Амелия привезла меня в офис и взяла обещание, что после работы я обязательно дождусь ее и мы вместе вернемся домой. Думает, я совсем беспомощная и не могу справиться даже с поездкой на общественном транспорте. Но, конечно же, я не смела сказать ей ничего подобного. Она – мой единственный родной и близкий человек в этом городе. Если бы не Амели (так звала её с детства), не знаю, что вообще делала бы.
Ровно в девять утра я стояла у кабинета Олега Ивановича, в предвкушении своего первого дня на работе мечты. Сложно описать, что я чувствовала при мысли о том, что уже почти являюсь сотрудником «Swan’s Architecture». После стольких лет беспроглядной ночи, в жизни, вдруг, наступил рассвет, и старые мечты начали исполняться. Я будто спала и видела прекрасный сон.
Вот, она я – Саркисянц Мери Артуровна. Та самая девочка, которая читала об этой компании и грезила о том, что однажды станет частью огромной команды творцов и создателей прекрасного. Наверное, это единственная история из моей жизни, которая привела к чему-то хорошему.
Это началось еще десять лет назад. Тогда, я училась в восьмом классе и была безумно увлечена архитектурой. Думала, обязательно пойду на градостроительный факультет, чтобы реализовать весь свой творческий потенциал. Однажды, гуляя по городу, увидела проект одного жилого здания от столичной архитектурной компании «Swan’s Architecture». Этот дом покорил меня с первого взгляда. Такой простой и, в то же время, особенный, со своей историей.
– Вот бы познакомиться с архитектором, который создал эту красоту, – произнесла мечтательно. Рядом никого не было, но я ни к кому и не обращалась. Просто, сказала вслух то, о чем думала в тот момент.
– Что же особенного ты увидела в нем? – надо мной прозвучал заинтересованный мужской голос. Это сейчас я бы вздрогнула от страха и убежала, сверкая пятками. А тогда Мери была еще нормальной, смелой девочкой.
Я взглянула на этого человека снизу вверх (он был значительно выше ростом, и пришлось даже задрать голову, чтобы увидеть лицо невольного собеседника). Он был одет в дорогой деловой костюм и рубашку. На шее – галстук, а на носу очки в тонкой золотой оправе. Такой весь «солидный дяденька».
– Он особенный, – сказала, нахмурив брови. Яркое солнце светило прямо в глаза и пришлось прикрыть их импровизированным козырьком из собственной ладони. – Смотришь, вроде ничего примечательного. Дом, как дом. А на самом деле, – тут я неуверенно замолчала. Собственная речь, вдруг, показалась мне такой глупой и смешной.
– А на самом деле, – подбодрил он меня. Серые глаза мужчины смотрели на меня без тени издевательства или насмешки. Скорее даже наоборот. Ему, правда, было интересно мое мнение по этому вопросу. – Я хотел бы дослушать, если позволишь, – улыбнулся и на его щеках появились маленькие ямочки. Так странно, высокий, деловой мужчина и, вдруг, такая незначительная мелочь, из-за которой весь его образ стал другим.
– В нём чувствуется душа, – заговорила, снова устремив взгляд на изображение будущего здания. – Он словно говорит, что внешность порой бывает, обманчива и даже за самым скромным фасадом скрыто большое сердце. Знаете, – почему-то мне захотелось вылить весь спектр своих эмоций и ощущений. Казалось, я взорвусь, если не сделаю этого, – он похож на вас. Такой весь строгий и серьезный снаружи, а когда смотришь чуть дольше и вникаешь в суть, видишь, как много всего за этим прячется…
Я так и не узнала, кем был этот человек, но память об этом странном разговоре осталась. В тот день я точно поняла, где буду работать. И вот, почти десять лет спустя, я здесь. Об этой истории не знает никто. Мне всегда казалось, что это нечто особенное, глубоко личное. Поэтому, когда сообщила бабушке о желании попробовать устроиться на работу в Москве, в архитектурном бюро, она очень долго не хотела меня отпускать.
Для того, чтобы обойти все пять этажей, нам с Олегом Ивановичем потребовалось около тридцати минут. При том, что он очень торопился не заострял внимания на каждом из них. Мой кабинет находился в самом низу, недалеко от отдела по связям с общественностью.
– Здесь у нас самая бурная жизнь, – пошутил он, когда мимо нас пробежал какой-то молодой человек с кипой бумаг. – У вас будет отдельный кабинет, где вам никто не посмеет мешать. После окончания испытательного срока, выделю вам помощника, чтобы вам было проще. Ребята у нас все хорошие, так что проблем с коллективом не будет. Что еще? Если вдруг будет нужна помощь или что-то еще, вы знаете, где меня найти. Если не рабочем месте, значит наверху, у генерального.
– Спасибо вам за все, – поблагодарила я, когда он уже выходил.
Ну вот, теперь я одна в своем собственном кабинете. Кто-нибудь, ущипните меня! Если бы не стеснялась, наверное, станцевала бы от радости.
Мне повезло, мой кабинет находился на солнечной стороне, с красивым видом на город. Окна, хоть и не были панорамными, как в центральной части здания, все же, пропускали достаточно света, из-за чего необходимость в использовании дополнительных источников освещения пропадала. Стол стоял в центре небольшой комнатки, на полу модный серый коврик, стены и потолок светлые, в тон. Слева от стола был горшок с зеленым деревом, который оживлял весь интерьер и придавал ему мягкости.
Не успела я усесться на удобном кресле, как в дверь постучали. Это была Марина – девушка со стойки администрации. Снова не смогла удержаться от восхищенного взгляда. Она больше походила на модель с глянцевой обложки известного журнала, чем рядовую сотрудницу офиса.
– Привет, – она улыбнулась. – Вот, нашла минутку и забежала поприветствовать тебя, пожелать хорошего дня.
– Спасибо…
– Я – Марина, – протянула мне руку.
– Очень приятно. Мери, – ответила на рукопожатие.
В тот момент я, впервые за долгое время, позволила себе завести новое знакомство. Раньше общение с людьми было для меня настоящей пыткой, а вот с Мариной все оказалось так легко и просто. Я не чувствовала никакой скованности или неуверенности в себе. Мы просто рассказывали друг о друге и делились маленьким и, ничего не значащими, секретиками. Со временем, она познакомила меня, чуть ли не со всей компанией.
Работы было достаточно. Постоянно приходилось переводить договора с иностранными клиентами, поставщиками или партнерами. В течение одной недели я выполнила столько, сколько на прежнем месте не делала и за месяц. Мне это безумно нравилось. Весь день на ногах, постоянно в движении. Особенно, учесть тот факт, что я не могу ездить на лифте (жуткая боязнь замкнутых пространств – одно из последствий той истории) и бегала по лестнице вверх-вниз, когда нужно было попасть в какой-то из отделов: взять или отнести документы, уточнить некоторые детали лично.
Я даже почти не вспоминала о своей неполноценности, за исключением нескольких странных ситуаций, когда мне начинало казаться, будто кто-то смотрит на меня…
Это был мой третий рабочий день. Я только закончила перевод рекламной статьи и поднималась на второй этаж, чтобы передать его на утверждение в отдел по связям с общественностью. В какой-то момент мне стало трудно дышать и внутри все задрожало от переизбытка чувств. Ощущения были такие же, как в ночном клубе, когда мне поплохело во время танца с Артемом. Пришлось даже вцепиться в перила, чтобы не упасть (ноги, вдруг, стали ватными и отказывались держать).
Сердце билось так часто, словно хотело вырваться из груди и улететь волной птицей. Я не понимала, что со мной происходило. Смотрела по сторонам в надежде отыскать достойную причину подобной атаки, но ничего. Ни рядом, ни поблизости никого не было. Я стояла на лестнице в гордом одиночестве и только было слышно мерное гудение лифта (кто-то поднимался на верхние этажи).
«Здесь никого нет», – пыталась заставить себя успокоиться. – «Никто не смотрит на тебя, Мери. Не поддавайся панике. Все хорошо. Ты одна. Тебе ничего не грозит». Если бы еще это помогало…
Во второй раз это произошло в пятницу. Мы я Мариной и Алёной сидели в кафе рядом с офисом и обсуждали планы на выходные, когда меня словно током ударило. Я могу поклясться, что не только слышала его дыхание, но и почувствовала, как оно касается моей кожи. Невозможно передать словами, как сильно я тогда испугалась. Вздрогнув от неожиданности и страха, вскочила на ноги и принялась озираться вокруг, словно затравленный зверь, который чувствует на себе прицел охотничьего ружья.
