Девушка вырвалась из чертогов разума.
– Слушай, я… А? – никого не было, Юни ушла в момент глубокого погружения Тсуны в свои мысли. – Ладно, я могу поговорить с ней завтра.
Но плохое предчувствие, навеянное интуицией, вынудило Саваду вскочить и выйти из комнаты на поиски. Через пару коридоров она заметила фигуру девушки, но… она была не одна. Юни вместе с Реборном направлялись на этаж ниже.
ВАЖНЫЙ ВЫБОР, примите взвешенное решение, данные ответы окажут прямое влияние на ваше будущее:
★Пойти в свою комнату
★Пойти за ними
Глупый выбор, Система, очень глупый. Тсуна удивительным образом сочетала в себе лень и недюжее любопытство, которое всегда заставляло соваться, куда не надо.
Шли они в зал для тренировок, что очень странно, Юни не была бойцом.
– И долго ты будешь за нами идти? – спрашивает Реборн, оборачиваясь и смотря на угол коридора. Юни растерянно повернулась к дяде.
– Черт, как ты раскрыл мой профессиональный и прокаченный стелс?
– Я слышал, как ты ойкнула, ударившись какой-то частью тела о стену. – С этим Тсуна поспорить даже не могла, коленка вон до сих пор красная.
– А я не услышала, так что ты молодец.
– Ты святой человек, Юни, – с притворным восхищением говорит Савада и смеется.
– Ты говоришь это каждому человеку, который хвалит или подкармливает тебя. – В этот раз тоже нет аргументов против.
– Так, что говорите, вы тут делаете? А то я прослушала.
Реборн не оценивает попытку выведать информацию.
– Ох, не волнуйся, это просто… нам надо было поговорить, все нормально, тебе лучше отдохнуть, – Юни улыбается, но эта юная леди совсем не умела скрывать эмоции. Страх, напряжение сквозили во всех движениях. Да и поговорить можно в другом месте и не ночью.
– Юни, – каким-то образом, назвав только имя, Реборн умудрился передать мысли Небу Аркобалено.
– Дядюшка… я не хотела никого этим напрягать, – Юни моментально тускнеет. – Тсуна, если ты хочешь, то можешь пойти с нами, но…
– Ага, спасибо за приглашение! – ну хоть кто-то здесь не собирался держать тайны в секрете и так просто согласился ввести Саваду в курс дела.
Но уже через десять минут Тсуна пожалела об этом. «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку» – в следующий раз она лучше последует этому совету.
– Ты что? – хриплым голосом спросила девушка после минуты молчания.
– Не усложняй, глупая Тсуна. – Реборн вернулся в свой привычный жестокий режим, отойдя в последние дни от сентиментальности после волнения за Саваду.
– Без Аркобалено этот мир не продержится долго. Без них нет баланса, а значит, нельзя нейтрализовать вирус, нельзя вернуться в прошлое, – объясняет Юни свою мотивацию.
– Верно, отсутствие носителей пустышек изолирует этот мир и данный отрезок времени от всего, поэтому машина Ирие не может отправить нас назад. Можно прийти извне, как сделали мы с тобой до этого, но выбраться изнутри не получится, пока баланс мира не восстановится, – помогает Юни репетитор.
– Но… умереть ради этого?
Юни растягивает губы в улыбке, немного печальной, но точно не напуганной. Аркобалено мертвы, все кроме нее, и только Юни своим пламенем может напитать пустышки, чтобы вернуть остальных шестерых. Но так она умрет.
– Нет, нет, что это за выход такой?
– Аркобалено Неба все равно не живут долго.
– Почему ты выбираешь такие оптимистичные факты? Ты пытаешься заставить ее убить себя или что? – вспылила Тсуна, повысив голос на Реборна.
– Не ругай дядю, мы долго все обсуждали, другого выхода нет. И если моя жертва даст этому миру шанс, то я не против! – Юни прямо сияет на этих словах.
– Ты нормальная? – вдруг спрашивает Савада, заставляя собеседницу вздрогнуть. – Не улыбайся, не выставляй так… будто это плевое дело и тебе нравится исход! Нормально бояться, нормально не быть сильной.
Губы Юни дрожат, а глаза вдруг наполняются слезами. Реборн не вмешивается, просто наблюдая и поражаясь ученицей. Он действовал наоборот, пусть идея ему не нравилась, но другого выхода не было, так что киллер старался поддержать Юни, придать сил. А Тсуна берет и пугает… и ведь работает, потому что именно это Юни и надо, нужно сочувствие, нужен человек, что поймет ее страх. Реборн уже давно скуп на эмоции, так что дать именно это бедной девочке не мог.
Савада обнимает Юни, неуверенно гладя по голове. Тело в руках еле заметно дрожало.
– Я д-должна быть сильной, иначе не смогу-у-у сделать задуманное, сил не-не хватит, – громко произносит она, срываясь на некоторых словах.
– Тогда не делай этого. Нормально быть эгоисткой, – Тсуна и сама бы хотела следовать своему совету.
– Хах, нет, никогда. Я хочу, чтобы вы все были счастливы.
Они отлипают друг от друга, и Тсуна заглядывает в лицо напротив.
– Тогда ничего, кроме «огромное спасибо», я тебе сказать не могу.
– Угу, – Юни начала вытирать слезы.
– Ах, нет, могу. Поэтому я и пошла искать тебя, – Савада вовремя вспомнила. – Будущая я жива, ты не виновата ни в чем.
– А?
– Я не хочу, чтобы ты испытывала чувство вины перед… – и теперь Тсуна понимает тех, кто так не любил слышать ее фразочки про смерть. Девушка бы хотела, чтобы Юни жила, но эти двое слишком подробно рассказали про то, что мир недолго протянет без Аркобалено. А ставя на чашу весов одну жизнь и миллиарды… выбор очевиден.
– Спасибо, если так, то… все будет даже лучше, чем я думала. – Юни обняла Тсуну, потом Реборна и отошла от них. Встав на отдалении, девушка достала пустышки, прижав их к груди и оранжевой соске на шее. Пламя неба взметнулось вверх и окружило Аркобалено.
Глаза Тсуны метались по комнате, руки сжимали пижамные шорты, она пыталась остановить себя от того, чтобы метнуться вперед и остановить эту самоубийцу. Господи, слишком много суицида в этом времени.
– Спасибо вам, одна бы я не смогла все это выдержать, теперь я не боюсь смерти, – говорит Юни с нежной улыбкой, ее синие глаза сияют ярче пламени. Глупость какая, нельзя не бояться смерти, особенно в таком возрасте и в ситуации, когда она только стала свободна и ее окружают друзья и семья. – Тсуна…
– Ммм? – Савада не находит в себе моральных сил на нормальный ответ.
– Передай Гамме, Нозару и Тозару… или хотя бы только Гамме обо… всем. И скажи, чтобы они не винили себя, жили дальше. Не знаю, получится ли восстановить Джиглио Неро, но если что, то Вонгола ведь тоже отличный вариант?
Тсуна закрывает глаза.
– Ты не сказала им? Ты понимаешь, как они примут эту новость? – особенно Гамма, который заботился и об Арии, и о Юни. Верный член семьи, босс которого убил себя? Что-то Тсуне это напоминает. – Им будет ужасно больно.
– Я увидела, что если расскажу, то Гамма захочет умереть вместе со мной. – Ох, а что если будущая Тсуна мыслила в этом же направлении? Ждала, что ее остановят или лягут в соседнюю могилу? – Так ты расскажешь?
Жестокая просьба. Савада даже боялась представить лицо мужчины, его эмоции и боль, она не сможет это выдержать, она не умеет быть настолько бесчувственной. И как она объяснит, что не остановила Юни? Это ведь будет звучать «она умерла ради вас и меня, так что я не против». Жестоко, но…
– Конечно, – она не может отказать.
Пламя становится сильнее, и в зале становится жарче. Маленькую фигурку Юни почти невозможно разглядеть в этом мареве.
– Ты можешь не смотреть, – говорит Реборн, но никто из них двоих не отводит взгляда, они ловят последнюю улыбку Юни.
Девушка исчезает, оставляя на полу лишь одежду и пустышки, что больше не были такими блеклыми и вернули цвета атрибутов.
Тишина угнетает. У Тсуны щиплют глаза, но она все равно сдерживает слезы. Нельзя плакать.
– У нас, в прошлом, я ничего подобного не допущу, спасу Тсуеши-сана, Юни, Базиля, этих тупых Венков, если понадобится, тоже спасу! – Реборн переводит взгляд на решительно настроенную ученицу, глаза которой горели янтарем. Он не стал спрашивать про Базиля, это ведь могла быть пресловутая гиперинтуиция. Единственное, о чем он думал, так это то, что Тсуне когда-нибудь придется научиться принимать потери и не надеяться, что она сможет все исправить. Савада была до одури наивной и чистой, мафия такого не потерпит. Но не сейчас, пусть Тсуна будет счастлива столько, сколько сможет. Реборн и сам будет этому рад. А сейчас он уйдет, потому что его гордая ученица не может плакать перед кем-то, а причин для слез накопилось за это время достаточно.
