Вампир довольно усмехнулся.

— Теперь вижу. Ладно, проходи! И не вздумай выходить одна из города! И как только прошедший караул тебя выпустил?

Кейси поблагодарила стражника и зашла в раскрытые ворота, отделяющие ее от нового места будущего пристанища.

Весна наступала быстро в этих краях. Если в самой столице и вокруг нее еще бушевала зима, а снег хлопьями падал с неба, то на южной стороне страны снега уже не было, а солнце полностью выглядывало из-за туч, радуя всех своим теплом.

На протяжении почти что года, девочка шла именно в эту сторону. Изучая географию своей страны в приюте, она знала, что ее южная часть редко наслаждается зимней холодной погодой, больше встречая теплые времена в своих краях. Зима наступила по календарю, как и следовало, но длилась от силы месяц, после чего все снова таяло и расцветало.

« На дворе март месяц, а тепло так, словно уже июль!», — подметила Кейси, вдыхая носом аромат свежей выпечки. — « Кажется, этот город — отличное место для того, чтобы устроиться в нем на длительный срок!»

За все то время, проведенное в бегах, Кейси старалась не обживаться на одном и том же месте, передвигаясь медленно в сторону юга. Так она могла оставаться практически незамеченной, а когда на нее обращала внимание стража, ища детей для свершения указа, показывала руку со шрамом, невинно хлопая глазками. Кейси верили, после чего отпускали.

Она уже не была такой маленькой, когда кочевала вместе с мамой. Она помнила, что делала родительница, как добывала им еду и одежду.

Кейси не всегда приходилось воровать — в некоторых частях страны все еще существовали пункты помощи бездомным, не успевшие разориться после свержения прошлого правителя, создавшего их. Нынешнему императору не было до этих пунктов никакого дела, поэтому он прекратил свои инвестиции в такие места, но оставались добрые жители, приносившие туда свою старую одежду, еду и даже деньги, помогая бездомным и нищим горожанам.

Кейси притворялась перед хозяевами пунктов помощи, что ее мама на данный момент болеет, а она пришла за теплыми вещами для нее и для себя. Ей верили — ну, как можно не поверить таким большим глазкам, сверкающим на свету и молящим о помощи? Они давали ей немного еды, одежду для нее и для матери, а так же пару монет на пропитание. Все это Кейси, естественно, оставляла себе, а в зимнее время натягивала несколько платьев на себя, продолжая идти на юг.

За год Кейси пережила многое. И то, как бродячие собаки стащили у нее последний кусок мясной запеканки, выпрошенной на улице танцами и пением, и натиск стражников на пути, требующих показать запястье. Она видела все прелести бедной кочевой жизни — как обкрадывали маленькие магазины бездомные мужики, не щадя никого вокруг, как на улице умирала престарелая бабушка от голода и холода, укутавшись в прохудившуюся шаль, как бедную женщину насильно раздевали прямо на улице, видя то, как она беззащитна перед стадом голодных без женского тела солидных мужчин.

Кейси всегда было страшно идти дальше в новые места. А что ждет ее там? Смогут ли напасть, изнасиловать, несмотря на одиннадцатилетний возраст, избить до полусмерти за корку хлеба? Бездомных людей в стране просто пруд пруди, и все бывают не всегда в добром здравии.

Матушка рассказывала, что на южной стороне все по – другому. Здесь и люди другие, добрее, что ли. В этой части страны живет основная часть молодежи, которые только – только покинули родительский дом, осваиваясь самостоятельно. Выбор падал именно на южную часть — здесь не только климат лучше, чем в других местах, но и есть большой и глубокий океан, где можно купаться, экономя временно уплату налога за расход воды в доме.

Мама Кейси мечтала попасть сюда, но с маленькой девочкой это было невозможно — ребенок бы просто не выдержал дальней дороги. Зато теперь она самостоятельно добралась до южной границы, потратив на это не мало сил.

Город, куда пришла Кейси, был небольшим, но уже отличался от городов в северной части страны, где девочка родилась. Дома были сделаны из камня, дороги заложены ровно и без трещин, не воняло тухлятиной. Сами люди одеты по новой моде сезона, а бедняки в рваных одеждах не встречались на ее пути. От этого малютке стало совсем неловко, ведь ее одежда ярко выделялась на фоне остальных.

В животе снова заурчало. Кейси поморщилась. Она не ела сутки, а организм требовал еды, чтобы не упасть от бессилия с ног. Но для того, чтобы что-то поесть, нужно поработать.

Просить милостыню уже вошло в привычку. Первое время было сложно, особенно тогда, когда в нее могли плюнуть и прогнать куда подальше, матерясь последними словами в ее адрес, но со временем девочка привыкла к такому отношению и даже отвечала взаимностью, посылая невежд и убегая прочь, чтобы не быть пойманной. Бедняков не любили, но стоило бы проверить, как относятся здесь к попрошайничеству.

Кейси застыла посредине площади, где медленно прогуливались люди, рассматривая витрины магазинов, покупая продукты и мирно болтая о жизни. Она сразу же понимала, к кому лучше не подходить, а кому можно подойти и попытать удачу. Женщины были намного милосердней, ежели мужчины.

Подойдя к одной женщине в атласном платье, Кейси вытянула ручку.

— Милая девушка, не дадите монетку на хлебушек? Мама болеет и не работает, а я очень хочу ее покормить и вылечить.

Женщина опешила от маленькой девчонки, но расцвела от слова «девушка» в ее адрес.

— Ох, родная, как же так? Бедная…Держи, держи.

Она протягивает ей медную монету и слегка треплет ее по щеке.

— Спасибо вам!

Получилось! При чем, с первого раза! Неужели здесь все такие же, и у Кейси больше не будет проблем с жильем и пропитанием? А если начать петь и танцевать прямо на этой площади, она сможет за сутки заработать себе больше, чем зарабатывала в родных краях, трудясь месяц?

Она не могла в это поверить, но потом решила подойти к еще одной женщине, которая так же и без колебаний протянула ей монетку вместе с леденцом на палочке. Да нет, это просто сон!

Девочка расцвела на глазах. Усталость как рукой сняло, а в теле появилась дополнительная энергия. Она начала скакать по площади, подбегая не только к женщинам, но и к мужчинам. И кто бы подумал, что среди них тоже не было жлобов, а на мечту о свежей порции лукового пирога и ванне в отеле практически все собрано.

Кейси подскочила к молодой барышне в бордовом бархатном платье. Шлейф ее духов она услышала еще в нескольких метрах. Она приятно пахла, да и выглядела привлекательно — маленький аккуратненький носик, выразительные голубые глаза, родинка над верхней губой справа, придававшая ей больше привлекательности.

Волосы у данной особы были шелковистыми и плескались при плавной походке по ее плечам. Кейси приглянулась эта миловидная девушка, и в будущем она хотела бы выглядеть точно так же, как и она.

— Простите, девушка! — Кейси осторожно потянула ее за подол платья, привлекая на себя внимание. — Не дадите на хлебушек монетку? Моя мама болеет, а работу мне не дают, потому что я еще маленькая!

Девушка захлопала своими длинными ресницами и улыбнулась, показывая свои белоснежные ровные зубки.

— Монетку, говоришь? Неужели ты не накопила себе на хлебушек, выпрашивая у очередного прохожего?

Кейси замерла, не смея отрывать взгляд от госпожи. Ей показалось, что как только она его отведет, то проиграет в этой борьбе взглядами.

Наконец, миловидной даме это надоело, и она первая перевела взгляд на маленький клатч у себя в руках.

— Только не вздумай больше попрошайничать! Твоя история про маму хороша, но недостаточно правдивая. Жители здесь не глупые — попросила бы ты еще у нескольких горожан себе на пропитание, заподозрили бы неладное. У тебя их и так уже достаточно!

В чем-то дама была права — девочке так понравилось просить милостыню, что она вошла в кураж, забыв о манерах. Пожалуй, на сегодня действительно хватит!

Девушка достает из клатча несколько монеток и кладет в ручку Кейси. Девочка расплывается в улыбке и даже делает реверанс.