– Ты посмотри только какие попки, какие узкие юбки, обтягивающие эти самые попки. Помнишь, как в песне: «… банька моя, я твой тазик», в следующей жизни я готов быть вот такой же юбкой. М-м-м…

– Извращенец.

– Нет, и в каком лифте ты увидишь такую прелесть, а?

Прибавив ходу, Самсонов уже приближался к двери, ведущей на лестницу, за которой буквально секунду назад скрылись интересующие его юбочки на попочках.

– Только что ты хотел увести Ингу. – Припомнил Дементьев, не особо воодушевившись предложенным.

– Если будешь продолжать двигаться в том же темпе, я заподозрю тебя в импотенции.

– Не волнуйся, вот субсидии получишь и даже при отсутствии потенции я смогу тебя удивить.

– Вот только не надо угрожать! – Подбежал на пролёт выше и чертыхнулся. – Ну, вот, растворились мои богини, как и не было.

– Значит, максимум третий этаж: не твой уровень. – Неодобрительно качнув головой, озвучил Дементьев выводы, шагая неспешно, размеренно, как на тренировке. – Пятьдесят второй значительно выше?

– Да. А почему именно пятьдесят второй? Почему не пятьдесят третий? И вообще! Чем ниже этаж, тем ниже требования. Иная будет счастлива, что просто посмотрел на неё, а эти твои с пятьдесят второго сначала на костюм посмотрят, потом на машину, на кредитку в портмоне, а в результате, только убедившись в наличии педикюра, пойдут в ресторан. Не говоря уже о постели. Тут из кожи вон вылезти придётся.

– А у тебя и педикюр на ногах? – Дементьев заинтересованно приподнял бровь.

– Не цепляйся к словам.

– Нет, а покажи!

– Да пошёл ты!

– Интересно же…

– Можно подумать у тебя его нет!

– Мне можно. – С лёгкостью согласился с сомнительным обвинением Дементьев. – У меня любовница владелица салона красоты. Её девчонки не только подстригут и отполируют, оближут с ног до головы, только команду дай.

– Да? – Услышал он уже из-за спины, причём язвительно.

– Да. – Вроде как удивился Дементьев выбранному тону разговора.

– Значит, у меня любовница педикюрша!

– То есть покажешь? – Оглянулся, едва сдерживая рвущийся наружу смех.

– Я уже сказал, куда тебе идти?

– Нет, пока просто сказал идти.

– Тогда адрес вышлю по факсу.

– Почему по факсу? Потому что пока я дойду до своего этажа, ты зависнешь на двенадцатом?

– А это какой?

– Восьмой. – Усмехнулся Дементьев и продолжал подниматься выше в то время, как Самсонов притормозил, оглядываясь назад.

– Знаешь, что я тут подумал, если нет кофе, согласен на сок.

– Поздно. – Произнёс Дементьев, будто приговор.

– Мы ещё можем вернуться… – Самсонов с сожалением оглянулся на осиленные пролёты.

– Ни в коем случае.

– Кто-нибудь говорил, что ты деспот? – Самсонов попытался махнуть несколько пролётов, перескакивая через ступени, но быстро понял, что силы переоценил и обвис на перилах.

– Я список потерял из желающих высказаться. Что? – Дементьев, злорадствуя, оглянулся. – Бобик издох?

– Какой Бобик? Лучший друг для тебя Бобик?

– Знаешь, сколькие до тебя пытались пробить меня на жалость?

– Даже так? Слова больше не услышишь!

– Давно хотел тебя об этом попросить. Болтовня сбивает нужный темп и отбирает силы.

Несколько пролётов они действительно минули в тишине, но Самсонов всё чаще пытался силой взгляда взывать к благоразумию и остановиться.

– Пока мы дойдём до нужного этажа, твои подачки будет принимать уже некому.

– Не ной!

– А почему мы с тобой одни идём по этой чёртовой лестнице?!

– А ты считаешь во всём здании можно найти ещё парочку таких же придурков, которые рискнут подняться на вершину без страховки? – Бодрый голос не подавал признаков усталости.

– Не знаю, тебе виднее, с кем ты работаешь.

– Да брось, тут сотня крупных компаний и три сотни мелких фирм начиная от торговых и заканчивая туристическими. О чём ты вообще говоришь? Вроде не с Урала.

– Так, да? Не знал, что ты смотришь старые советские комедии. Вот расскажу жёлтой прессе, шуму-то будет…

– Судя по тому, что фразу ты узнал, смотрю я их не один. И если сам давно прослыл старым хрычом, то тебя с твоей моложавой рожей постигнет более страшная участь. Даже первый этаж не клюнет.

– Это ты так угрожаешь?

– Это я в красках расписываю возможное будущее, если не заткнёшься.

– Да я, вообще, не хотел с тобой разговаривать!

– Кажется, где-то до десятого этажа ты об этом уже заявлял. – Невозмутимо глянул Дементьев и посмотрел с издевательской улыбкой. Самсонов предпочёл отмолчаться.

Спасительная тишина воцарилась на лестнице вновь ровно до того момента, как Самсонов не заметил стоящую напротив Дементьева женщину. Сам Дементьев заметил её чуть раньше и уже вовсю довольствовался зрелищем, оценивая поистине бесконечные ноги.

Несколько раз отступившись из стороны в сторону, пытаясь Дементьева минуть, женщина возмущённо фыркнула и ещё до того, как подняла взгляд, подтвердила это возмущение эмоциональным возгласом.

– В чём дело?! – Сдвинулись к переносице светлые брови, на лице отразилось крайней степени недовольство. Она спустилась ещё на ступеньку вниз, в попытке обогнуть мужчин, прижавшись к перилам, но мощная рука, точно шлагбаум, перекрыла путь.

– А где же твоё вежливое: «Доброе утро, Даниил Алексеевич!». Чик-чирик и всё такое?

– Чик-чирик. – Насупившись, вроде и послушно, но на самом же деле, с нешуточным протестом произнесла женщина и нахмурилась ещё сильнее. – Какое утро?! Одиннадцать часов!

– Вот-вот, и я ему говорю то же самое. – Вклинился Самсонов, подступаясь выше. С лихвой впитал направленные на него неприязненные взгляды двоих столкнувшихся и смолк, наблюдая действие с тщательно скрываемой улыбкой.

– Так, вы дадите мне пройти? – Ничуть не уступив в своей претензии, продолжала она напор, уже практически нависала над выставленной мужской рукой, ничуть не смущаясь близости.

– Вариант «или нет» даже не озвучиваешь? – Не поддавался Дементьев, периодически подлавливая себя на мысли, что заигрывает.

– Я его даже не подразумеваю. Это, вообще, не вопрос был. Дайте пройти!

– Да брось, банальное беспокойство. Каблуки длинные, ноги ещё длиннее, а ты шагаешь по ступенькам, повесив нос в бесчисленные бумаги. Техника безопасности, не более. Хотя… – Чуть прищурив глаза от уже нескрываемого удовольствия, Дементьев непозволительно долгим движением провёл по бедру, обтянутому в тонкие… чёрт! Он уверен был, что это чулки и задерись эта юбчонка хоть на миллиметр выше, сможет в этом убедиться.

– Вы рехнулись, Даниил Алексеевич? – Совсем не томным, но неприлично глубоким голосом зарокотала она, а внутри кипело и булькало нарастающее возмущение, которое с самого начала встречи так и не спало. Руку его, двинув тем же бедром, стряхнула и спустилась ещё ниже, стоя теперь наравне, на одной ступени. – Или так на вас замкнутое пространство действует? Так, вы не стесняйтесь, узкие специалисты воздействуют на любые фобии. С вашими-то возможностями отбоя в желающих помочь не будет. Лифт, кстати, включили.

– Слава Богу! – Донеслось со стороны, но возглас остался без внимания, или замечен всё же был, но слился с выдержанным после молчанием.

– Спасибо за нужную и, главное, своевременную информацию. Что же заставило нимфу лично бегать меж этажами, сбивать каблучки?

– Да, я вижу, вы здесь давно бродите… – Понимающе закивала. – У вас бред! – Заявила чуть громче, точно желая добраться до сознания, или хотя бы нащупать нить здравого смысла.

– Занятия спортом ещё никого не сводили с ума.

– Весьма спорное заявление. Уверена, что в истории найдётся пара-тройка случаев. – Констатировала с сожалением. – А я, как вы выразились, бегаю, потому как страждущие добрались до кабины блаженства и чувство такое, что пытаются возместить время без лифта, навёрстывая упущенное в настоящем. Но вам, скорее всего, повезёт.

– Так уж и повезёт…

– А как же! Да и мне полезно. Похудею. – Дементьев окинул критичным взглядом худощавое тело и вздохнул.