— М-да… надо же… девочка считает себя парнем… ни хрена не удивила. От тебя за километр несёт женоненавистничеством.
Марина открыла рот и снизу вверх глянула на Лику. Сама-то… не образец женственности. Как мужчина выглядит, — один в один, — а ещё что-то рявкает. Да, как мужчина. Марина с ног до головы Лику оглядела и уверилась в этом. Только очень недурный, располагающий к себе, и слышался от футболки запах сирени. От мужчин по-иному пахнет.
Слова Лики нехило резанули по Марине.
— Я не женоненавистник, — Марина потупила глаза к кедам. Немного подумав, она сквозь сжатые зубы прошипела, — сама такая, раз женственность отвергаешь.
— Ох.
Лику эти слова вообще никак не коснулись. Её брови лишь с издёвкой приподнялись, что Марину ещё сильнее в грязь втоптало. Не будет она больше ко взрослым лезть… все они какие-то… долбанные консерваторы-фанатики религиозные. И трансфобы.
А ведь, думалось Марине, Лика не такая, какой оказалась. И младше представлялась. Или трансгендерным мужчиной, или хотя бы поддерживающей всю эту движуху с ЛГБТ+. Никто её не понимает, не принимает. Только Доминика, Александра да братья процентов на сорок. Марина ещё раз глянула на Лику исподлобья и развернулась. В спину прилетело смешком. Марина ускорила шаг, чувствуя жжение в груди от желания крикнуть едкое «всего хорошего!» Сдержалась.
Вечер был солнечным, приятно-теплым воздух. Траву и листья едва трогал ветер. На улицах народу — как всегда в такие дни — много. На Марину это давило. Настроение резко стало не очень. Марине хотелось, чтобы сейчас трава прилегла к земле, небо потемнело и полился дождь. В голове впервые за несколько лет мелькнула мысль: а не подружиться ли мне с этими девочками? Русой в платье и джинсах и рыжей с пирсингом. Как там… Марина помассировала виски (так делали Сергей и Алексей). Аня и Райда. У рыжей было странное имя, нерусское. Явно сама придумала. Выглядит-то вполне местной.
«Странная» — решила Марина.
========== Часть 4 ==========
Марина попыталась подружиться с Аннушкой и Райдой, и у неё вроде как вышло. Девочки отнеслись к ней положительно, хотя их смущало то, что Марина просит называть себя Максимом и говорит про себя, как про мальчишку. Но появилось препятствие в виде Доминики. Доминика не хотела ни с кем делить Марину, единственную близкую яойщицу, тем более с бывшей подругой. Она ругалась с Мариной при каждом удобном случае, обвиняла чуть ли не в грядущем конце света, и та уже была с Райдой абсолютно солидарна. Доминика невыносима. В последние недели две Марина все чаще задавалась вопросом:
«А не порвать и мне с Доминикой все связующие?»
Аннушка и Райда большинство Марининых взглядов и увлечений не разделяли. В основном, даже наоборот считали, на что Марина фыркала и вредно отвечала: «Вы такие скучные».
Девочки встречались на нейтральной территории — в лесу, за деревней Зелёной. На сей территории находилась детская площадка. Заброшенная: краска шмотьями валялась в траве и могла осколком стекла застрять в ладони; одна сидушка качели едва-едва не падала вниз, когда на неё садились; лавочки из той же оперы. А дети и подростки все равно туда лезли.
Самой первой всегда приходила Райда, после виднелась Аннушка, и в конце вальяжно заявлялась Марина с руками в карманах. В рюкзаке у неё всегда была манга на тематику мужских гомосексуальных отношений, что не вызывало удивления ни у Райды, ни у Аннушки. Сидя на дереве, скрестив ноги, Марина объясняла и показывала Аннушке, почему же ей так нравится тот или иной пейринг. Аннушка делала вид, будто её это интересует, — приподнимала брови и глядела на страницы с черно-белыми картинками, изредка бросая взгляд на Райду, — чтобы не обидеть Марину. Аннушке на деле вообще на романтику было глубоко фиолетово: больше приключения интересовали. С женщинами на главных ролях, когда они пиратки, капитанки, амазонки, учёные. Самостоятельные личности-героини. Мужчины и так везде, все заполонили.
Райде показывать-рассказывать такое бесполезно. Она яой, сенен-ай никак не воспринимала, с разнополыми отношениями также. Весь фокус на девушек. Когда Марина поинтересовалась её ориентацией, Райда вместо ответа рукой махнула, сузив глаза и растянув рот. Хотела шуткануть, что ориентация — север, но неоригинально уже это.
— Я вот пансексуал, — призналась Марина и оторвалась от страниц.
Девочки с приподнятыми бровями синхронно переспросили: «Кто-кто?»
— Пансексуал. Не слышали, небось? Скучные… это когда тебе все люди нравятся.
— Типа как мои мамы? Это же бисексуальность, — возразила Райда.
— Бишкам нравятся только парни и девушки, и они их по-разному любят, а панам все равно на пол и гендер. Там в человека влюбляешься.
— Не вижу различий. Во всяком случае, или парень, или девушка получается.
— Нет. Есть же не только два гендера.
— А сколько?
— Много. Э-э, цисгендеры: ты девушка и девушкой себя считаешь, большинство людей то есть; трансгендерность: родился девушкой, но на самом деле парень; агендеры, бигендеры…
Марина перечисляла долго, и Аннушка подумала, что она в процессе сама напридумывала этих гендеров с десяток.
— Ну это же в голове все, а так пол не меняется.
Аннушка в дискуссии с Мариной не лезла. Во-первых, она не так сильно разбирается в обсуждаемых темах, во-вторых, как-то и не хочется… Аннушка, как заметила Райда, слишком уж неконфликтная была.
Марина прошептала что-то себе под нос, предположительно «иди на хрен». Райда улыбалась факту того, что Марина не нашла её словам опровержения. Как бы так и есть. Вся эта дребедень в голове, и идёт от общества.
А Аннушка просто сидела, тихонько носком балетки то прижимая траву к земле, то убирая его, и травинки вновь вставали в привычное положение. Смотрела вверх. В хитросплетениях ветвей гулял и ныл ветер. Тёплые дни все чаще и чаще навещали Инево, но надолго не задерживались. Впрочем, так было и в прошлый год, и два года назад, и десять. Их посёлок и тепло не очень дружили.
Марина дернула Аннушку за рукав и возвратила её, бедную, к страницам манги. Приметила: платье из грубой ткани, как вафельное дешёвое полотенце, которое обычно на Новый год дарят с изображением символа: крысы, быка, тигра, кролика, дракона, змеи, лошади, козы, обезьяны, петуха, собаки и свиньи. Да и выглядит так себе. Светло-голубое в красный горошек.
С Аннушкой и Райдой было намного спокойнее проводить время, чем с Доминикой. Пусть Райда холодная, не умеющая сопереживать, себялюбивая, но все лучше взрывной Доминики. Чуть что — повышала тон голоса. Говорили, Марина и сама такова, однако она лишь на таких косо смотрела. Вот ещё. Она совсем иная. Аннушка так вообще солнышка лучик, в противоположность Райде, всегда оказывала эмоциональную поддержку, очень тихая. С влажными глазами, поглаживающая себя по плечам. За свои интересы стояла недеятельно.
В общем, так и шли дни. Можно было сказать, девочки дружили втроём, пусть Райда и отказывалась с распростертыми объятиями принимать Марину в компанию.
Мамы Райды отнеслись к Марине ни тепло, ни холодно. Они лично не общались: оценивали её по россказням дочери и Аннушки. Сказали, у неё гендерная дисфория, и это лечится. У подростков такое случается, и вины в этом их нет — виновато, что неудивительно, общество. Общество, семья, школьный персонал диктует определённые нормы поведения для каждого пола, причём от девочек ожидают невыполнимого. На примере цвета волос. Блондинка — тупая. Брюнетка — блондинки мужчинам нравятся больше, стопудово стерва. Рыжая — бешеная. Пол равно гендер, соответственно, девочка думает, что сменив гендер, она не будет прессоваться обществом. Ну конечно. Ведь так все просто. Мамы сказали, поговорить бы ей с той же Ликой: она все по полочкам разложит, и если уж не переубедит Марину — заставит задуматься. Дана подметила, что Лика довольно умная девушка. В её возрасте она совсем другой была.
Когда Аннушка озвучила предложение Даны и Умилы, Марина на кошачий манер зашипела и вскочила со своего места, попутно причитая, что все её хотят то в психушку затолкать, то на разговоры с трансфобкой гонят. И никто, никто не понимает! Не нужна ей такая помощь! Она убежала, несмотря на окрики Аннушки. Райда объяснила Аннушке, что лучше не пытаться Марине помочь. Вредине этакой.
