– Помогите, – повторила, запыхавшись, хотя погоня уже закончилась. Сердце все равно грохотало в ушах, желая покинуть ставшее тесным тело. А уж как жаловались легкие – не передать. Еще ноги выражали недовольство – они бежали на носочках, потому что помним – каблук по центру стопы.

Тесный корсет превратился в пыточное приспособление. Я пыталась вдохнуть полной грудью, но не получалось. И не уверена, что веер, положенный для таких ситуаций, хоть как-то поможет. Да у меня его и не было, веера-то.

– Вы… не могли бы… ой, сейчас…

Я едва дышала, уперевшись руками в колени. Вредный корсет то и дело пытался уронить меня вперед, но я оттопырила попу, сохраняя хоть какой-то баланс. Плевать на приличия, в обморок бы не хлопнуться!

– Леди, что произошло? Кто за вами гнался?

Тут приоткрылось окно кареты и раздался голос… Ох, что это был за голос! Наверное именно так: вкрадчиво, почти ласково, с бархатными нотками, но невероятной силой, разговаривают сицилийские мафиозники. Очень высокопоставленные!

– Габриэл. Кто бы ни гнался за леди, его уже нет.

С интересом бы посмотрела на лицо обладателя притягательно-опасного голоса, но не могла разогнуться.

– Могу я вам помочь? – сочувственно спросил Габриэл.

Насилу кивнула, указывая на корсет.

– Ленты… ослабьте, а… Пожалуйста!

– Но, леди…

– Ослабьте! – рявкнула так, что мужчина не посмел ослушаться и подошел ко мне со спины.

– Я не то чтобы силен в этом предмете дамского гардероба…

Так, поставить себе первым пунктом плана – изобрести нормальный корсет. Нормальный, я сказала! Он не должен мешать дыханию, приему пищи и, уж тем более, рождению малышей.

Да-да, между прочим в эпоху рококо многие дамы теряли детей по причине корсетов! А те, кто умней да побогаче, в интересном положении смывались в деревню, где нет столь строгих правил по утягиванию ребер. Изверги! Ух, изверги!

– Уважаемый, дерните за веревочку!

«Двери и откроются», – подумалось мне. Я, конечно, не красная шапочка, но серый волк за мной гнался.

– Какую из?

– Любую! – прохрипела, уже не разделяя, где корсет, а где подступившая паническая атака. Нет ничего хуже, чем понимать, что не в силах вдохнуть. – Скорее, пока я в сознании!

Представив обморочную леди, Габриэл дернул за все тесемки разом. Легче не стало. Пришлось едва ли не на пальцах объяснять, как расслабить замысловатую вязь.

Пока мужчина занимался непривычным делом, мне подумалось, а как в этом мире обстоит… ну, скажем, с продолжением рода? Они просто задирают даме юбки? Или «дорогая, ты пока готовься, я подойду через полтора часа?» Даже самый пылкий любовник охладеет через полтора часа. Думаю, местные мужчины скажут мне спасибо за изобретение корсета на крючках! Хоп-тиридоп, и дама готова. А еще грудь! Больная тема, но даже пышная грудь в тесном корсете превращается в две неаппетитных оладьи. Этим тоже займусь…

Вскоре стараниями Габриэля я смогла дышать.

– А теперь, милейший, завязывайте, – потребовала, довольно улыбаясь.

– Но, как же…

– Да, прямо так и завязывайте.

Озадаченный мужчина выполнил мою просьбу и, утирая со лба испарину, помог мне выпрямиться.

– Благодарю покорно. Вы мне в буквальном смысле жизнь спасли. Даже дважды!

– Уавф! – подтвердил комиссар Рекс и Габриэл отреагировал неадекватно – сотворил в руке ярко-синий огонек.

– Миледи, не шевелитесь!

Я привычно заступила лютозверя и погрозила новому знакомому пальцем:

– Не смейте! Это мой Лютик, и я не позволю причинить ему вред!

– Но, миледи…

– Я ему жизнью обязана, и не дам швыряться этим в моего питомца!

Блондин впитал яркий комочек и почесал затылок.

– Оставь лютозверя, – донеслось из кареты. Но в ласковом голосе послышались шипящие нотки. Примерно так шипят кошки на собак. Интересно, кто там? За бархатной шторой не разобрать лица.

– Что ж. Вы желаете написать заявление? – с опаской поглядывая на Рекса (он, меж тем, пользуясь случаем, без стеснения вылизывал себя), произнес Габриэл.

Нет, отпущу гада гулять на свободе. Что за странный вопрос?!

– Разумеется, желаю! Где я могу это сделать?

А я вообще умею писать? А говорить почему умею? Или это автоматом передалось вместе с телом?

Габриэл растерянно осмотрелся и, приняв какое-то решение, подал мне локоть:

– Пожалуй, мы все равно не найдем нашего гостя, так хотя бы вам поможем. Отвезем вас пока в КпЗП, все равно жандармерия на теле и некому принять заявление. Погостите у нас, отдохнете в безопасности, в себя придете.

И половины не поняла, но вычленила главное!

– КпЗП? – переспросила испуганно.

– Не переживайте, у нас вам будет уютно и комфортно. А еще – есть жасминовый чай с пирожными. Вы же любите пирожные?

Габриэл обворожительно улыбнулся, усыпляя мою бдительность. Не знаю, кем он работает, но успокаивать женщин умеет. Пирожные – это хорошо.

– А когда жандармы освободятся, сразу возьмутся за вас. И, признаться, как джентльмен, я не могу оставить вас ни здесь, ни дома в одиночестве. Тот, кто вас преследовал может быть опасен.

– Он очень опас-сен, – донеслось из кареты.

– Вот видите. Ну что, едем?

Я не чувствовала опасности ни от Габриэля, ни от кота в карете (именно такая сложилась ассоциация – породистый и наглый котяра там сидит, этакий сицилийский Эль Бандито), а потому согласилась, но с одним условием:

– Лютый поедет с нами!

– Э-э…

– Не обсуждается.

Из кареты донесся смех.

– Миледи мне нравится, Габриэл. Пусть берет лютозверя. Мы справимся с детенышем.

Забраться в карету оказалось тем еще испытанием. Габриэл мне помог, конечно, но я щегольнула своей неуклюжестью и едва не ввернула пару матерных, когда зацепилась юбкой за дверцу. Конфликт уладили, меня устроили на пурпурной бархатной подушечке (почему-то, по словам Габриэла, леди должны сидеть на подушках), и карета тронулась.

– Прошу прощения, обстоятельства нашего знакомства нарушили все правила приличия, – знакомец расправил широкие плечи и щегольнул профессиональной улыбкой. – Габриэл де Перон. Отдел поимок и поиска КпЗП.

Я икнула и уставилась на мужчину большими глазами. Не просто КПЗ, но еще отдел поимок и поиска меня, ценного, по словам рыжей, экземпляра.

– Отдел поимок и поиска, – терпеливо повторил собеседник.

Поимок и поиска. То есть, теоретически, он ищет меня. Или уже не ищет? Кажется, недавно он сказал, что все равно не найдут «его». Пришлого?

– Думаете, где-то здесь пришлый? Насколько вижу, вы при исполнении…

– Да, миледи…? – он вопросительно посмотрел на меня.

Лена, вживайся уже в роль, блин! Вы как бы знакомитесь.

– Маркиза де Бревно.

Габриэл явно удивился, но вид подала только его левая бровь. Точно бревно!

– Гм. Де Вруно.

Еще лучше! К левой присоединилась правая бровь. Закрыла глаза и улыбнулась. Надеюсь, щеки просто потеплели, а не стали пунцово-красными? Потому что, если стали, то лоб и руки тоже цвета помидора – они горели от стыда!

– Де Бруно, – произнесла, собравшись. – Простите, нервничаю!

Впервые почувствовала желание взять в руки веер (и треснуть им себя по голове).

– Да еще эта жара… Погоня. Ужас!

– Кстати, об этом. Ксавье, ты ничего не почувствовал? – Габриэл списал странности моего поведения на стресс и обратился к своему спутнику.

Ксавье! В углу, скрытый тенями, сидел элегантный мужчина в черном костюме. Закинув ногу на ногу, он изучал меня пристальным взглядом. Показалось, что его глаза фосфоресцируют в темноте, но допускаю, что это привиделось от страха.

Над верхней губой виднелись тоненькие усики (как у итальянского мафиози, да-да!). Еще имелся прямой нос, резкие скулы, темно-зеленые глаза, жесткие черные волосы, придавленные треуголкой. Мужчина знает толк в моде. Жюстокор блестяще-черный, камзол – матово-черный, сорочка серебристая, жабо – белое с ярко-зеленым камнем. И эта красота оторочена серебристой вышивкой по бортам. Приталенный костюм сидел на мужчине идеально! Чулки обтягивали крепкие ноги, на которых красовались бархатные туфли с серебристой вышивкой.