Схожие данные мы можем увидеть и в работе Н. О. Товуу (Товуу, 2001). Изучая представления тувинцев о ценностях своего этноса, автор фиксирует следующее содержание автостереотипов, включающих как ценности-цели, так и ценности-средства: ориентацию на семью, заботу о детях, о своих близких, важность своей культуры и своей духовности, окружающей природы. Также к группе часто упоминаемых ценностей тувинского этноса относятся гостеприимство, уважение к старшим, вежливость, отзывчивость. Менее выраженными оказались такие ценности, как деловая активность, рациональность, красноречивость, гибкость жизненной позиции, здоровье, комфортная жизнь, религия.

Исследователи отмечают, что «между тувинцами и русскими сохраняется дистанция» (Ламажаа, 2019, с. 80). По мнению Б. А. Мышлявцева, в основе противопоставления русскоязычного и тувинского населения Тывы лежат именно культурные, а не антропологические различия. По данным Л. М. Дробижевой с соавт. (Дробижевой и др., 1996), расхождение между автостереотипами и гетеростереотипами указанных этносов очень велико – представления тувинцев о русских не совпадают с представлениями русских о самих себе и наоборот. В своем исследовании Л. М. Дробижева отмечает, что русские, проживающие в Тыве, оказались менее адекватны в восприятии титульного народа, чем русские из других республик. Также они в наибольшей степени дифференцируют себя и тувинцев. В «Мы-образе» тувинцев и в представлениях русских о тувинцах совпадает всего две характеристики: взаимовыручка и уважение к власти. Между «Мы-образами» русских и представлениями тувинцев о русских больше совпадений. Среди совпадающих характеристик – открытость, самостоятельность, устремленность в будущее и энергичность» (там же, с. 320). Схожие наблюдения отмечает и Б. А. Мышлявцев: «Русские Тывы имеют достаточно смутное представление о тувинцах, гораздо меньше знакомы с культурой тувинцев, чем тувинцы с культурой русских» (Мышлявцев, 2002, с. 32).

Коми

В психолингвистическом исследовании А. В. Разумковой (2017) принимали участие представители коми этноса (проживающие в г. Сыктывкар) и русского этноса (проживающие в г. Калуга и г. Сыктывкар). Стоит отметить, что русские, проживающие в г. Калуге и принявшие участие в указанном исследовании, никогда лично не взаимодействовали с представителями коми этноса и знают о них только номинально. Для изучения авто- и гетеростереотипов респондентов использовался направленный ассоциативный эксперимент.

Описание коми в представлениях русских, проживающих в г. Калуга содержит следующие наиболее частотные лексемы, характеризующие черты национального характера – добрые, веселые, дружелюбные, странные. Респонденты этой группы следующим образом описывают внешность коми: узкоглазые, маленькие (невысокие), похожие на азиатов, хорошие охотники.

Русские, проживающие в г. Сыктывкаре, следующим образом описывают коми: добрые, веселые, трудолюбивые, общительные, тихие, странные. Внешность коми описывается следующим образом: круглолицые, невысокие, упитанные. Интересно, что некоторые русские респонденты отмечают отсутствие различий между русскими и коми («как русские»).

Самоописания коми были следующими: добрые, добродушные, трудолюбивые, гостеприимные, отзывчивые, дружелюбные, веселые, выносливые, отчасти закрытые, любящие природу. Внешность коми описывается следующими характеристиками: невысокие, светлые. И опять же, повторяя описания русских о коми, сами коми-респонденты отмечают про себя, что они «как русские».

В рамках другого исследования (Шабаев, 1998) автор следующим образом описывает обобщенный психологический портрет народа коми, причем делая «привязку» к месту проживания респондентов. Так, коми, проживающие в сельской местности, описывают своих земляков следующим образом: «…хозяйственные, трудолюбивые, жизнерадостные, уважающие чужие вкусы, упорные и честные люди» (там же, с. 199). В представлениях коми, проживающих в городах республики, их соплеменники – «хозяйственные, упрямые, трудолюбивые, уважающие чужие обычаи и вкусы, упорные и жизнерадостные люди» (там же). Как видим, ядерные характеристики-описания коми данные как городскими, так и сельскими жителями Республики Коми схожи, что говорит о неких «ядерных» психологических чертах народа коми.

В обширном этнопсихологическом исследовании коми В. М. Бызовой (Бызова, 1998) был использован комплекс психодиагностических методик для описания психологических черт коми и русских, проживающих в Республике Коми, и их представлений друг о друге. Так, используя тест цветовых отношений, В. М. Бызова зафиксировала следующее содержание авто- и гетеростереотипов у коми и русских испытуемых. Коми описывают представителей своего этноса как трудолюбивых, упорных, доброжелательных, искренних, гостеприимных. В образе своего этноса присутствуют не только позитивные представления, но и «негативные» черты, речь идет о таких качествах, как пассивность, равнодушие, бездеятельность, излишняя скромность, неумение подать себя в более благоприятном свете (там же, с. 159). Гетеростереотипы коми, характерные для русских испытуемых, проживающих в республике, раскрываются через такие характеристики, как заурядность, неинтересность, эмоциональная холодность, закомплексованность, ущербность, неприспособленность. В качестве позитивных характеристик подчеркивались: уравновешенность, спокойствие, сдержанность, связь с природой (там же).

Как и в случае тувинцев (см. выше), В. М. Бызова отмечает, что «система межэтнических представлений в отношениях коми к русским отличается большей позитивностью по сравнению с представлениями русских о коми» (там же, с. 183).

Следует отметить разную социально-экономическую и культурную ситуацию в Республиках Тыве и Коми, что обуславливает специфику социальных отношений, в том числе и межэтнических. Коми этнос относится к числу народов, которых ассимиляционные процессы (языковые и этнические) коснулись в достаточно серьезной степени (там же, с. 40), в то время как тувинцы, по замечанию Б. А. Мышлявцева, «даже хорошо знакомые с русской культурой, как правило, не интериоризируют ее. В особенности это касается сферы нормативной культуры» (Мышлявцев, 2002, с. 90). В Коми в большей степени выражена этническая маргинализация – «дрейф этничности» (Головнёв, 2009), нежели в Тыве (отчасти это связано как с соотношением автохтонного и пришлого населения, так и с распространением межэтнических браков).

Далее будут представлены результаты, полученные нашим коллективом при изучении авто- и гетеростереотипов тувинцев и коми, выполненных с использованием специально разработанной методики «Карточки».

Испытуемые

В качестве испытуемых выступили добровольцы, проживающие в Республиках Коми и Тыве. В Республике Коми приняли участие 60 чел. (в возрасте от 16 до 53 лет), в Республике Тыве – 130 чел. (возрастной диапазон – от 18 до 50 лет). Все испытуемые перед началом исследования заявляли о своей этнической принадлежности – коми или тувинцы, что служило формальным основанием их отбора для участия в исследовании.

Стимульный материал

Каждому испытуемому выдавался набор из 36 бумажных карточек (размер – 4x6 см). На каждой карточке была напечатана определенная характеристика или качество (см. Приложение). Подбор стимульных слов осуществлялся на основе комплексного анализа словарей русско-тувинского и русско-коми языков, психодиагностических методик «Личностный дифференциал», теста межличностных отношений Лири и ранее полученных нами результатов исследований межличностной оценки по выражению лица и голосу человека (Ананьева и др., 2012; Демидов, 2009; Демидов и др., 2014; и др.).

Процедура исследования

Исследование проводилось индивидуально с каждым испытуемым. Испытуемый должен был распределить карточки со словами-стимулами (качествами) между четырьмя различным этносами: русский, коми, тувинец, кабардинец (в случае тувинских испытуемых) или русский, коми, тувинец, негроид (в случае испытуемых коми). При этом одно качество могло быть отнесено только к одному этносу. Если какое-то качество могло относиться к нескольким из предложенных этносов, испытуемый должен был выбрать тот этнос, которому это качество свойственно, с его точки зрения, в наибольшей степени.