Исходным материалом для этой книги послужил курс лекций и семинаров, проведенных мною в городе Кемерово. В книге сохранен их свободный, неакадемический стиль и формат общения с аудиторией. Уже довольно длительное время я работаю супервизором, провожу семинары и читаю лекции русским, литовским и польским коллегам. За этот период я многое узнал о жизни в советские и постсоветские времена: о расколе в обществе, о стремлении к политической и экономической свободам, к свободе общей и индивидуальной, а также об искусстве преодоления и выживания в мире, который временами реалистичен, а иногда сюрреалистичен. И мне кажется, что я познал что-то особенное – то, с чем невозможно встретиться на Западе, работая в обычной терапевтической манере.

Атмосфера, которая констеллируется в терапевтическом пространстве на Востоке, похожа на свинг из ритуального православного песнопения и отсылает нас к концепции русских символистов и их мотивам православной традиции, относящимся к психическому пространству «соборности». Русский философ Алексей Хомяков выражал этим словом «единство во множественности» – идею, которую позже развили Владимир Соловьев и Сергей Трубецкой. Вячеслав Иванов в 1913 году представил концепцию русского символизма как особое социальное расщепление. Мне кажется, что в работе моих восточноевропейских коллег есть что-то от этого расщепления, и это, вероятно, связано с их интуитивной и чувствующей функциями. Эти функции имеют гораздо бóльшую ценность на Востоке, чем на Западе.

Из многочисленных супервизий я знаю, как трудно дистанцироваться от своей точки зрения и пытаться узнать что-то новое.

Для этого нужно преодолеть достаточно сильное сопротивление, степень которого зачастую недооценивается: страх перед незнакомым, другим, перед однородным автохтонным населением чужаков. Иллюзия того, что другой функционирует, чувствует и думает так же, как и я, является одним из сильнейших механизмов защиты эго-комплекса психоаналитика. Вот почему К. Г. Юнг и аналитическая психология всегда требовали изучения инаковости в символах, обрядах, искусстве и фольклоре, как и изучения незнакомых культур в целом. В бессознательном, особенно в коллективном, содержится то неизвестное, что управляет проявлениями коллективного сознания. Восточная Европа всегда была плавильным котлом различных культур, языков и традиций.

Мои корни находятся в России: моя мать, русская дворянка, жила в Царском Селе в Санкт-Петербурге. Она уехала из России после революции в 1919 году. Мой отец был немецким врачом. Он попал в плен в Африке, а в 1948 году вернулся в Германию и вскоре умер. С тех пор в нашей семье стала преобладать русская культура. Примерно в десять лет я решил, что надо учить русский язык. Я был очарован русской культурой: литературой и музыкой. Мое мышление сформировалось под влиянием книг Достоевского, Толстого и других русских писателей.

После распада Советского Союза я почувствовал сильную ностальгию и желание вернуться на родину предков. Это и привело к тому, что мы с женой организовали фонд для оказания помощи коллегам из Восточной Европы, чтобы они могли учиться аналитической психологии.

Мое первое образование – протестантское богословие, а второе – юнгианская психология. Помню свое первое впечатление от работ Юнга: мне было интересно все, что связано с аналитической психологией, а в ее символах я явно ощущал стремление к пониманию человека и его души.

В этой книге я обращаюсь к реальным переживаниям, из которых состоит наша жизнь, и надеюсь, что она будет интересна как профессионалу, так и любому читателю, интересующемуся аналитической психологией.

Герт Зауэр

Фрайбург, 22 апреля 2018 г.

Прежде всего, я бы хотел выразить огромную благодарность членам Сибирской группы развития, которые вложили так много души и труда в то, чтобы эта книга вышла в свет: Наталье Мартыновой, Вере Лончаковой, Ирине Ведерниковой, Ларисе Ягубовой, Владиславу Забелину, Людмиле Нефедовой, Татьяне Васитинской и Светлане Рыбиной. Также благодарю Веру Забелину и Ирину Ведерникову за их внимательный и кропотливый труд по редактированию книги. Огромное спасибо переводчикам, с которыми мне всегда было легко и уютно работать, – Кириллу Шишигину, Оксане Павловой и Наталье Давыдовой. И литературного редактора Наталию Плетневу за ее работу над тестом книги. Особую признательность хотелось бы выразить основателю группы Наталье Балабаевой и ее другу и коллеге Вере Забелиной, которая с большим энтузиазмом и любовью продолжает развитие группы после смерти Наташи.

Мы с женой выражаем сердечную благодарность за ваше сибирское гостеприимство, за ваше тепло и доверие к нам. Желаем, чтобы ваша профессиональная работа и развитие принесли пользу многим вашим клиентам и помогли им найти выход из трудных жизненных ситуаций.

Я очень ценю и уважаю труд всех людей, развивающих аналитическую психологию в Сибири. Пусть сибирская аналитическая психология станет новым цветком на дереве русской культуры!

Герт Зауэр

Март 2018 г.

Нашу сегодняшнюю беседу я хочу посвятить теме толкования сновидений. Думаю, у вас уже есть вопросы.

Слушатель: Как понимать сны? Как работать со снами в психотерапии?

Самым важным в работе со снами является конфиденциальность и свобода высказывания. Сократ говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю». Душа пациента лучше знает, что для него хорошо, поэтому полезно бывает рассказывать сон от имени другого персонажа.

После пробуждения я записываю свои сны, а через неделю обязательно переписываю их в «Большую книгу сновидений». Благодаря этому создается более понятный обзор того, что произошло за неделю.

Слушатель: Почему мы забываем сны?

Порой наше сознание не хочет, чтобы мы разбирались со своим «Я». Одна часть нашего сознания очень хочет помнить сны, а другая не хочет, чтобы мы разбирались с собой. Это происходит потому, что нам очень важна наша автономия. Но если бессознательное вступает с нами в игру, Эго подвергается сомнению. Основной целью является диалог между Эго и бессознательным.

Бессознательное мы не должны считать оракулом, иначе Эго так и останется ребенком, и индивидуация не состоится.

Эго-сознание может сказать сну «да» или «нет». Важно также помнить, что к каждому сну необходим индивидуальный подход.

Мария-Луиза фон Франц выстроила определенный алгоритм работы со снами.

1. Память сновидения.

2. Записывание.

И уже здесь мы видим некое противостояние, так как многие не любят записывать сны. Возникает вопрос, почему эти люди проявляют большое сопротивление снам.

3. Понимание сна.

Данный процесс делится на следующие этапы:

а) эмоциональное понимание;

б) интеллектуально-научное понимание;

в) оформление сна.

Сон всегда имеет ту или иную форму (гештальт). Его можно изобразить с помощью рисунка, лепки, можно станцевать, пропеть, вышить, связать на спицах, выразить пантомимой и т. д.

4. Этическое решение.

Это обращение Эго к бессознательному. Имеет значение, хочет или нет Эго сновидца увидеть сущность сна.

5. Решение Эго сновидца – сказать сну «да» или «нет».