– Думаю, я могу понять, что хотел Кнакл.

Девушка ждет продолжение, вот что Реборн умел по-настоящему прекрасно, так это интриговать.

– Когда речь заходит о мафии, Сасагава всегда ждет сражений, но эта работа требует умения сидеть на месте, – Тсуне почему-то смешно от слова «работа», ей было сложно так называть занятие криминалом. – Бумаги, собрания и многое другое. Поэтому ему это испытание может пойти на пользу, оно покажет, что не все проблемы потребует битвы, как Конфликт Колец или война с Мельфиоре, подобное не так уж и часто происходит.

– Но не со мной.

– Да, не с тобой. – Реборн и сам удивляется, каким магнитом на неприятности стала Тсуна. – Есть еще одна версия, почему было выбрано такое испытание.

– Какая версия?

– Пожалуй, я оставлю ее при себе.

Девушка не надувается от обиды и не просит рассказать, лишь смотрит со всей серьезностью.

– Именно об этом я и говорила, когда обвиняла тебя в том, что ты любишь усложнять, зачастую умалчивая что-то, что может быть важным.

Реборн встречается глазами с Тсуной. Он не забывал тот разговор и даже много думал о нем, находя резон в словах ученицы, но не в его стиле изменять себе в привычках. Аркобалено решает пойти навстречу. Только в этот раз… наверное.

– Думаю, дело в том, что Сасагава не умеет, как бы правильнее сказать, расслабляться. Он привык работать в клубе без остановок, тренировку с пламенем он воспринял серьезно, это похвально, но за месяц он почти не отдыхал, – Тсуна и сама заметила, что в феврале видела Рёхея не очень часто. В школу он ходил, но свободное время после уроков у него пропало, да и занятие боксом он приостановил. – Возможно, все из-за того, что Гокудера и Ямамото учатся с тобой, то есть ты уговариваешь их отдохнуть, заражаешь своей ленью. С Сасагавой не так. Он, загораясь чем-то, не прекращает трудиться до самого конца. Он так может быстро перегореть. А эта подготовка к тестам даст ему повод отдохнуть от физической нагрузки, даст разрядку и смену обстановки, в общем, охладит его.

– Не сказала бы, что учеба помогает расслабиться, – заметила Тсуна. – Но это у меня так, Рёхею это может быть полезно, ты прав.

– Я всегда прав.

– Сомнительное утверждение.

Они замолкают, и только Тсуна решает закрыть тему, как Реборн начинает говорить.

– Извиняться я не собираюсь, я считаю, что поступил правильно, – он снимает шляпу и кладет ее на тумбочку, заставляя Саваду думать, что это некий символический жест доверия. Или она уже совсем сошла с ума? – Разве ты не рада, что не приходится врать? Разве эти испытания лишние или страшные?

Девушка обыденными движениями расправляет постель, готовясь ко сну и обдумывая ситуацию.

☆Мне нужны извинения

☆Это я была не права

☆Мы оба в чем-то правы

– Это не лишено смысла, я действительно вижу много плюсов в нашем нынешнем положении, – она оборачивается, ловя взгляд внимательных черных глаз. – Но извиняться я тоже не буду. Я тогда приняла решение молчать о будущем не без оснований, и твой поступок за моей спиной бил метко и по больному. Но… что есть, то есть.

Уголки ее губ поднимаются в мягкой улыбке.

– Хорошо… возможно, только возможно, я попробую больше считаться с твоим мнением, – ох, Тсуна сомневалась в этом, но почему не дать шанс?

– Значит, мир?

– Хм, мир.

– Скрепим такой момент мизинчиками?

– Нет!

– Ты не знаешь, что теряешь! – кричит она в спину Реборна, направляющегося в ванную.

На душе у обоих становится легче.

***

Тсуна решает перенести свои дела на утро, раз уж на вечер были планы по подготовке к тесту. В этот раз они даже сменили место дислокации на дом Сасагав, а состав группы псевдоинтеллектуалов разросся. А сейчас девушка, сказав матери, что идет гулять с ребятами, шла в направлении дома людей, динамящих ее уже две недели. Конечно, ложь Нане – не лучший поступок в жизни Тсуны, но выбора не было. Женщина хоть и успокоилась, больше не ожидая пропажи дочери при любом случае, но все равно не любила, когда Тсу-чан где-то пропадала одна.

Не факт, что сейчас будет очередь Хранителя Тумана, ведь, по сути, испытание Рёхея не закончено, так что следующее начинаться не обязано. Но навестить Хром – это все же приоритетная задача на данный момент. Савада немного волновалась по поводу того, что ей не отвечают, оттого тянуть больше было нельзя.

Зайдя по пути в магазин и прикидывая, как дать ребятам продукты, от которых Наги обычно отказывалась из-за стеснения, Тсуна оказывается у нужного дома. Стучать в дверь даже не нужно, она открыта.

У девушки в голове проносятся кадры из фильмов, где подобное не сулит ничего хорошего. То, что, войдя, она не увидит гору трупов, Тсуна понимает сразу, когда слышит голоса, а точнее крики. Кен определенно точно на кого-то ругался, и на его фоне терялись слова других людей.

Поставив пакет и свою сумку в коридоре, Савада непонятно зачем тихо, на носочках движется в сторону шума, доносящегося с первого этажа. Стоит ей увидеть сцену в комнате, как Тсуна замирает.

Недовольный и сквернословящий Кен, Чикуса, устало прислонившийся к стенке и пытающийся сделать вид, что его тут нет. Хром стоит перед Джошимой в скромных попытках успокоить, ухмыляющийся Мукуро и… тут перечислению следовало бы закончиться, ведь членов банды Кокуё больше не было, но нет. На диване сидел еще один человек.

– Только не говорите мне, что вы украли ребенка?!

Возглас Тсуны привлекает внимание. Она пропускает мимо ушей приветствия, потому что слишком занята разглядыванием Франа, а это был именно он. Эти зеленые волосы и апатичный взгляд, в котором Энма ему не соперник, Тсуна ни с чем не спутает. Если она правильно помнит возраст Франа в будущем, то сейчас ему шесть. Ой. Савада вдруг вспоминает, что его профиль находится в целях захвата. В будущем это было не так страшно, а вот сейчас… Добавился новый пункт в списке причин для увеличения срока заключения Тсуны при неблагоприятном развитии событий.

Она старается об этом забыть.

– Вы же его не похитили? Боже, теперь понятно, чем вы были заняты, – на ее лице наигранная гримаса ужаса. Девушка достает телефон и притворяется, что звонит в полицию, Кен уже готовится ругать ее за предательство, а Хром начинает оправдывать парней, но оба замолкают, когда видят, что Тсуна сдерживает хохот. Удавалось ей это из рук вон плохо.

Кен недовольно фыркает и плюхается на диван. А вот на лице Чикусы проскальзывает тень улыбки, а это довольно редкое зрелище.

– Ку-фу-фу, я скучал, Тсунаеши-чан, – Мукуро вальяжно подходит к девушке, но она, надувшись, делает шаг назад.

– Ага, скучал, именно поэтому не брал трубку.

– Ругаемся, как влюбленная парочка, – его довольная улыбочка раздражает.

– Мхм, – непонятно что выдает Тсуна и поворачивается к Франу. – Милаха такой.

– Спорно, – замечает Чикуса.

– Этот малец ужасно раздражает, бьен! – выкрикивает Кен, всем видом демонстрирующий раздражение.

– Да вы что? – с иронией переспрашивает Савада. – Вот это неожиданность. Никогда такого не было и вот опять. А если серьезно, то из воспоминаний из будущего вы, – она смотрит на Хром и Мукуро. – Должны были знать, что не питаете к Франу большой любви… и я это осуждаю, если что.

– Судя по всему, кое-какие подробности будущий я решил опустить, – тихо замечает Рокудо, прикрывая глаза и угрожающе улыбаясь. О Фране и его способностях он узнал, а о характере мальца – нет.

– Êtes-vous un amie d’une fée d’ananas? – тихий голос выводит всех из задумчивости.

– Эээ, – выдает Тсуна лучшее, на что сейчас способна. – Это эльфийский или французский?

– Ку-фу, а как сама думаешь?

– Ура! Я знала, что не одна, кто учил выдуманный Толкином язык, – девушка довольно кивает.

– Разумеется, это французский, ненормальная!

– Ну-ну, Кен, не будь таким злым, Тсунаеши-чан просто шутит.

– Если бы… – шепчет Савада себе под нос. – Эх, я не говорю по-французски.