Брат, обращаясь к Сергею, как бы желая сделать акцент на Эрике Генуеве, который являлся на тот момент фактически начальником службы безопасности Газданова, сказал:

– Сергей, ты слышал, кому он деньги передал? Может, ему повторить? Нужно, чтобы не осталось недомолвок в этом вопросе.

– Да, я все слышал…– хрипло ответил разбитый нахлынувшими на него переживаниями отец.– Но за что? За что? Что плохого я ему сделал? Я же доверял ему. Иуда! До того как он стал работать у меня, он даже не знал, как разговаривать с людьми.

Газданов выглядел морально уничтоженным. Его злость улетучилась. Он был поражен вскрывшейся историей похищения.

– Сергей, что ты хочешь с ним сделать? Как ты хочешь его убить: топором или застрелить? Ты имеешь полное право сделать с ним все что захочешь. Только скажи, – сказал Брат, многообещающим жестом указывая на заложника.

Дзап почти не отреагировал на эти слова Брата и вел себя спокойно, без страха. Как будто сигареты придали ему смелости. Теперь он был уверен, что его не убьют. Если бы хотели убить, убили бы сразу, думал он. Дзап понимал, что Газданов не убийца и ему не хватит духа убить его самому. А зачем тогда мараться в этом Брату самому?

– Алихан, я тебе очень благодарен, что ты нашел похитителей моего сына, но я не такой человек. Я не могу его убить, – сказал Газданов, вставая с дивана.

Глаза всех находящихся в помещении уставились на него. Услышать такое решение было неожиданностью для всех без исключения.

– Пока я их искал, много раз представлял себе, как спущу с них кожу живьем. Как я буду отрезать им пальцы, но все это было раньше. Пойми, Брат, я не могу поднять руку на человека. Сам делай с ним, что хочешь, но я не смогу убить даже такого, как он, – ответил Газданов на немой вопрос Брата и отвернулся от Дзапа, давая понять, что он его больше не интересует. Ни живой, ни мертвый.

После этих слов Брат, повернувшись в сторону Удава, сказал:

– Феликс, позвони Виктору, пусть подъедет сюда. Пусть посмотрит, что с ублюдками происходит, которые детей воруют.

В этот момент лицо Дзапа изменилось, он с надеждой посмотрел в сторону Удава. У меня создалось впечатление, что Феликс что-то пообещал Дзапу и последний надеялся на него. Удав, в свою очередь, как бы боясь, что Дзап скажет что-то лишнее, обращаясь к Джаве, взяв его за руку, сказал:

– Да нет, Брат. Зачем? Не надо сюда звать Витюню. Зачем ему это все видеть. Брат, я тебя прошу, не надо его сюда звать. Он там по теме одной работает. Зачем его от дела отвлекать? Чего он здесь нового увидит?

– Тогда расскажешь ему все потом, в красках. Только обязательно расскажи, понял меня? Это важно.

Брат отвел в сторону Газданова, и они о чем-то говорили минут десять. Затем Брат подозвал Влада и попросил отвезти Сергея обратно в гостиницу и купить билеты на завтрашний утренний рейс во Владикавказ. Газданов попросил заехать куда-нибудь поужинать, так как не ел целый день. Он прилетел в обед, и ему до встречи с Дзапом «кость в горло не лезла». Они поужинали в ресторане «Шиш беш», расположенном неподалеку от отеля. Газданов был расстроен. Пока ждали мясо, он выпил немного виски, хотя у него был диабет. Выпив, Газданов расслабился и стал разговорчив.

– Ты понимаешь, я никак не могу поверить, что Эрик причастен к похищению сына. Это просто не укладывается в моей голове. Я ведь столько лет с ним работал бок о бок и знаю его как самого себя.

– Ты ошибаешься, когда говоришь, что знаешь его. Ты знаешь его лишь настолько, насколько он этого хочет.

– Когда искали сына, Генуев практически все время находился рядом со мной, создавал видимость бурной деятельности по поискам сына. Он даже привозил каких-то избитых стукачей в багажнике.

– Наверно, еще и денег просил, чтобы поиски ускорить?

– Да, просил. И я давал. Я на все был готов, лишь бы вернуть сына. Я бы никогда не подумал, что он причастен к похищению, если бы лично не услышал это от Дзапа. Ты почему не пьешь?

– Да мне ехать еще через всю Москву.

– Да пей, чего ты боишься? Хочешь, денег на ментов дам? А то одному бухать не хочется, как алкаш какой-то, получается.

– Ладно. Но только символически, чтобы поддержать компанию, – Влад взял стоящий на столе стакан и придвинул его к Газданову. Он налил ему четверть.

– Пойми, Владислав, мне все надоело. Я пережил 90-е, думал – все. Теперь поживу спокойно. Но нет, все стало только хуже. Я не знаю, кому верить, с кем работать. Все хотят только поиметь с тебя бабок. Администрации дай, ментам дай, пожарникам дай. С каждым днем все больше и больше поборов. Надоело. Все время на нервах. Я уже спать не могу без снотворного. А теперь еще и это. Я тебе признаюсь. Я не знаю, как выполнить просьбу Брата – сохранить в тайне «задержание» Дзапа и не высказать все Эрику при встрече в лицо.

– Неужели ты думаешь, если закрыть эту тему, боль уйдет?

– Ты о чем?

– Когда ты летел в Москву, ты же думал, что прилетишь и застрелишь того, кто украл твоего сына, так?

– Было такое, – сказал Газданов, откинувшись на спинку высокого кресла.

– Но ты не смог. И это нормально. Потому что ты обычный человек. Ты не убийца. И даже когда все закончится, все равно вокруг тебя будут Дзапы, Генуевы. Они как вороны будут слетаться на твои деньги.

– И что делать?

– Ты же большую часть времени проживаешь сейчас в Америке? Там бизнес строишь?

– Да пытаюсь. Здесь я больше не хочу что-то развивать. Все берут взятки, а делают, в лучшем случае, только половину того, что обещают. По понятиям люди честнее жили в 90-е, чем сейчас.

– Я тебе так советую. Забирай жену, детей, продавай весь свой бизнес и уезжай на постоянное место жительство в Америку или еще куда-нибудь. Тем более там игровой бизнес в законе.

– Спасибо за совет. Я серьезно подумаю насчет этого. Я слишком устал от России и ее законов жизни.

Влад просил Газданова поесть немного, но тот так и не притронулся к еде. За вечер Газданов почти выпил пол-литровую бутылку виски Maccelan. Влад лишь пригублял свой бокал.

Большинство «братьев» к этому моменту уже разъехались. Во дворе Влад встретил лишь курящего Старого. Вид у него был мрачный и задумчивый.

– Как дела, Старый? Брат здесь? – спросил Влад, прикуривая у него сигарету.

– Брат уехал, его Советник повез.

– А дела?

– Дела у прокурора, а у нас проблемы. Вот вечером наслаждаюсь. Хочу воздухом подышать. Видишь, какое небо ясное. Под утро самый дубак будет, – он посмотрел на звездное небо, выпустил струю дыма, перемешанного с паром.

– Так какие проблемы?

– Никаких. Разделывают уже голубчиков после интервью-то. Солдат с Крепышом орудуют. Брат так приказал. Влад решил пока покурить, им помощь не нужна. Целый день не курил, чтоб Брата не раздражать. Да и не хотелось, а сейчас вот что-то пробрало.

– Что значит «разделывают после интервью»? Он что, не один был?

– Неа. Двоих взяли, двоих и замочили. Советник и Удав допрашивали Дзапа в одной из комнат на первом этаже. Они записывали его признание в похищении людей на видеокамеру. Для убедительности его просили несколько раз повторить свое признание, для уточнения ряда деталей. Потом Удав и Солдат надели им на головы целлофановые пакеты.

– Зачем пакеты?

– Так удобно же. Сразу и душишь и упаковываешь. После того как они перестали дергаться, отрубили им топором дурные их бошки. Головы, кстати, рубил Солдат. Он еще хвастался, что может срубить голову одним ударом. И вправду, с первого удара снес. Топор у него еще такой, с обоюдоострой заточкой, на секиру похож. Где такое дикое рубило взяли, в музее ужасов разве только что, – Старый попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и зловещей в свете фонаря.

– Ты выглядишь уставшим, – сказал Влад, прикуривая следующую сигарету.

– Спать хочется. Надо быстрей здесь заканчивать и ехать спать. Запарился я уже. Что ни день, то суета. А возраст уже дает о себе знать. Пару ночей не поспал – и все, амба.