Что-то подобное я слышала… Но не поверила.
— Зато там огромные запасы пресной воды, треть планеты покрыта нетронутым лесом, высокоразвитое земледелие и постоянно пополняемые запасы кислорода. Вы понимаете, о чём я?
Кажется, да. Особенно в свете постоянных призывов правительства к экономии природных ресурсов.
— Земле нужны биотехнологии мьенгов?
— Вы совершенно правы. Нужны, и очень. Проблема в том, что мьенги не хотят ими делиться.
Ну, а я-то тут при чём?! Пусть этим занимаются послы-дипломаты, их зря учат договариваться с "чужими"?
— В последнее время возникли некоторые подвижки, и мы даже смогли увеличить состав представительства Земли на АстразетаРай на одного человека.
Гигантское достижение! И наверняка, этот человек — секретчик.
— И он смог добиться разрешения на проведения исследований земными биологами.
Отлично. Что же от меня-то хотят?!
— На планету отправился биолог Петров, лучший ученик и последователь Проскурина. Это было около полугода назад.
Проскурин? Тот самый первооткрыватель биоцивилизации? Это имя, наряду с именем Андронника, знал каждый школьник. Но, кажется, Стефани подбирается к сути?
— И что случилось с Петровым?
— Мария, а вы меня радуете. Он договорился с мьенгами о начале межпланетных научных разработок с участием студентов Аграрной Академии. Экспедиция полностью подготовлена и вылетает на АстразетаРай через четыре дня. А неделю назад наш человек сообщил об исчезновении Петрова.
Ну! Я была права.
— А что говорят сами мьенги?
— Они с нами вообще не говорят. А посол-представитель Земли считает, что Петров просто задержался в лесах на юге второго континента.
Понятно. Свидетели всегда путают показания. Иногда преднамеренно, иногда — нет.
— Эта местность считается труднодоступной, — пояснил Бьорг. — Зои, дай изображение.
— Да, Бьорг, — ответил ИИ. — Даю второй континент, спутник "Рай-13".
Одна из стен тут же превратилась в гигантский экран, и я увидела бескрайнее зелёное море. По нему пробегали частые волны, и лишь спустя секунду до меня дошло, что это не море. Лес!
— Петров знал о сроках экспедиции? Разумеется, знал, ведь он о ней и договаривался. И не должен был отправляться в труднодоступную местность накануне прилёта студентов. Тогда посол-представитель либо зарывает голову в песок, либо… всё намного хуже.
— Очень хорошо, Мария. Мы пришли к таким же выводам. Зои, покажи Петрова.
Картинка тут же сменилась — к Стефани ИИ не обращался так запросто, как к Бьоргу. Просто выполнял приказы.
Я всмотрелась в незнакомое лицо. Волевой подбородок, чисто выбрит, глаза… Видела я такие глаза у одного маньяка. Им, психопатам, ничего не стоит положить за идею сотню человек. Нос прямой, волосы тёмные, кроме глаз и зацепиться не за что. Подтянутый, видно, что в кабинете не засиживался. Что опять же говорит в пользу версии секретчика.
— Мария, в свете всего сказанного, вы понимаете, что отменить экспедицию мы не можем. Это наш шанс на сотрудничество с мьенгами. И на светлое будущее для наших детей.
Детей? Сомневаюсь, скорее внукам что-то перепадёт, и то — не факт. Я не учёный, но даже неспециалисту понятно, что так быстро перестроить экономику Земли — за срок жизни одного поколения — не удастся. Даже если мьенги поделятся своими биотехнологиями, и они подойдут для людей.
— Это и ваш шанс, Мария, — продолжила Стефани. — Вы сможете исчезнуть со всех радаров, образно говоря, а когда вернётесь, секретная служба уже решит все вопросы с заказчиками вашего убийства.
— Я должна лететь с экспедицией? В качестве кого?
— В качестве Марии Александровны Петровой… Дочери пропавшего биолога.
Я с сомнением посмотрела на Петрова. Ну, при современном уровне пластических технологий можно и добиться внешнего сходства… Наверное. Но ДНК? Её-то не подделать?
— Дело в том, что состав экспедиции давно утверждён. Мьенги не пустят на планету человека, не внесённого в список. Для Машеньки Петровой сделали исключение — по личной просьбе Проскурина.
— Машенька работает секретарём Проскурина, — счёл должным вмешаться Бьорг.
Ну и что?
— А Проскурин сейчас занимает пост ректора Аграрной Академии, да, той самой. Первой Земной.
Да к чему вы всё клоните?! В ПЗАА научились подделывать человеческую ДНК? Это вы всерьёз? Да мы бы знали!
— Итак, Мария, я должна ещё раз спросить о вашем принципиальном согласии на проведение операции.
— Сначала я хочу узнать, каким образом вы собираетесь выдать меня за дочь биолога?
— Мы не собираемся выдавать вас за неё. Вы и станете ею.
— Как?
— Об этом — после того, как вы подтвердите своё согласие на участие.
— Подтверждаю.
А что ещё для вас сделать? Может, сплясать вприсядку?
— Зои, секретность по коду А.
ИИ опять не ответил, но на окна опустились жалюзи-блокираторы, а над дверью замигала красная лампа. Ого! Что там они придумали?
— Всё просто, Мария, вы поменяетесь с Машей телами, — сказала Стефани обыденно.
Вот теперь я удивилась по-настоящему. Как так? Вот запросто взять и поменяться — отдать своё тело совершенно посторонней женщине?! Они тут совсем очумели?! Даже если абстрагироваться от того, что это нереально?
— Мой отдел занимается инопланетными разработками. Для нас нет ничего нереального, — опять улыбнулась Стефани.
— Я вам не верю.
— Верить не обязательно, — улыбнулся и Бьорг.
Они все тут… психи?!
— Если говорить на юридическом языке, мы с вами вступаем в преступный сговор, — Стефани сделала паузу, видимо, чтобы подчеркнуть значимость сказанного. — Вы в теле Маши Петровой отправляетесь на АстразетаРай, разыскиваете её отца и обеспечиваете безопасность экспедиции, а мы решаем ваши проблемы на Земле, и, по возвращении, восстанавливаем вас на прежнем месте службы.
Да. Хорошо сформулировала. Но возникают два вопроса. Нет, пожалуй, три.
— Почему вам нужна именно я? Своих специалистов не хватает?
— К моему глубочайшему сожалению, мы ещё ни разу не смогли произвести обмен телами между мужчиной и женщиной. А меня на эту операцию не пускает Шектель.
Ага. Из чего следует, что в этом Раю на самом деле не безопасно.
— Нет. Просто я — единственная женщина в отделе.
Ладно, сделаю вид, что поверила.
— Что будет с моим телом, пока я нахожусь в чужом?
— Его займёт Маша Петрова. И продолжит работать в должности секретаря Проскурина. Безопасность мы гарантируем.
— Тело Маши Петровой — я хочу знать о нём всё.
— Разумеется. Вы и с самой Машей обязательно познакомитесь. И с её телом.
Лучше бы начать с дела.
— Технология обмена телами отработана?
— Обижаете, Мария Александровна, — скривил губы Бьорг.
— Но раз вы мне тут твердите про преступный сговор, это противозаконно?
— Скажем, это не узаконено официально. И, надеюсь, никогда не будет узаконено. Секретная процедура секретной службы.
Стоп-стоп-стоп! Так вот почему никто не знает их в лицо! Они просто меняют тела, как перчатки!!!
— Не преувеличивайте, Мария. Всё не так ужасно, как вы подумали.
Да откуда она знает, что я подумала?! И ведь не в первый раз!
— Пока мне удаётся просчитывать ваши реакции. Я здесь, — тут она скромно опустила глаза, — лучший аналитик. И, предваряя ваши дальнейшие вопросы, хочу сказать, что до процедуры обмена осталось не так много времени, а вам ещё надо познакомиться с делом Маши и, желательно, с Михаилом Андреевичем.
— Проскуриным, — ответил на мой не высказанный вопрос Бьорг. — Мария, нам пора лететь в Тахонг.
То есть, в их подпольной лаборатории всё же задействованы аграрные академики? Да, я знала, где находится Первая Земная. Про Тахонг даже песня есть — "Город в Монгольских бескрайних степях — город-красавец…". Как-то так. Кажется. А вот что Проскурин М.А. - это Михаил Андреевич, я совсем позабыла. Нехорошо.
— Я готова.
