигать костер. Он и лес спалить может.

После этого Савада быстро перестраивается на новый лад.

Девушка садится рядом с огнем и, состроив серьезное выражение лица, на которое мрачно отбрасывалась тень от костра, заговорила.

– Слышали ли вы историю о человеке с двумя лицами? – понизив голос, спросила она. – Однажды родился мальчик со вторым лицом на затылке… с лицом его близнеца. Когда мальчик улыбался, лицо на его затылке плакало, а когда… Ай!

Тсуна обиженно взглянула на Хану, что толкнула ее под ребра.

– Тсу-чан, ну тут же дети, – Нана покачала головой, держа в руках Ламбо, который даже и не слушал историю. И-Пин же смотрела с интересом, да уж, детей мафии так легко не напугать.

– Достала совать свои страшилки, куда только можно, – недовольно сказала Хана, поправляя волосы.

– Эх, тяжела моя жизнь, пойду поем, – Савада вскочила с места, чтобы заесть несуществующее горе.

– Мне кажется, время пришло! Уже стемнело, – хлопнув себя по коленям, Тсуеши-сан тоже поднялся и направился к машине.

– А ведь точно, – Такеши ринулся помогать отцу, но там им и двоим не справиться, так что к делу присоединились еще и Рёхей с шимоновцами.

– Ура-ура! – Тсуна запрыгала от нетерпения.

– Фуута, Фран, идите сюда, – крикнула Киоко, зовя мальчишек.

И как раз, пока они подошли, вернулись и парни, неся…

– Камикорос, – Тсуна повернулась в сторону, откуда повеяло холодком. Пугающий стальной взгляд не обещал ничего хорошего. – Фейерверки запрещены вне организованных уполномоченными лицами мероприятий, согласованных с Дисциплинарным Комитетом.

– Хехе? – Савада неловко взъерошила волосы, ее глазки забегали, пытаясь миновать контакта с Кёей. – Я забыла сказать? Вот память дырявая!

Она кулачком стукнула себя по макушке и шутливо высунула язык… Маневр не сработал. Хах, так что получается, в аниме врут?

– Забыла? – Хибари вдруг вспомнилось приглашение зверька. – Мне так не кажется, ты специально не сказала.

– Это… – в отчаянии Тсуна ждала помощи. Она и так сделала невозможное, убедила его прийти, нельзя ожидать от нее большего! Кто-то должен ее спасти!

Мама? Она скажет, чтобы Кёя не дрался? Но Нана помогала детям одеться потеплее, ведь ночью стало прохладно. Тогда, может, Хаято? Аа, он без чувств лежит рядом с Бьянки, уставшей носить весь вечер лыжную маску. Девчонки не помогут, а остальные заняты фейерверками… они что, не слышали угроз Кёи? А?

– Меня все покинули… – и тут подунывшая Тсуна замечает его, своего спасителя. – Реборн, ты же самый лучший репетитор в мире, ты…

Девушка смотрит на стоящего совсем близко Реборна, который просто хотел понаблюдать за развитием событий с первого ряда, ему только попкорна в руках не хватало.

– Продолжай, глупая ученица.

– О, великий и щедрый Реборн, несмотря на твой писклявый голосок, ты такой мужественный!

– Старайся лучше.

– Хиии!

И Хибари, уставший пять минут слушать самые ужасные в мире комплименты, решил, что на один раз простит.

Яркие разноцветные огоньки озарили небо и напомнили Тсуне своим цветом пламя предсмертной воли. Вот только огонь ее друзей не потухнет так быстро в небе, а будет гореть еще долго.

– Кьяя! – вскрикнула Хару, немного напуганная взрывом петард.

Хаято, уже пришедший в себя, начал отрываться от души. Подрывник. Не иначе.

– Ахаха, – Тсуна весело хохотала, наблюдая, как темная поляна периодически освещалась самыми различными фейерверками, салютами и бенгальскими огнями. – Как хорошо, оказывается, праздновать для души, а не из-за даты.

– Во имя ЭКСТРИМА!

– Братец, аккуратней.

Но Киоко и сама весело кружила вокруг, наслаждаясь зрелищем и атмосферой

– Знаешь, Тсунаеши-чан, – Мукуро материализовался перед девушкой, словно из ниоткуда, и обольстительно улыбнулся. – Я мог бы сделать все намного красивее с помощью иллюзий.

– Но я хочу, чтобы все было реальным и настоящим! – и не успел Рокудо язвительно сказать, что это звучит грубо, как Тсуна взяла обе его ладони в свои и, улыбнувшись, закружила его.