Три года и семь месяцев назад…

— Добрый вечер. Вы Ариадна Александровна? — поинтересовался он, без тени улыбки на лице. Серьезный вид, прилично одет. Явно не новый сосед. Да еще и знает мое имя отчество. Значит, пришел целенаправленно.

— Да. В чем дело? — я была дома одна. Борис на работе, в комнате маленький ребенок. Стало страшно. А вдруг, сейчас он достанет пистолет с глушителем и просто прострелит мне голову? Господи, кажется, я пересмотрела фильмов!

— Я бы хотел с вами поговорить. Разговор очень деликатный. Может, пригласите меня к себе?

Не стоило этого делать! Интуиция кричала — Ариадна, не смей!!! Родители с самого детства внушали — не пускать в дом чужих, но любопытство победило.

— Проходите, — отошла в сторону, пропуская его в квартиру. Он разделся, и прошел за мной на кухню. Незаметно наблюдала за незнакомцем. Кто он и чего хочет?

— У вас очень уютно, — сделал ненавязчивый комплимент мужчина, садясь за стол.

— А вы пренебрегаете правилами приличия. Представьтесь, пожалуйста, — потребовала я.

— Юрий Александрович, как и вы. Фамилия моя — Медведев, — тут же ответил он, — Моя дочь — Алена, погибла в аварии, с которой связана ваша сестра.

— Она не связана! Она всего лишь жертва! — сразу взбрыкнула я, ведь тема аварии и ее последствий — была для меня болезненной.

— Простите, я не хотел вас задеть, — пошел на попятный, — Просто я еще в шоке. Не совсем могу правильно выражаться.

Мне стало стыдно. Я срываюсь на человека, который потерял своего ребенка! Так нельзя. Моя сестра хотя бы жива, пусть и не в лучшем состоянии, а его дочь — нет.

— Извините. Мы тоже сейчас переживаем не лучшие времена. У сестры большие проблемы и….

— Я в курсе, — перебил он, — Я оплатил вашей сестре операцию. И готов помогать дальше, — произнес это так спокойно мужчина, а у меня глаза на лоб полезли, — Не сочтите за наглость, но вы не нальете мне чашечку кофе? Думаю, нам с вами есть что обсудить.

Возможно, если бы не слова, про операцию сестры — я бы послала его далеко и надолго. Но мне было непонятно — к чему эта благотворительность? То есть нас действительно просто хотят купить, что бы мы сидели и молчали? Но почему? Это же просто авария! Настоящий виновник понесет наказание, наша семья получит компенсацию и все! И пусть, меня посчитают меркантильной. Я хочу поставить на ноги свою сестру. Пока, прогнозы не утешительные. В наше время, деньги решают многое, а у нас их нет. По крайне мере в необходимом количестве.

— Может, вы мне все нормально объясните? — поставила перед гостем кофе, и села напротив, взяв стакан воды.

— Конечно, Ариадна. Можно ведь просто по имени? — получив мой утвердительный кивок, мужчина продолжил, — Так вот, как я уже сказал, моя дочь была в другой машине. Они с мужем и моим внуком возвращались домой. А теперь, моя дочь мертва, зять остался один с ребенком, и меньше всего нам всем сейчас нужны какие-то разбирательства.

— А почему меня должны беспокоить ваши проблемы? — недовольно фыркнула я, забыв о своем намеренье вести себя корректно.

— Потому что вы должны понимать, что такое, когда ребенок остается без матери, — сверкнул он глазами.

— Моя сестра жива!

— А моя дочь — нет!

— Я вам соболезную, но и вы поймите. Я всего лишь хочу поставить сестру на ноги. Для этого, мы с ее мужем пытаемся добиться…

— Я знаю, чего вы пытаетесь добиться. И я готов вам помогать финансово, если вы умерите свой пыл. Поймите, — уже мягче продолжал он, — Мой внук — ровесник вашей племянницы. Он потерял мать. А если начнутся разбирательства? Он может лишиться и отца.

— То есть…Вы хотите сказать, что это ваш зять виноват в аварии? — черт, почему нет диктофона, когда он так нужен. Такая запись была бы на вес золота.

— Да, — говорить ему было сложно, — Вернее, не совсем он. В общем, все сложно.

— Как это сложно? Либо виноват, либо нет! Вы не хотите, что бы виновник понес наказание?

— Хочу! Но он потерял жену, и у него маленький сын, — то, что как виновника, мужчина сразу воспринял своего зятя, дало понять — он знает гораздо больше, чем говорит. Я начала злиться. Значит, действительно всё пытаются прикрыть? Неужели искалеченные жизни людей, ничего не стоят? Что за скотское отношение к людям, которые не так богаты? С другой стороны, там тоже ребенок. И у него теперь нет матери. А деньги, готов дать этот человек. Ведь именно ради них мы и хотели добиться правды. Справедливость, это хорошо, но сейчас на чаше весов будущее всей нашей семьи.

— Неужели о малыше некому позаботиться? — я понимала, что уже готова сдаться. Каждый день, чувствовала, как не хватает Женьке Майи, ведь сестре было сейчас не до дочери.

— Есть. Родители зятя, но они, как и я уже не молоды. Я бы забрал внука, но, видите ли, — мужчина замялся, словно принимая решение, стоит ли говорить, — Скоро, я отправлюсь к своей дочери. У меня онкология, и вряд ли, я встану на ноги. Здоровье уже не то, чтобы справиться с болезнью. Перед смертью, хочу убедиться, что мой внук — будет в порядке. Это единственная частичка оставшаяся от моей дочери.

— А ваша супруга?

— Она умерла в родах.

— Простите.

— Это было давно, — отозвался Юрий Александрович, — Теперь вы понимаете, почему я не хочу, что бы все это дело поднимали? Няни, гувернантки — это здорово, но отец — родной человек. И я не хочу, оставить ребенка полной сиротой. Ведь он тоже сейчас переживает. Кто знает, что с ним может случиться, если история гибели его супруги будет постоянно на слуху?

— Я понимаю, — кивнула, — Но и вы поймите! В нашей семье тоже есть маленький ребенок, и ее мать возможно никогда не будет ходить.

— А вот здесь, я готов помочь, — он достал из кармана конверт и положил на стол, — Здесь — приличная сумма. Вам должно хватить, на обследования в лучших клиниках. Так же, там мой номер телефона. Как только у вас на руках будут счета на оплату: билеты, операция, реабилитация — я оплачу все. Любая помощь — только позвоните. Но прошу вас, забудьте про эту историю. Мое предложение гораздо выгоднее того, что вы можете получить, отказав мне. Да, правда может, и будет торжествовать, но какой ценой. Не забывайте, дела требуют времени. А значит, и компенсацию вы получите не скоро. Я же предлагаю вам деньги здесь и сейчас.

— Это — плата за молчание? — просто уточнила, ведь было ясно, что так и есть.

— Нет. За спокойствие вашей семьи и моей. Тех, кто от нее остался, — ответил он, глядя мне прямо в глаза.

Я не собиралась отказываться от такого предложения. Да, я наступала на горло своим принципам. Мне хотелось справедливости, но здоровье сестры — важнее. И пусть меня осудят, и скажут, что у меня есть своя цена. Да, сейчас есть. Наша семья очень пострадала за последнее время. Я понимала, что как прежде, уже не будет никогда. Но хотелось, вернуть хоть немного нашего счастья.

Следующим утром я помчалась к Майе в больницу. Не терпелось рассказать ей хорошие новости. Знала бы, чем обернется мой разговор с сестрой — молчала бы в тряпочку.

— Майя! У нас есть деньги! Ты будешь ходить! — радостно воскликнула я, влетая к ней в палату.

— Что? О чем ты? — нахмурилась она.

— Я сейчас поговорю с врачом, он даст мне координаты самой лучшей клиники, и мы начнем готовить тебя к перевозке. Для начала — обследование, а потом будем делать все, что нужно, — меня переполняло возбуждение. Впервые за долго время, я улыбалась искренне, — Операция, лечение. У тебя будет всё самое лучшее!

— Ты что, банк ограбила?

— Лучше! Нам предложили помощь, и…

— Кто предложил? — перебила меня Майя, и как-то резко напряглась.

— Отец девушки, из другой машины. Алены кажется, она, к сожалению, погибла, а он…

— Нет!! — снова оборвала меня Майя.

— Что? — я вздрогнула от крика сестры.

— Верни ему деньги, Ариадна! — приказала Майя.