Что нам сулит этот звон?

Или и мы там застынем,

Как жемчуга островов

Стынут по заводям синим?

Похожий вопрос задаёт, обращаясь к Создателю, и лирический герой Н.А.Заболоцкого:

…Зачем Ты создал мир, и милый, и кровавый,

И дал мне ум, чтоб я его постиг?

Этот список примеров можно продолжать, но возвращаемся к оде Г.Р.Державина. В отличие от рассмотренных выше мыслителей, его лирический герой не отчаивается, а пытается постичь Премудрость Творца или хотя бы прикоснуться к Ней. Совершается это, конечно, не без огромного духовного напряжения, иначе невозможно; но без «тоски мимолётности» И.Ф.Анненского или постоянного безответного крика «Зачем?» К.Д.Бальмонта. Премудрость Божия постигается прежде всего через вечную красоту сотворённого мира! (В отличие от языческого мышления, обожествлявшего саму природу.) В таком постижении и есть ответ на многие кажущиеся безответными вопросы:

Как искры сыплются, стремятся,

Так солнцы от тебя родятся;

Как в мразный, ясный день зимой

Пылинки инея сверкают,

Вратятся, зыблются, сияют,

Так звезды в безднах под тобой.

Нет в оде щемящего душу пейзажа, созданного, к примеру, А.А.Фетом. Ф.И.Тютчевым, А.К.Толстым и др. Но какой яркий, запоминающийся образ, показывающий Вездесущность Творца!

Спустя примерно два века известный духовный поэт и исполнитель своих песен – иеромонах Роман напишет:

В любой букашке и в любом листе,

В сиянье звёзд и на земле унылой,

Куда ни глянь, повсюду и везде

Таится оживляющая сила!

Эта «оживляющая сила» таится и в приведённых выше, и в других строках оды. А ещё задолго до создания Г.Р.Державиным его шедевра другой великий человек – М.В.Ломоносов сказал, что Господь создал две книги: Библию и наш земной мир. В Библии Он показал Свою Мудрость, а в сотворённом мире Своё Величие. О том нам вещает и каждая строка бессмертной оды. Для лирического героя Г.Р.Державина, как и для многих поэтов более позднего времени, образ природы – это ступень духовного восхождения, живая связь с Творцом, нерукотворный Храм Его, а не «мастерская», по словам известного обречённого персонажа! (Недаром и архитектура, и роспись любого православного храма отражают мир, каким его создал Творец).

И бесспорная истина эта в середине 19-ого века станет главной темой стихотворного письма А.К.Толстого К.С.Аксакову:

…В каждом шорохе растенья

И в каждом шелесте листа

Другое слышится мне пенье,

Видна иная красота.

Я в них иному гласу внемлю

И, мыслью сметною дыша,

Гляжу с любовию на землю,

Но выше просится душа.

К такому выводу лирический герой приходит, вдоволь налюбовавшись земными красотами и насладившись земными радостями. И у Г.Р.Державина «иная красота» и в «пылинках инея», и в «сыплющихся искрах», и в «горящих эфирах».

Позже – на рубеже 19 – 20 веков поэт и религиозный философ В.С. Соловьёв и вовсе не показывает красоту земного пейзажа, несмотря на название стихотворения «В Альпах»; но эта красота пробуждает «Мыслей без речи и чувств без названия радостно – мощный прибой». В произведении создан образ парящей над землёй души, окрылённой красотой земного пейзажа. Лирический герой хочет донести до читателя свои духовные переживания:

Синие горы кругом надвигаются,

Синее море вдали;

Крылья души над землёй поднимаются –

Но не покинуть земли!

И вот «…зыбкая насыпь надежд и желания», которую «смыло волной голубой», в финале превращается в «…берег надежды и берег желания…», который волна уже смыть не может. И вообще земная красота – это, по словам того же В.С. Соловьёва в статье «Красота в природе», «…преображение материи чрез воплощение в ней другого – сверхматериального начала», т.е. Творца! Естественно, что образ парящей, преображённой, летящей к Творцу души присутствует и у Г.Р.Державина, о чём будет сказано несколько позже. «Словесность и музыка суть две сестры родные», – сказал один из поэтов 18 века. Бесспорно, тем более, что стих и музыка когда – то были неделимы. Да и приведённые выше слова Е.Н. Трубецкого прежде всего относятся к музыке, о потом и к другим видам искусства. Конечно, привычная нашему сознанию музыкальность стиха С.А.Есенина или Н.М.Рубцова не присуща величественному слогу Г.Р.Державина, но в произведении звучит, как говорили ещё древние греки, «музыка небесных сфер», которую не дано слышать человеку:

Светил возженных миллионы

В неизмеримости текут,

Твои они творят законы,

Лучи животворящи льют.

Но огненны сии лампады,

Иль рдяных кристалей громады,

Иль волн златых кипящий сонм,

Или горящие эфиры,

Иль вкупе все светящи миры -

Перед тобой – как нощь пред днем.

И именно здесь и сейчас нельзя не вспомнить об одном из самых прекрасных произведений, созданном в середине 19 века А.А.Фетом:

На стоге сена ночью южной

Лицом ко тверди я лежал,

И хор светил ,живой и дружный,

Кругом раскинувшись, дрожал.

Перед лирическим героем единый, слаженный хор, ангельский хор, поющий Славу Создателю. На небе, как и на иконе, всё живое – потому и приводит образ звёздного неба к мысли о Творце и лирического героя, и мыслящего человека вообще, как и лирического героя Г.Р.Державина в приведённых выше строках. Потому и появляется у лирического героя такой душевный, даже духовный, настрой:

Земля, как смутный сон, немая.

Безвестно уносилась прочь,

И я, как первый житель рая,

Один в лицо увидел ночь.

Всё здесь, как и в каждой строке оды, в ином измерении, в иной – духовной реальности:

Я ль нёсся к бездне полуночной,

Иль сонмы звёзд ко мне неслись…

Казалось, будто в длани мощной

Над этой бездной я завис.

Оттого и трепет, и смятение, но не безысходность и страх, а благоговение перед величием «Творца Всяческих», по словам русского философа А.И.Ильина:

И с замираньем и смятеньем

Я взором мерил глубину,

В которой с каждым я мгновеньем

Всё невозвратнее тону.

Этот «космический ряд» можно продолжать до бесконечности, но завершим рассуждения о музыке небесных сфер сопоставлением с прекрасным, известным каждому произведением М.Ю.Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…».

…Ночь тиха, пустыня внемлет Богу

И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно… -

в созданном поэтом ночном пейзаже тоже звучит тихая, прекрасная мелодия, доступная, как позже скажет И.А.Бунин, «…не земному слуху, а только внемлющему уху…». Её слышит тот, кто находится наедине с Творцом, кто не утратил способность внимать, размышлять и благоговеть.

Сам же Г.Р.Державин, продолжая размышлять о Величии Творца, подводит читателя к одному из главных вопросов не только оды, но и всего земного бытия – место человека в этом огромном и величественном мироздании:

Как капля, в море опущенна,

Вся твердь перед тобой сия.

Но что мной зримая вселенна?

И что перед тобою я?

А далее звучит исчерпывающий ответ:

В воздушном океане оном,

Миры умножа миллионом

Стократ других миров ,– и то,

Когда дерзну сравнить с тобою,

Лишь будет точкою одною;

А я перед тобой – ничто.

Но это вовсе не обречённость, не уничижение человека, потому что именно Христианство, как никакая другая религия, возвышает человека. «Самая личностная из всех религий – Христианство», – напишет уже во второй половине 20 века философ Э.С.Менделевич. К такому выводу и приводят долгие размышления лирического героя Г.Р.Державина:

Ничто! – Но ты во мне сияешь

Величеством твоих доброт;

Во мне себя изображаешь,

Как солнце в малой капле вод.

Ничто! – Но жизнь я ощущаю,

Несытым некаким летаю

Всегда пареньем в высоты;

Тебя душа моя быть чает,

Вникает, мыслит, рассуждает:

Я есмь – конечно, есть и ты!

О том, что мир создан Единой Рукой Любящего Творца говорят и природа, и разум, и сердце лирического героя, а по сути, любого мыслящего человека! И сам Г.Р.Державин искренне не мог понять, откуда берутся люди, называющие себя атеистами, если: