– Что если, – слова застряли в горле, встав поперек гортани острыми бритвами, – Игорь запланировал все заранее? Он мог похитить Мери, чтобы получить надо мной власть. Тогда, мне ничего не останется, как передать ему свои акции…

– Для этого потребуется время, – возразил Макс, проведя ребром ладони по шее. – Ты можешь передать ему мою долю, но не то, что досталось тебе от отца. Владимир Андреевич продумал это, когда составлял завещание. Никто, кроме твоего законного наследника не может завладеть этими тридцатью процентами. Нет, – замотал головой, словно отрицая подобное развитие событий, – Игорь не стал бы предупреждать тебя об аварии, если бы играл против тебя. Тем более, ты сам видел записи с камер наблюдения. Никакого похищения не было. Здесь что-то другое.

Сомнения и догадки не давали покоя. Ощущение, будто меня изнутри резали на части. Тело изнывало от тоски, сердце болезненно сжималось, превращаясь в безжизненный мешочек. Я должен найти выход. Обязан во всем разобраться. Мне необходимо решить все свои проблемы, при этом, не упустить из виду ни одной детали. Увольнение Мери еще не окончательное. Девушка обязательно вернется, чтобы забрать свои документы. Тогда, я смогу поговорить с ней обо всем с глазу на глаз. Она не сможет вечно от меня прятаться. Но, что делать со всем остальным? У нас висят несколько новых проектов, заказчики ждут подтверждения, партнеры остаются в неведении. От моих действий зависит не только благосостояние компании, но и судьбы всех моих сотрудников. Я не могу игнорировать все это только из-за того, что моя собственная жизнь висит на волоске.

– Мы во всем разберемся, – после продолжительного молчания, заговорил я. – Но по порядку. Ты можешь узнать у Амелии армянские данные Мери? Адрес, номер телефона. Возможно, она уехала к своей бабушке.

– Поедешь за ней? – Вопрос друга разрезал воздух, выдернув меня из состояния задумчивости.

– Нет. Попробую дозвониться, – пальцы сжались в кулаки, короткие ногти вонзились в плоть. Не думал, что это будет так тяжело. Сколько времени мне потребовалось, чтобы «заболеть» этой девушкой? Я влюбился в нее, как какой-то сопливый юнец. А она? Она сбежала от меня… Эта мысль ранила сильнее любых действий и слов. Хотелось выть от одиночества и несправедливости. – Если она решила уехать, значит, на то были веские основания. По крайней мере, я хочу в это верить… пока. Рано или поздно, ей придется вернуться. Тогда, все и узнаю, а пока, просто достань мне ее номер.

Этой ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. Снова. Лежал, уставившись в стеклянный потолок пентхауса, и смотрел на темное, беззвездное небо. Серые облака, то и дело, проплывали надо мной, словно вестники чего-то нехорошего. Тучи сгущались, чувствовалось нещадное приближение осени. Последние дни лета бесследно исчезали, вытекая сквозь пальцы крошечными песчинками. Смогу ли я когда-нибудь забыть его? Нет, никогда. Это лето навсегда останется в моей памяти. Лето абсолютного счастья и возродившихся грез. Лето моей любви…

– Мой маленький жестокий воробышек. Что же ты со мной делаешь, милая?

* * *

Дождь лил, не переставая, с самого утра. Обеденный перерыв подходил к концу, а я все сидел в кабинете, слушаю длинные, безответные гудки. Амелия передала мне домашний телефон Карины Эдуардовны, но мне так никто и не ответил. Тринадцатая попытка дозвониться закончилась безрезультатно, сорвав чеку моего терпения. Чертыхнувшись сквозь зубы, отшвырнул смартфон в сторону.

Игорь тоже находился «вне зоны доступа». Этот ублюдок так и не включал своего телефона. Уже третий день. Третий, мать его, день моего сумасшествия. Мысленно, я продумывал все возможные варианты казни для Юрьевского отродья, которое посмело посягнуть на МОЮ Мери.

Звук открывающейся двери выдернул меня из импровизированной камеры пыток. Вскинув голову, увидел перед собой Макса. Поляков бросил пиджак на спинку кресла и сел напротив, закинув ногу на ногу.

– Есть новости? – Спросил я, скрестив на груди руки.

– Я говорил с детективом, – мне показалось, или он отвел глаза в сторону? – Они уехали в Ереван. Вместе…

В-м-е-с-т-е… Это слово проткнуло мне грудную клетку, превращая ребра в пыль, и вонзилось в самое сердце. Одним мощным, точным ударов из легких вытиснился весь воздух, оставив только пустоту и рваные раны. Мощный, в несколько тысяч вольт, электрический заряд прошелся по телу, заставляя мышцы непроизвольно сокращаться. Рванувшись вверх, вскочил на ноги и ударил кулаками по столу, не обращая внимания на боль в костяшках. Перед глазами образовалась кровавая пелена, отрезая меня от всего мира. Сзади послышался грохот падающего офисного кресла, а я будто ничего уже не слышал. Словно меня накрыли вакуумом из звуконепроницаемого стекла.

– Мери! Мери, черт тебя дери! Что все это значит, девочка?! В какую игру ты со мной играешь?!

– Я убью его, – сорвалось с губ, вместе с тяжелым придыханием. – И сын, и отец ответят мне за все. Никого не пощажу… Если он посмеет, хоть пальцем, дотронуться до нее… Если коснется хоть волоска на ее голове…

– Дим, – Макс уже был рядом. Сжав мои предплечья, пытался пробиться к моему сознанию. – Дмитрий, мать твою! Посмотри на меня! Посмотри, я сказал!

Перед глазами начало проясняться. Образы стали приобретать более-менее четкие очертания, надоедливые мошки исчезли. Смотрел на друга, а ощущение такое, что вижу его впервые в жизни. Потребовалось несколько бесконечно-долгих секунд, чтобы вернуть себе ясность ума и способность рассуждать. В памяти снова загорелись слова Полякова про Мери и Игоря, полоснув хищными когтями по кровоточащим ранам.

Как она могла? Как могла уехать с ним? Ведь знала же, кто он такой. Почему? Почему, воробышек?!

– Какого хуя, Лебедев, – закричал Макс, толкнув меня в грудь. – Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя?! Думал, ты снова того, – конец фразы он произнес едва слышно, но мы оба знали, что это за «того».

Все началось с той самой ночи в сочинском клубе. Несмотря на отсутствие воспоминаний о ней, мне никак не удавалось избавиться от неприятных последствий. В моменты сильных эмоциональных потрясений, мозг словно отключался. Короткий щелчок, и меня нет. Душа покидала тело, оставляя пустую внешнюю оболочку, без какого-либо смысла и содержания. Красивый, богатый, но совершенно бессмысленный, сосуд. Тот самый Дмитрий, каким я был на протяжении всей своей никчемной жизни до нее…

– Все в порядке, – нагло соврал, глядя другу прямо в глаза. – Я в норме.

Был ли я нормальным? Нет. Ни в коем случае. Я не мог быть нормальным без нее. Особенно, когда вокруг творилась какая-то чертовщина. Нет, черт возьми, я не в порядке! Не в порядке!

– Пусть установят за ними слежку, – велел бесцветным тоном. Во мне все умерло, могильный холод пронзал кожу, образуя непробиваемую броню, сквозь которую я уже не буду чувствовать боли. Она защитит остатки моего никчемного сердца от новых ударов. Я снова собрал его по крупицам, тщательно склеил осколки и запрятал глубоко-глубоко. Чтобы никто не смог до него дотянуться. – Хочу знать о них все. Постоянно.

– Ты растоптала мое доверие, воробышек, – шептал мой внутренний голос, изнывая от нанесенных ранений. – Все, о чем я просил тебя – это доверие. Взаимное и абсолютное. Нельзя построить дом без фундамента, так же, как и невозможно любить, не доверяя. Я открылся тебе, малышка. Впустил тебя в свое сердце, распахнул перед тобой душу. Но что ты сделала? Выстрелила мне в лоб, даже не дрогнув…

Возможно, все должно было этим закончиться? Вот он – финал моей истории. Очередная пуля в душе и новый слой льда на сердце. Я полюбил девушку, не зная о ней ровным счетом ни-че-го. По своей глупой наивности решил, что вот она – та самая, единственная. А она…

Логические выводы заполняли все пробелы в длинной цепочке событий, представляя прошлое в новом свете, осветляя темные пятна. Нет бы, обрадоваться этому, сказать ей «спасибо» за предоставленный урок. Я должен быть благодарен Мери за все, что пережил рядом с ней. Но… это злополучное «но» вклинивалось в каждую мысль, разрушая выстроенный ряд, превращая его в щепки. Я не хотел верить в тот образ, что рисовал мне Макс. Моя Мери не была коварной и жестокой женщиной. Она не способна на предательство или ложь. Не способна! Слабый свет вдруг забрезжил в моей тьме, возрождая желание жить и бороться. Что-то не складывалось. Какая-то деталь все еще осталась неизвестной. Очень важная, нужная деталь…