Annotation
Действия произведения разворачиваются в 1930 году в Нью-Йорке после событий основной серии Gosick, по которой было снято аниме. Кадзуя устраивается репортёром в новостную газету, а Викторика открывает частное детективное агентство. Уже знакомым героям предстоит противостоять бандитским группировкам мафии и восстановить мир в городе.
Реквизиты переводчиков
Пролог
Глава 1. Ну здравствуй, Нью-Йорк!
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Глава 2. Психоанализ по Брейду
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Глава 3. Серая волчица и крёстный отец
Часть 1
Часть 2
Глава 4. Три убийства
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Глава 5. Сонник Викторики де Блуа
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Глава 6. План убийства президента
Часть 1
Часть 2
Эпилог
Послесловие автора
Послесловие переводчика
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
Реквизиты переводчиков
Перевод с японского: Yuri Krestinichev
Юрию за старание
QIWI-кошелек: +7 900 544 00 81
Yandex.Деньги: 410013938503117
Банковская карта: 4048025000876824
Версия от 18.07.2021
Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов без разрешения запрещено
Пролог
«Бабушка, а почему у тебя такой большой рот?»
«Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка».
Шарль Перро.
Этой ночью ему приснился кошмар. Во тьме, как в смоле, завяз заброшенный город, а вела к нему дорога меж ветвистого, сказочного леса. И не скажешь, что раньше на этой земле вовсю шла война, что именно она выгнала людей отсюда. Но не всех. По той дороге, в сторону пригородного особняка, шёл мужчина.
Дойдя до дома, он поджигает свечу и неспешно спускается в подвал по потрескавшейся каменной лестнице, крупица за крупицей из неё выпадает. Хлюп-хлюп… Просачиваются грунтовые воды… Переступая последнюю ступень, мужчина отпирает замочную скважину двери. Громоздкой, тёмной двери. Комната за ней не видела света с незапамятных времён.
Вода струилась под ногами, но звук её теперь заглушал тонкий истошный вопль, поднимающийся со всех концов комнаты. Похоже, он принадлежал детям, мальчику и девочке, но в ответ мужчина лишь пожимает плечами и смеётся. Под светом пламени становятся видимы очертания комнаты. К стене подвешены орудия пыток, вокруг да около разбросаны грязные кувшины и тарелки. От страха дети азиатской внешности прижались к стенам и согнулись, не переставая в ужасе моргать, пока мужчина лишний раз воздохнёт. Во что ему сыграть сегодня вечером?
Вздох сменяется смехом, а крик — плачем. Все в грязи, сидят они там, вперемешку с телами без рук и ног. А ведь никому из их родителей и дела не было до пропавших детей, шла война. Покинуты, позабыты, заброшены. Под смех мужчины детские крики слились в единую симфонию, и эта музыка пришлась ему по душе.
— Вы напрасно ищите помощи. Помочь вам я не смогу.
Даже не пытаясь скрыть ложь и не переставая смеяться, он обращает взгляд на девочку и хватает её за тонкую руку, всю в ссадинах и порезах. Настолько тонкую, что под кожей видны кости. А потом… Раздался чей-то голос. Вначале казалось, будто он доноситься выше потолка, дальше стен, и будто пересекает границу меж сном и реальностью.
Хриплый голос явно принадлежал старушке, но, в то же время он слышался как-то по-особому уверенно и молодо.
— Ну что ж, полагаю, у нас нет иного выбора, кроме как держаться друг за дружку, и тогда нам удастся вырваться из этих земель, погрязших в крови и насилии. И…
— Я верю, найдутся люди, что достигнут Новой Земли и пустят там корни. Отчаянью придёт конец.
— Могу поспорить на что угодно… Эй, ты бы хоть на меня взглянул!
— Кто здесь?!
Мужчина второпях принялся искать непрошенного гостя, стараясь увидеть во тьме как можно больше. И тут он замечает новую фигуру, сидящую на корточках в уголке. Маленькая девочка. Она не плачет, она спокойно поднимает голову и устремляет свой взгляд на мужчину. Она не похожа на азиатку… Её выдали изумрудно-зелёные глаза, серебряные волосы, и светлые щёки. Своей красотой она сравнима с тёмными духами, но, в отличие от них, её красота ощущается иначе, словно нечто недосягаемое отделяло девочку от остальных. «Как она сюда забралась?!».
— Какой же ты истукан… Забежал ко мне в сон, как к себе, и ещё смеешь говорить такое…
По потолку, сравнимо со скоростью лошади, с шумом и свитом промчалось нечто невиданное, непонятное. Затем из-под двери хлынул уже не мутный поток воды, но красный, точно кровь. И он поглотил мужчину, желая медленно с ним расправится, пока тот без устали вырывался. Никто не откликнулся, ведь секундой позже все дети… исчезли. Кровавый вихрь его не выпустит и заберёт на самую пучину, утопит и изничтожит с ног до головы…
Сон закончился. Открывая глаза, он понимает, что всю ночь от страха держался рукой за подушку…
Глава 1. Ну здравствуй, Нью-Йорк!
Часть 1
— Мы ещё встретимся! …А, вы говорите про сегодняшнее утро? Понятия не имею, что там случилось.
Восемь часов утра. Нью-Йорк ещё только просыпался.
Эта история началась на углу Итальянского квартала* где, как известно, все куда-то спешат. Вот, подгоняемый холодными зимними ветрами, с парома сошёл один сонный гость, одевший фирменное пальто «Честерфилд» поверх трёх одежд, и промчался меж красно-белых вывесок кофе, украшенных снежной бахромой. У следующего киоска толпится маленькая ребятня, покупающая закуски на обед, в школу им так и не терпится.
Но сегодня в тихий мирок «Маленькой Италии» вмешалась чёрная полицейская машина. Переполох начался, как только местные увидели выходящую из машины группу людей в форме цвета индиго. Но проходимцам, гуляющим вдоль обочины, похоже, до них и дела нет. Лишь один репортёр, проходящий мимо, пытался пробраться через полицейское оцепление, назойливо врываясь как пчела, но был тут же отогнан за кордон. Ему удалось расслышать только невнятную речь офицера.
— Похоже, обнаружить труп этим утром так и не удастся, а если нападение случилось в полночь? Вчера нашли одни сандалии, сегодня алые туфли на каблуках? Уму не постижимо, достичь такого мастерства ради мести… И как им это не надоедает?
Пока полицейские суетятся вокруг алых туфель жертвы, тело которой так и не нашли, журналист перебегает через дорогу и мчится в сторону ресторана итальянской кухни, за столиком завязав разговор с бабушкой, в два раза ниже его самого ростом. А ведь ничего подобного здесь и не слушалось со времён убийства девушки около автобусной остановки к юго-востоку отсюда.
— Так значит ваша фамилия Ку… Куд… — Она так и не смогла произнести его фамилию правильно. — Они не правы, всё это случилось не в полночь, а ближе к рассвету. Я точно слышала выстрелы.
Несмотря на молодую внешность, репортёр, пробравшийся сюда в такую суматоху, выполнял работу со всей присущей журналистам серьёзностью.
— Вы ведь давно здесь живёте? Не могли бы поподробнее рассказать мне о банщицких перестрелках? — Репортёр надел сегодня тёмно-синий пиджак в комплекте с фланелевыми брюками, а его темноволосую голову укрывала старомодная шляпа, коие никто уже не носит. Хотя сейчас, под стать выношенному платью бабушки, она подходила особенно хорошо.
