– Наши жизни не стоят вашей. – Мэгг взяла Иорнаду за руку, их пальцы переплелись. – Две лошади пойдут слишком медленно. Нас быстро догонят, вы не доберетесь до бастиона Капель даже к середине дня, в итоге пропадем не только мы, но и вы. Кроме того, четверо не пройдут.

– Пройдут. На мне еще достаточно драгоценностей, чтобы купить всех солдат, даже если они жадны, как Тион до любви Арилы. Хватит разговоров и споров. Тарик. Помоги им.

Карифец, все это время спокойно слушавший разговор, сделал шаг в их сторону.

– У вас все получится, ваша светлость, – с печальной улыбкой сказала Мэгг. – Должно получиться.

– Верность обязывает, – произнесла Иорнада и резко шагнула назад, увлекая следом за собой и подругу.

В пропасть. В белую бурлящую реку.

Они обогнули предместья Шаруда с запада, почти сразу же направившись к лугам, по старой дороге, мимо спящих ферм, лесопилок, овчарен и каменистых склонов, заросших густым ельником.

Места, несмотря на близость столицы, стали опасными. Шалили разбойники, коих здесь отродясь не бывало. Но путникам повезло, и до бастиона Капель, стоявшего на южном отроге Нейси, называемом Еловым кряжем, они добрались за час до рассвета.

Не самый популярный путь через три хребта, в плодородную долину Эшандана, давно потерявший свою актуальность после постройки нового тракта по приказу прадеда Кивела да Монтага и из-за оползня, сошедшего в дневном переходе от перевала. После – дорога стала непроходима для подвод и фургонов.

Бастион Капель – замшелая квадратная башня с участком зубчатой стены – потерял свое стратегическое значение с тех пор, как поток странников почти иссяк, и через высокие ворота, большинство дней открытые, проходили лишь пастухи, перегонявшие стада на луга. Охраны здесь тоже теперь было мало. Дозор тихий, спокойный, сонный и совершенно не прибыльный.

– Вы выдержите, ваша светлость? – негромко спросил Тарик, приблизив к ней коня.

Захира чуть склонила голову. Она выдержала гибель сыновей. Смерть мужа. Потерю власти и будущего. Выдержит и то, что произошло несколько часов назад.

Иного выбора все равно нет.

Ее лицо было скрыто шалью, на карифский манер. Одежду она сменила. На ту, что не подобает герцогине, но вполне подходит для жены богатого купца, потерявшего все из-за того, что случилось в стране, и теперь стремившегося поскорее ее покинуть вместе со своей добросердечной супругой. Ее платье, плащ, ботинки были грязными и пропылившимися, словно они ехали несколько дней, а не часов.

Ворота бастиона оказались распахнуты и ярко освещены – в металлических корзинах горело высокое пламя. Оранжевое, по счастью.

Они подъехали, сдерживая лошадей, и остановились в квадратном дворе с утрамбованной землей, где спали собаки и стояли перевернутые вверх дном бочки. Захира насчитала четверых воинов. Но через минуту из караулки появился еще один, а затем она заметила на стене движение. Там тоже кто-то был.

Герцогиня, чуть опустив глаза, рассматривала их. Одеты кто во что горазд. Почти нет кольчуг, один так и вовсе без оружия. Больше похожи на разбойников, которые не мылись неделями, чем на тех, кто сражался под знаменами ее мужа.

Тощий пожилой воин в шлеме, сдвинутом на затылок, осмотрел их внимательно и улыбнулся, сверкнув неожиданно белыми и ровными зубами.

– Почтенный господин Ульмар, мы уже решили, что вы передумали.

– Сержант Верд. – Тарик кивнул ему со всем дружелюбием. – Моя жена не привыкла ездить верхом, пришлось быть осторожными на ночной дороге.

Солдат с сочувствием покивал, и в это время к нему подошли еще двое. Один ел земляные орехи, даже не глядя на приехавших, ломал скорлупу грязными пальцами, закидывал в щель, открывавшуюся в бороде, другой почесывал большое родимое пятно на правой щеке.

– У вас не так уж и много вещей, – сказал тот, что с родинкой. – Тяжелые времена?

– У всех они такие, – промолвил Тарик. – Наше соглашение в силе?

– Вы платите остаток и уезжаете. – Сержант протянул руку, и карифец отстегнул от седла тяжелую сумку.

– Ого, – промолвил воин, едва ее не уронив. – Надеюсь, там марки, а не камни. Эгей, ребята. Проверьте-ка.

Воин бросил земляные орехи, оттащил сумку к огню, начал расстегивать кожаные ремни, а Родинка взял под уздцы лошадь Захиры.

– Разве у нас проблемы? – нахмурился Тарик.

– Нет. Но мы должны пересчитать каждую марку. Договор есть договор. Лучше вам спешиться, потребуется немного времени.

– Мы торопимся, хотим спуститься с перевала к рассвету.

– Дорога опасная и каменистая. Внизу будете только к середине дня. Нет смысла нестись.

Сержант повернулся к ним спиной, словно дело уже было решенное.

– Отпусти их, – произнес голос со стены.

– Лейтенант? – Сержант тут же вскинул голову.

– Туча, деньги на месте? – Вниз по лестнице спускался усатый воин в кольчуге и при мече.

– Очень много денег, командир, – сказал бородатый пожиратель орехов, не отрывавший завороженного взгляда от содержимого сумки. – Правда, считать не умею. Там все?

Бойцы посмотрели на Тарика.

– Там все, – твердо ответил тот. – Слишком многое поставлено, чтобы лгать из-за нескольких монет.

Послышался шум, и у Захиры внутри все похолодело.

Приближался конный отряд.

Лейтенант остро взглянул на Тарика:

– Слезайте с лошадей и не привлекайте внимания.

Они едва успели это сделать, а солдат – отвести лошадей подальше, за узкую, покосившуюся на один бок караулку, когда пятнадцать вооруженных всадников в белых плащах с вышитым на них водоворотом влетели во двор.

Захира не знала, что это за отряд, видела лишь, что не гвардейцы. У всех мечи, но кольчуги отсутствуют, не говоря уже о более тяжелых доспехах.

– Кто старший в гарнизоне? – спросил крепыш в высокой войлочной шляпе с длинным пестрым пером. – У меня приказ за подписью капитана.

Лейтенант молча протянул руку и взял у вновь прибывшего сложенный в несколько раз лист плотной бумаги.

– Свет, – буркнул он солдату. Поднесли фонарь, лейтенант пробежал глазами по строчкам, проверил печать. – Вы из «Снежных медведей»?

– Да. Мы усиливаем бастион, и вы переходите под мое командование.

– Я умею читать, – возвращая документ, сухо ответил лейтенант, имени которого Захира так и не узнала. – Что-то назревает?

– Все проходы к Эшандану должны быть закрыты на случай атаки мятежников.

Лейтенант с сомнением выпятил губу, рассматривая усиление. Было понятно, что, по его мнению, пятнадцать человек погоды не сделают.

– Ну… господин Такве, – сказал бывший командир гарнизона, стараясь не показывать, сколь он взбешен этим внезапным назначением неизвестного ему офицера. – Принимайте командование и располагайтесь.

Люди стали выбираться из седел, и тут коренастый заметил Захиру, сидевшую возле мшистой стены, и стоявшего с ней Тарика.

– Лейтенант, – сказал он, не скрывая ноток гнева. – Что здесь делают посторонние?

– Они не знали, что дорога закрыта.

– Откуда вы?

– Я Ульмар аш Нарди, уважаемый, – поклонился Тарик. – Торговец.

– Чем же ты торгуешь? – От Такве не укрылся кривой клинок, висевший на поясе карифца.

– Торговал, уважаемый. Моя лавка и склады с товаром сгорели во время беспорядков в Бозне, когда сторонники Шестерых дрались со почитателями Вэйрэна. Дело уничтожено. Теперь мы решили отправиться домой, обратно в Эльган.

– Печально слышать.

– Товар и деньги это всего лишь товар и деньги. Главное, что мы живы.

– Вы не проедете этой дорогой.

– Мы знаем. Добрый господин лейтенант позволил нам дождаться рассвета, чтобы отправиться обратно к Шаруду, а после искать иной путь к границам.

– Нельзя убежать от веры Темного Наездника, карифец.

Тарик чуть склонил голову, показывая, что не намеревается спорить:

– Возможно, добрый господин. Но мы бежим не от нее, а от войны.

– Война когда-нибудь закончится.

– Надеюсь на это.