— У меня есть место получше, куда это могло бы подойти.

Он медленно проводит моей рукой вниз по своему торсу и засовывает ее под одеяло. Он использует свои пальцы, чтобы обхватить мои вокруг своего твердого члена.

Я прикусываю губу и начинаю поглаживать. Его глаза открываются, он смотрит мне в глаза. Мы смотрим друг на друга, пока я обрабатываю его член своей рукой. Когда желание поцеловать его одолевает меня, я сдаюсь и прижимаюсь губами к его губам. Он издает ворчание и кончает в мою хватку.

После еще одного поцелуя я вылезаю из его кровати и пробираюсь в ванную, чтобы вымыть руки.

— Кто такой Джеймс?

Я замираю, вопрос возникает из ниоткуда и врезается в меня, как сбежавший городской автобус. Потянувшись за полотенцем для рук, я вытираю руки и не сразу даю ответ. Я подхожу к двери ванной и встречаюсь с ним взглядом. Он все еще валяется в постели, прислонившись спиной к изголовью.

— Почему ты хочешь знать о Джеймсе? — спрашиваю я тихим голосом.

— Ты продолжала произносить его имя во сне.

Я делаю глубокий, прерывистый вдох.

Блядь. Если бы я знала, что разговариваю во сне, я бы никогда не осталась на ночь.

— Никто, — настаиваю я, отворачиваясь от него, чтобы найти свою одежду.

Какое-то мгновение он ничего не говорит, но потом я слышу, как он встает с кровати, чтобы тоже побродить по комнате.

— Не похоже, что никто, — комментирует он через несколько мгновений.

Мои плечи напрягаются.

— Оставь это, Сэйнт. Я не хочу говорить об этом.

— Почему нет? Ты уже так много мне рассказала. Что может быть хуже, чем мама, торгующая метамфетамином?

Как это часто бывает. Моя мама действительно на вершине гребаного айсберга, а Джеймс часть этого огромного куска льда, скрывающегося под поверхностью воды.

— Разве я недостаточно тебе сказала? — спрашиваю я, пожимая плечами. — В любом случае, что еще ты действительно хочешь знать обо мне?

Я чувствую, как он подходит ко мне сзади, прежде чем его руки хватают меня за плечи.

— Он бывший? — шепчет он мне на ухо. Его голос тверд, хватка крепка. — Последний парень, с которым ты трахалась? Какой-то засранец ждет тебя, блядь, в Джорджии?

Он снова ревнует, но ирония в том, что Джеймс не тот, к кому Сэйнт должен ревновать. Повернувшись к нему лицом, я поражаюсь тому, как сверкают его глаза, когда я встречаюсь с ними.

— Тебя бы волновало, если бы меня кто-то ждал дома?

Я не могу не спросить. На самом деле, это глупый вопрос, учитывая данную тему, но мне очень хочется узнать, что он чувствует ко мне.

Одна из его рук движется к моей ключице.

— Что ты думаешь? — рычит он. — Если какой-то ублюдок играет в игры с моей киской, конечно, мне не похуй.

— Перестань говорить так, будто я какой-то объект, Сэйнт. И… и мы с Джеймсом никогда не были одним целым.

Выражение его лица расслабляется, но его пальцы остаются на месте, и он проводит прядью моих волос между пальцами.

— Тогда кем же он был? Почему он тебе снится? Ты не в первый раз произносишь его имя.

Я смотрю на него, мой разум лихорадочно соображает, что делать. Искушение рассказать ему все прямо здесь, сильнее, чем когда-либо. Я уже и так многим с ним поделилась, он на удивление принял все. Я думаю, помогает то, что он так же сломлен внутри, как и я, просто сломаны мы по-разному. Если бы кто-нибудь сохранил мой секрет…

— Год назад мой дом загорелся, и Джеймс застрял в нем. Он умер, Сэйнт. Джеймс мертв, так что тебе не о чем беспокоиться. Счастлив?

Слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я полностью осознаю, что говорю их, а затем они повисают в воздухе между нами. Его брови хмурятся, и он смотрит на меня с недоверием. На секунду мне кажется, что он не совсем понимает, что я только что сказала.

— Хм, — говорит он наконец, затем отворачивается от меня, чтобы пройти к своему шкафу. Мои глаза расширяются, а челюсть отвисает. И это все? Это все, что он может сказать?

— Ты меня слышал? — спрашиваю я, двигаясь за ним и натягивая рубашку.

— Да.

Он исчезает в своей гардеробной и начинает рыться в поисках одежды.

— И тебя это совсем не беспокоит?

Я подхожу к двери и заглядываю внутрь вслед за ним.

Он оглядывается на меня через плечо и пожимает плечами.

— С чего бы это? Дерьмо случается. Это не похоже на то, что ты целенаправлено убила парня.

Мои губы приоткрываются в шоке.

— Почему ты так бесцеремонно об этом говоришь?

Он натягивает джинсы, затем достает черную футболку, прежде чем повернуться ко мне лицом, сжимая ее в руке.

— Это то, что есть. Это случилось. Дело сделано. Это не моя проблема и не делает тебя менее трахаемой.

Он протискивается мимо меня, снова погружаясь в молчание. Я не могу не наблюдать за ним несколько мгновений, совершенно сбитая с толку его ответом. Это было совсем не то, чего я ожидала.

На самом деле это не приятно. Ему просто все равно.

Я действительно не знаю, как к этому относиться.

— Хорошо, Сэйнт.

Я думаю, что пришло время уходить. Атмосфера в комнате сейчас какая-то странная. Почти невыносимая.

Он не отвечает, поэтому я поворачиваюсь к двери, не говоря больше ни слова.

— Увидимся вечером на соревнованиях по плаванию, — кричит он, прежде чем я успеваю выйти в коридор.

Моргая, я поворачиваюсь к нему.

— Окей.

Он ухмыляется и кивает головой, затем натягивает рубашку. Медленными, нерешительными движениями я закрываю дверь и выхожу из его комнаты, чувствуя себя ошеломленной и неуверенной в том, что, черт возьми, только что произошло.

Моя кровь гудит от предвкушения, когда я растягиваюсь, готовясь к своей первой официальной гонке на моем первом соревновании по плаванию в сезоне. Я весь день становилась все более и более взволнованной в ожидании, у меня даже не было места в голове, чтобы подумать о Сэйнте и его странной реакции на мое признание о Джеймсе этим утром.

На самом деле, когда я вытягиваю ногу, чтобы растянуться, я понимаю, что не видела его весь день. Сегодня он не был в спортзале, хотя, я думаю, он сказал мне, что увидится со мной сегодня вечером.

Интересно, где он сейчас?

— Эллис, иди сюда! — кричит тренер Фридрикс.

Я встаю по стойке смирно и спешу вперед. Трибуны вокруг бассейна заполняет приличного размера толпа, и я быстро просматриваю ее, чтобы найти своих друзей. Лони и Генри сидят в первом ряду и возбужденно машут мне, когда мы встречаемся взглядами. Я позволяю своим глазам еще немного блуждать, и нахожу Гейба и Лиама, сидящих на верхней трибуне, но Сэйнта с ними нет. Я хмурюсь, на мгновение отвлекшись, пока ищу его. Другие пловцы начинают двигаться к блокам, и…

Вот он! Я замечаю его, стоящего в конце трибуны возле двери. Наши глаза встречаются, и его ноздри раздуваются, когда он торжественно кивает мне. Я прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку и волнение от того, что он здесь, даже не заботясь о том, что его странное выражение лица не меняется. Мне не должно быть так важно, я знаю. В данный момент я не могу заставить себя заботиться обо всем этом.

Он здесь. Он прилагает усилия. Он показывает мне, что я не просто постоянная партнёрша по сексу.

Я — нечто большее.

С этой мыслью, от которой у меня кружится голова, я спешу к своему стартовому блоку и заставляю себя сосредоточиться на своей гонке, зная, что он будет следить за каждым моим движением.

Я вхожу в аудиторию после того, как мои соревнования по плаванию проходят под кайфом. Я выиграла свою гонку, вся толпа сходила по мне с ума.

Это был первый раз с тех пор, как я приехала в Ангелвью и почувствовала, что меня по-настоящему приняли, даже на мгновение. Я знаю, что это, скорее всего, продлится недолго, и половина школы вернется к ненависти ко мне утром, но я впитываю это чувство до тех пор, пока оно длится.

Сразу после собрания запланирован праздник, чтобы отпраздновать достижения студентов в уже завершенных осенних видах спорта. На этот раз я не боюсь застрять в комнате, полной моих одноклассников. Я даже не переживаю из-за того, что завтра у меня два выпускных экзамена, к которым мне нужно готовиться. Я готова к ним, и как только они закончатся, я вернусь в Джорджию, чтобы провести зимние каникулы с Карли. Сейчас для меня все складывается удачно. Я не беспокоюсь о Дилане и не беспокоюсь о Сэйнте. После года абсолютного дерьма мне кажется, что, возможно, наконец-то все наладилось.