— Светильников? То есть… Погодите-ка! Вых… вы… выходит, — выдохнул Холфьстенн сквозь слезы смеха, — Тем… Темный архонт уничтожил целую страну… — гном почти натурально заплакал, давясь хохотом, — … ФОНАРЕМ?!

Борво, видать, тоже живо представил такую картину, и засмеялся следом.

— Это все дико весело, — заметил Диармайд, — но не объясняет, почему, например, после Лейфенделя архонт не пришел сюда?

— Потому что, — медленно обернулась Данан, — здесь нет того, что он ищет? — Она сказала это так, что было слышно: сомневается сама, только предполагает. Поэтому следом Данан снова обратилась к командору.

— Леди-командор, — начала Данан тверже, чем могла ожидать от себя. — В библиотеках Руамарда мы нашли, почему архонту был интересен Лейфендель, мы узнали о расколе во время Второй Пагубы, узнали о Цитадели Тайн, которая прежде находилась у озерных эльфов, а теперь относится к территории Даэрдина, и нашли сведения, когда все началось. Перед Второй Пагубой, с гибелью Владычицы Аладрис, которая, кажется, сыграла одну из ключевых ролей в победе над Первым архонтом…

Тальвада наблюдала за излияниями Данан, сузив глаза, и едва та осеклась, вставила:

— Я слышу в твоих словах сомнения, Данан, но не слышу вопроса, к которому они ведут.

Данан облизнула пересохшие губы, стараясь не отводить взгляд. Выдерживать пристальное внимание Тальвады с её бесцветными глазами было тяжело.

— У меня чувство, что мы что-то упускаем, командор, — обреченно выдохнула чародейка. — Что-то самое важное. То, без чего наши ответы не имеют смысла.

— А у меня чувство, что ты опять все усложняешься, — заметил Диармайд как бы между прочим, — но когда ты меня слушала, верно?

Данан сказала себе не обращать на друга внимания и продолжила:

— Потому что с одной стороны кажется, будто архонт ищет Длань Безликого. Но с другой, мы видим его интерес к Лейфенделю, который с посохом темных эльфов никак не связан. И все, что объединяет эти два факта — даты появления в хрониках. Сразу после смерти Владычицы Аладрис. Она ведь была эльфийкой. — В голосе чародейки прозвучала мольба. — Пожалуйста, командор, расскажите все, что знаете о ней. Или расскажите, где узнать, потому что времени — вы сами чувствуете — почти не осталось.

Данан была горяча и убедительна, однако Тальвада не торопилась с ответом. Она откинулась на спинку стула, сложила руки так, чтобы одной снова можно было потирать подбородок.

— Признаюсь, когда пал Лейфендель, я не связала это с Аладрис. Прошлый архонт принадлежал Дому Владык, эльфийские артефакты не были его самоцелью. Хотя он прикладывал определенные усилия, чтобы получить Фиал Бурь. И он, в отличие от нынешнего, если ты не ошибаешься, не метил в Талнах: Пятый был готов основать новую империю со столицей в самом центре континента, если потребуется, но не побираться по руинам. В Аэриде тогда горело все. Шестой архонт совсем другой. Он оказался для нас почти неуловим тем, что играет не сам по себе, а чужими руками. И этим, — Тальвада подняла глаза на Данан, — он очень страшен.

Данан, слушая, не слышала истиной меры беспокойства Тальвады и ловила лишь всполохи мыслей командора. Похоже, у эльфийки вызревал план действий или хотя бы пара стоящих идей.

— Мы сможем, объединившись, хотя бы попробовать, Данан. Поймать архонта до того, как падет первая Цитадель.

— Это возможно? — засомневался один из подчиненных Тальвады. Та скосила на него придирчивый взгляд:

— Это необходимо! Крах нашего мира зависит от того, что архонт не сможет достичь Талнаха — с его древними магическими знаниями и колдунами, которые не прочь переизбрать сторону. С каждым взятым под контроль чародеем, попасть в Талнах ему будет проще. Поэтому даже первая павшая Цитадель может стать роковой.

— Тогда мы слушаем, — подтолкнула Данан командора в нужное русло. Тальвада, глянув на гостью, чуть оскалилась и завалилась вбок, оперевшись в подлокотник.

— Не все так быстро, как тебе хочется, торопыга Данан. Я не расскажу о Владычице Аладрис, а покажу её.

— КАК?!..

Единым «ахом» замерли прибывшие путники. Как покажет?! Владычица ведь погибла! Видя их растерянность, Тальвада усмехнулась снова.

— Но на это нужно разрешение королевской семьи, и с ним придется подождать.

— Но мы не можем ждать! — Данан подалась вперед. Близость разгадки взъярила её. Близость разгадки — это близость конца и, значит, близость, наконец, покоя и отдыха. Не важно, в жизни или в смерти.

— А придется, — развела руками эльфийка с видом, по которому читалось: её клянчить разрешение у короля тоже совсем не радовало. — О, Тирсагар! — вдруг взмолилась Тальвада, неожиданным образом вскинув голову вверх. — Опять ждать во дворце и слушать на всех углах нытье этих дур про страдания в браке! Ненавижу дворец!

Ресс и другие смотрители Ирэтвендиля с пониманием переглянулись между собой, с трудом сдерживая усмешки. Похоже, подобные жалобы командора на необходимость контактировать с венценосцем они слушали регулярно.

— Неужели так плохо? — вежливо осведомилась Данан. И, кажется, зря. Тальвада обратилась взглядом к ней самой. Её глаза изменились: бесцветно-серая кайма вокруг зрачка расползлась, скрадывая собственно черную сердцевину глаза. Это было страшное пустотное зрелище, и Данан снова почувствовала холодок в горле. На сей раз он пополз вверх, примораживая язык к небу.

— Очень плохо, — пространно отозвалась командор голосом из другого мира. — Ну, знаешь, обычные бабские стенания… — Она осеклась, всматриваясь в Данан еще глубже. Когда глаза её приобрели обычный вид, а голос превратился из загробного — в циничный, Тальвада продолжила.

— Да, — чуть качнулась в кресле, — знаешь, — протянула командор одной ей понятной интонацией, глядя на чародейку с совершенно новым выражением. — Эту излюбленную привычку и высоких баб, и плебеек хвастать друг перед другом, чьи горести больше. А в итоге все жалобы, как одна: что семья продала их замуж ради благ, как племенных кобыл. Но мы-то с тобой знаем, Данан, что это вообще не горести, не так ли? — Данан казалось, она вообще больше ничего не знает: серые глаза командора расплывались перед взором в единое неразборчивое пятно, а горло давило свинцом.

— Горесть, — откровенничала Тальвада, будто они были одни, — это когда как вовсе не племенную, вовсе не кобылу, и вовсе не продают.

Данан, дослушав, прикрыла глаза. В другой жизни она бы спросила, как и откуда Тальвада узнала. В другой жизни она бы покраснела, озаботясь, что подумают остальные — те, кому вовсе не стоило не знать. В другой жизни, она может быть даже вспылила бы: незачем напоминать ей раз за разом!

Но в этой Данан было уже плевать. Она просто перевела дыхание и кивнула:

— Мы будем ждать вашего возвращения, леди-командор.

Тальвада приглушила взор. По её лицу невозможно было прочесть, одобряет она реакцию Данан, или сожалеет, что высказанная ею правда имела отношение к ним обеим. Во всяком случае, для этого нет места.

Тальвада поднялась из-за стола — её подчиненные встали тут же.

— Я отправлюсь во дворец сейчас же. Вы пока отдохните. Можете поохотиться неподалеку, если без мяса совсем никак. Раньше завтрашнего утра мне все равно не вернуться. Ресс, — она движением головы приказала: «Реши это!».

— Миледи, — кивнул тот.

Пока командор не вышла заново, за стол никто не сел.

Ресс в самом деле все решил: мало того, что расселил и обустроил (не бог весть как), так еще и в компании трех смотрителей-эльфов всюду таскался следом. Чтобы было не скучно — и чтобы не натворили чего. Впрочем, пришельцев в самом деле ни в чем не ограничивали — просто держали под присмотром. Поэтому Фирин совсем скоро напросился в местную библиотеку. Эльф как будто очнулся от сна — впервые по-настоящему на памяти отряда — и даже помолодел. Его также сопровождали, как и всех, но маг не роптал, не возмущался и вообще имел крайне любопытствующий вид — как ребенок, которого впервые привезли в другой город. Борво, Эдорта и Диармайд воспользовались предложением поохотиться. Жал попросился осмотреть город. Он пригласил Данан с собой, но та отказалась, оставшись вдвоем со Стенном.