Лика призналась, что немного стесняется, хоть это и не первый раз. Но полностью «за» подобное времяпровождение.

— Не будем? — разочаровалась Лиса, но вида не подала.

— Нет, я не против.

— Если что, мы прекратим. Хорошо, Лик?

Она покивала головой. Девушки изменили положение: Лика легла, а Лиса уселась ей на бедра. Так было удобнее.

Лиса начала покрывать лицо, шею и грудь возлюбленной поцелуями, попутно обласкивая тело и следя за реакцией. Не хотелось причинять Лике неудобства.

Волосы Лики пахли едкой лесной травой.

По внешнему подоконнику застучал дождь. В квартире потемнело, и Лика немного успокоилась. Она притянула Лису к себе и слилась с ней в долгом поцелуе. Внизу живота потянуло, как в первый день менструации — это чувство было мучительным, горячим, мокрым, томным, развивалось под пупком и отдавало в бедра и спину. Лиса стянула с себя футболку, задрала Ликину. Чувство приобрело нотки сладости.

Лиса поерзала, издавая негромкий стон. Лика и сама едва сдерживалась. У неё на лице была написана вся гамма эмоций: трепетная нежность, стеснение, истома, искренний интерес, растерянность. Она то поджимала, то прикусывала губы. Лиса поцеловала ключицу, ощупала груди, напряженный живот с проступающими мыщцами. Надо же. И Лика ещё смущается такого шикарного тела. Лиса прилегла на девушку — грудью к её — и ощутила на ягодицах ладонь.

— Они все пеньки безглазые, раз так говорили.

— Ты про что? — подняла брови Лика, издав смешок. Очень уж Лиска интересно придумала про пеньки.

— Про тех, кто тебя оскорблял.

— Я уже привыкла к тому, что страшная как война, — Лика махнула рукой. — Морда кирпичом, доска и дылда.

Лиса одернула Лику, и, целуя, одарила ласковыми словами. Вся распаленная, Лика крепко обняла Лису за плечи и чуть разозлилась на себя за нерешительность. Лёгкие поглаживания внутренней стороны бёдер, ласковые прикосновения. Лика вздохнула, с осторожностью смяла Лисины груди, а через несколько минут девушки оказались полностью обнажены. В своих «особенных», «неправильных» отношениях для общества Лика и Лиса заходили все дальше и дальше. Они сплели пальцы, и кольца на их безымянных пальцах едва слышно стукнулись.

========== Часть 10 ==========

У Златы, конечно, мозги были ужас как промытые. «Адаптивки без выбора», «замужество и материнство для женщин обязательная программа», «ну не все же мужчины такие», «я не такая» и коронное «большинство женщин реально тупые». Восхищенные взгляды на мужчин, чуть похожих на людей, а не медведей. Озабоченность эстетикой женского тела (читать: патриархальными стандартами). Обвинения девушек в распущенности за их открытую одежду. Это конечно не Доминика, но из той же оперы. Возмутилась и Марина: она многое не понимала, но со стороны суждения Златы казались ужасно сексисткими.

Райде надоело всё это терпеть. Злата снова начала щебетать о том, что хочет замуж.

— Точно? — огрызнулась Райда.

— Да.

Аннушка и Марина переглянулись. Ой, что будет. Райда встала посреди комнаты и задумалась.

— Я могу стать твоим мужем, — заметив, как округлились голубые глаза Златы, Райда добавила, — на сегодня.

— Чего? — Злата закрыла рот ладонью. Щеки заалели.

— У меня отца нет. Но я знаю, как себя мужчины ведут. Давай, уходи из дома со своими детьми.

— Какими… детьми?

Райда указала пальцем на Аннушку и Марину: «Этими».

Аннушка в недоумении подняла брови: она не могла понять, что же Райда творит. Марина сидела плечом к плечу Аннушки и также не врубалась. Но удивлены девочки не были, в отличие от Златы. Марина чего-то зашептала про ЛГБТ, и Райда на неё шикнула: не в том прикол. Она, видите ли, хотела показать Злате, как плохо жёнам в браке.

Злата с натягом согласилась на сию странную игру, если можно так было обозвать выдумку Райды. Она собрала Аннушку и Марину, закрыла Райду на ключ и ушла. Когда цокот маленьких каблуков Златы и смех оборвались лязгом железной двери подъезда, Райда начала осуществлять свою задумку.

Нашла в шкафу носки и запрятала по углам, рассыпала сахар по всему столу «нечаянно», замарала чистые тарелки, раскидала обувь в прихожей. А потом легла на кровать: разглядывать узор на ковре. Вообще, неплохая была квартирка, уютная, будто застывшая в СССР. Побеленный потолок сыпался, газовая плита, чугунная ванна. Окно между кухней и ванной под самым потолком.

Дверь скрипнула замочной скважиной и тяжело отворилась. Райда чуть не выскочила встречать жену и детей, как вдруг услышала скрипучий голос: «Злата! Дома, внучка?». Райда змейкой занырнула под кровать, захватив телефон с паутиной наушников. Вот это она попала. Сердцебиение её было слышно, наверное, и в соседкой квартире. Райда написала Злате, что все пошло не по плану.

Её бабушка заворчала на бардак. Райда поджала губы. Послышались гудки, а после снова скрипучий голос с нотками раздражения — бабушка звонила Злате.

И что теперь делать? Наверное, Злата её побьёт. Какие невеселые мысли… но азарт! Райда усмехнулась глупой ситуации.

Прошло десять минут — вечность для Райды — и Злата вернулась. На неё тут же налетела бабушка, причитая о засранной квартире. Из прихожей послышалось: «Я всё уберу!». А дальше шаги, приближающиеся к комнате Златы. Злата выглянула из-за дверного проёма, не заметила Райду и, действительно, пошла убираться, проклиная «мужа».

Злата убиралась час. В это время Райда под кроватью переписывалась с Аннушкой и Мариной. Наконец, Злата покончила с уборкой, хлопнула дверью и застыла посреди комнаты.

— Райда, ты тут? — тихо спросила она.

— Типа тут, — проворчала Райда, вылезая на ковёр.

Злата сжала дрожащие руки в кулаки. Была бы воля, она кинула бы в эту рыжую дуру стулом. Да побольнее.

— Ты идиотка! Попробуй только ещё что-то подобное учудить!

Райда уставилась на Злату, морща веснушчатый нос.

— Вот видишь. А с мужем так каждый день.

— Меня отругала бабушка!

— Представь, что это свекровь.

Когда Райда издала смешок, желание ударить её взыграло в Злате с утроенной силой. А когда Райда изменилась в лице, подошла к ней и обняла, желание… вышло испариной на лбу. Райда начала извиняться, оправдываться. Злата, неожиданно для себя, отметила, что от Райды очень приятно пахнет, и волосы у неё такие волнистые. Тело тонкое и тёплое. Злата смутилась. И ещё подумала, что ведь возможно, если она выйдет замуж, похожие неприятности будут ждать каждый день.

Первой отстранилась Злата, потому что обнимать Райду оказалось слишком странно. Не как остальных.

— Теперь тебе нужно домой, — Злата уставилась в пол.

Райда упала на кровать и пожала плечами: «Я знаю. Вылезу в окно». Вот… дуреха. Злата чуть было не съязвила Райде, но в итоге поинтересовалась, точно ли у неё получится.

Без слов, Райда сунула телефон и наушники в карман, проверила ключи, сто рублей. Открывши окно, села на подоконник. Прыгать было недалеко. Небо оказалось серо-голубым, нетронутым яркими всполохами заката. Детей на площадке не имелось.

— Ну, — набираясь решимости, Райда задержалась, после чего перевесила ноги и оттолкнулась, — асталависта типа.

А дальше скрылась из поля зрения.

С открытым ртом Злата метнулась к окну, и увидела целую-невредимую Райду, отряхивавшеюся от травы. Её джинсы в некоторых местах приняли коричневый и зелёный оттенок.

— Ты в порядке?

— Ага, а что?

Злата усмехнулась.

— Ничего.

***

За окном потемнело. Лиса и Лика лежали в спальне, разговаривая. В процессе девушки решили переместиться с дивана на более удобную кровать. Лика разглядывала Лису и изредка щипала её за бок.

—… разочаровалась немного, да, — в очередной раз ощутив покалывание, Лиса протянула, — ну хвати-и-ит.

Лика рассмеялась.

— Не-а…

Лиса подскочила и несильно ткнула несколько раз возлюбленную носом в белую подушку. Погладила по волосам. Лика недолго смирялась с положением, после чего привстала на локтях и снова зафыркала. Локти уперлись в мягкую теплую подушку.