Лазурное небо, плывущие по нему пушистые мягкие облака, подгоняемые ветром, а ночью можно будет увидеть бесконечность космоса, рассыпаные по небу звезды, создающие разнообразные созвездия. Где-то там, далеко в небе он сможет увидеть созвездие Дракона. Своё созвездие.
Потянувшись на мягкой траве, Драко положил руки под голову, прикрыв глаза. В последнее время ему редко удается побывать в такой расслабленной тишине. Он даже не заметил, как сильно устал от всего этого шума, окружавшего его. Все так яростно готовились к экзаменам, что даже порою поесть забывали, а Драко давно перегорел и сдался. Вчера он еле добрался до кровати, а теперь всё его тело безумно ныло от перегрузки. Он вспомнил прекрасные времена, когда не нужно было так убиваться. Жаль, что эти времена безвозвратно утеряны. Навряд ли теперь он хоть когда-нибудь сможет так же спокойно жить. После экзаменов отец собрался найти ему невесту, чтобы он не расслаблялся. Люциус не был плохим отцом, просто Драко было всё равно. Так давно и так безнадежно.
По небу лениво плыли облака, вон то было похоже на змею, с зоркими глазами, а там из двух пушистых комочков сложился единорог. Он скакал по небу, подгоняемый ветрами, скоро его рог безнадежно распался, а ноги растворились, присоединившись к соседним неразборчивым формам. Смотреть на небо было прекрасно, как печально, что раньше Драко не придавал значения всему этому. Теперь то он понимал, что имела в виду мама, когда указывала рукой на небосвод и восхищалась его непревзойденным спокойствием, а в дождливые дни его горем. Даже небо может плакать.
Малфой лениво перебирал пальцами мягкие травинки под собой, будто находя единение с природой. С тем, что так давно позабыл. В груди глухо билось сердце, по телу разливалось какое-то странное чувство, значения которого было Драко не известно. В это мгновение он не искал ответов, он отстранился от всего, что его окружало, полностью погружаясь в какой-то свой мир. Забытый и давно утерянный. Ему нравился этот мир, как же продлить всё это? Что-то смутно знакомое, будто он однажды ощущал подобное. Когда-то давно, как мило, всё самое хорошее осталось далеко в прошлом, которое не вернуть.
Легкий ветерок разносил запахи раскрывшихся и благоухающих цветов. Он может отправить Нарциссе несколько, она любит цветы. Он обязательно займется этим, но потом. А сейчас хотелось бы поспать. Так тихо и спокойно, он что, попал в свой персональный рай? Было бы хорошо.
Уже засыпая, чуткий слух уловил шелест травы и какие-то тихие, осторожные шаги. Малфой хотел бы напрячься, потому что сейчас он открыт для атаки как можно сильнее, он ведь даже не поставил защиту, подумав, что тут то его никто не найдет. Да и кому придет в голову заходить так далеко? Разочаровавшись, что его спокойствие прервали, Драко хотел подняться и резко схватить палочку в кармане, но уже приподнимаясь на локтях, ему на плечи легли на удивление ласковые руки, мягко возвращая его обратно. Драко хотел было возмутиться и вскочить, но сдался под спокойным нежным шепотом:
— Всё хорошо, это всего лишь я, — Драко бы узнал этот голос из тысячи. Хоть он и стал тверже и немного грубее, но неуловимые нотки заботы, прибывавшие в нём всегда, он никогда не упустит.
Поддавшись уговорам теплых ладоней, Драко лег обратно, лениво открыв глаза, чтобы увидеть лицо, нависшее над ним. Поттер неловко улыбнулся и сел рядом, устраиваясь поудобнее. Малфой не знал, что Гарри правда решит закопать топор войны и предложит перемирие. Правда, это перемирие больше было похоже на попытку стать друзьями, иначе Драко не знал как объяснить такое поведение Поттера. Он, несмотря на всё, остался таким же беззаботным, глупым, и наивным, будто война не оставила на нём следов, что было просто невозможно. Драко знал, что Поттер скрывает все переживания в себе, не раскрываясь никому, даже своим друзьям. И Драко это не нравилось больше всего, даже больше усталости, поработившей его тело. Хотелось схватить Поттера за плечи и вытрясти всё, что он носит глубоко в душе, но руки не поднимались. Имел ли он права на это? Драко подозревал, что нет. Да и с чего бы? Они не ссорятся и то хорошо, а о большем, о том, что Поттер будет делится с ним своими переживаниями, доверять — Драко и не мечтал. Это ведь напрасно, они даже не друзья. Как бы Поттер не пытался это изменить, друзьями им никогда не быть. Таково наследие их многолетней вражды.
— Драко, — позвал Гарри, теребя края рубашки, направив взгляд на кромку Запетного леса вдали.
— Да? — рассеянно отозвался Драко, даже не открывая глаза. Поттер молчал, мялся, Малфой чувствовал его растерянность кожей, но не пытался ему помочь. Иногда Гарри просто нужно время, как и всем им.
Наконец, Гарри собрался, повернулся к умиротворенному Малфою, на секунду залюбовавшись на его размягчившиеся черты лица. Всегда напряженный и притворяющийся — сейчас он был прекрасен. Светлые волосы, запутавшись в травинках, трепал легкий ветер, легкая белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы, открывающая вид на белоснежную кожу шеи и ключиц. Малфой представлял собой в этот момент что-то до безумия мягкое и нежное, то, что Гарри хотел бы защищать и хранить. Глубоко в сердце. Охранять эту умиротворенность от грубого мира, чтобы ни одна морщинка не омрачила эти черты.
— Что ты будешь делать после школы? — Драко думал о том, что однажды Поттер спросит. Правда, он считал, что это произойдет после экзаменов. Как полагается у приятелей, если они таковыми были, разумеется, Поттер должен был спросить о его планах перед тем, как они бы разъехались, уже собрав вещи. Видимо, Драко ошибался.
— Найду невесту и, скорее всего, буду вести дела вместе с отцом, а потом стану высокопоставленным чиновником и буду жить по плану дом — работа — дом. И, конечно, продолжу свой род. Кажется всё.
Сказав всё это, Драко вдруг понял, почему его захватила хандра. Ведь всё это и правда его ждет в скором будущем. Ни одного ответвления, он даже не будет общаться с приятелями со Слизерина, потому что во взрослой жизни он не видит их рядом. Они просто разойдутся по Магическому миру, Панси вообще хотела поехать во Францию работать дизайнером. А Забини хотел отправиться в путешествие по миру. Они не встретятся. У них даже причины нет. От этого вдруг стало так пусто.
— Как грустно, — Гарри будто понял мысли Драко. Малфой надеялся услышать насмешку, но весь голос Поттера был пропитан тоской. От этого сердце больно замерло в груди.
— А ты чем собираешься заняться? — Драко спросил это лишь из воспитанности, но потом понял, что и правда хочет знать. Есть ли в планах Поттера аврорат, как все говорят? Рыжая Уизли? Наверное, он поступит на аврора и женится на ней. У него будет хорошая семья: дружная и любящая, поддерживающая друг друга и крепкая. По вечерам пятницы они будут собираться у камина вместе с Грейнджер и Уизли, и пить сливочное пиво, обсуждая новости недели, делясь впечатлениями и достижениями. Вот так должна выглядеть идеальная жизнь? У Поттера она наверняка будет, кто как не он её заслуживает?
— Не знаю, — беззаботно отозвался Гарри, откинувшись на руки. Драко даже открыл глаза от удивления. Он то думал, что вся жизнь Поттера прописана уже давно. Гарри посмотрел на него с легкой улыбкой на губах и снова направил взгляд вдаль. — Все думают, что после Хогвартса я обязательно стану аврором и женюсь на Джинни, — Драко почувствовал себя смущенным от того, что и сам подвергся этим предположениям. Гарри с блестящими глазами наблюдал за пролетающими в небе птицами. — Но я хочу сделать что-то такое, от чего сердце будет оглушительно биться в груди, такое, что все удивятся, когда узнают, а я буду счастлив.
Гарри резко повернулся и их взгляды столкнулись. Драко хотел бы опустить свой взор, но физически не мог отвести глаз от переливающейся зелени в глазах Поттера. Они были куда ярче и прекрасней всей зелени мира, будто вся жизнь этой вселенной собралась в этих омутах, чтобы освещать ей лишь избранных.
— Счастлив… — почему-то повторил Драко, так и не отводя взгляд. Поттер тоже не спешил, он будто пил его через этот неожиданный контакт, выпивал до дна, выискивая все тайны души. И Драко чувствовал, что у него получается. Нужно было отвернуться, подняться и уйти. Боже, он не имеет права смотреть в эти глаза, не после того, что натворил.
