— Иди сюда, малышка!

— Ммммм… — только и смогла застонать, когда Назар меня поднял, прижав к каменной стене, и глубоко вошел, заставляя хватать ртом воздух.

— Моя хорошая…милая…вот так…как хорошо…

— Назар!

— Скажи еще раз!

— Аааххх…На-за-ррр! — закричала я, взорвавшись в оргазме на миллионы кусочков.

— Дааааа!

А затем мы вновь искупались, и подхватив меня на руки, мужчина отнес назад, уложив и прижав к себе. А я сразу же погрузилась в сон, убаюканная его словами и поглаживаниями. И в этот самый миг я поняла, что просто счастлива. Да, счастлива, что именно здесь и сейчас моя душа возродилась, исцеляясь в страсти и заботе этого мужчины. Могло ли это означать о зарождении каких-то чувств? Не знаю. Может быть. Но пока я старалась не приближать его к себе близко. Да, наши тела идеально подходили друг к другу, и я рада была, что в его руках растворяюсь без остатка. Но что будет с нами, когда мы вернемся домой? Не исчезнет ли эта иллюзия? Не превратится ли он вновь в циничного, холодного и расчетливого подонка? Последняя моя мысль перед тем, как погрузиться в сон, была о нашем ребенке. Думаю, теперь стоит ему сообщить о том, что беременна, так как все сомнения отпали, и я все еще, конечно, не могла свыкнуться с этой мыслью. Но блаженный сон забрал меня в сети Морфея, и я уютно прижалась к теплому телу, проваливаясь в темную пустоту.

Назар

Я не знал, чудо ли это или только сон, но всю ночь и весь последующий за ней день я неустанно любил свою малышку, каждый раз вознося нас обоих на самый пик наслаждения. Лишь иногда мы проваливались от усталости и знеможения в сон, делали перекусы, а затем вновь и вновь занимались умопомрачительным сексом. Рядом с Авророй я словно помолодел, и сейчас не ощущал огромной разницы в возрасте. На это было плевать, как и на то, что вот уже девятый день мы торчим на этом острове.

И если раньше я мысленно желал вернуться, то с каждым проведенным с ней днем, ловил себя на мысли, что абсолютно не желаю покидать этот райский уголок. С моих губ все чаще слетали слова любви ей, на что она лишь розовела и отводила глаза. Но я верил, надеялся, что скоро и она ответит мне взаимностью. А пока же, я любил за нас двоих.

— Назар… мне нужно тебе кое-что сказать… — тихо проговорила малышка, распутывая свои волосы после мытья головы.

Я обернулся, любуясь ею. Кожа покрылась золотым загаром, волосы немного посветлели, губы все еще были припухшими от моих недавних поцелуев. Она стала для меня целым миром, моей вселенной, которую я готов был оберегать и защищать. Отложив в сторону краба, которого только что чистил, сел рядом, скрестив перед собой ноги и взяв горсть белоснежного песка, который стал пересыпать с ладони на ладонь.

Она молчала, кусая губы, а в глазах ее прочел беспокойство. Что-то тревожило мою девочку, и это мне не сильно понравилось. Но Аврора не спешила начинать разговор, а я с легкостью читал бушующие в ней эмоции.

— Так что же ты хотела сказать мне, Ави?

— Эээ…я… Просто хотела узнать, как ты относишься к детям? И… вот сижу и думаю, а что, если я забеременею от тебя? Ну…мы столько раз с тобой…

Она замолчала, покраснев до самых кончиков волос, а я так и сидел с приоткрытым ртом, словно зависнув. А ведь я как-то и не задумывался над этим! Нет, конечно, иногда я представлял себе то, как округлится животик любимой, как в моем доме появится орава малышей. Но сейчас, когда она в упор задала вопрос, я вдруг испугался. Вернее, даже сказать, ощутил приступ ревности! Ведь мне хотелось сполна насладиться ею, любить ее долго и мучительно, срывая с губ сладостные стоны и крики моего имени. А ребенок? Именно сейчас я не готов был к этому, и не хотел ничего менять.

— Ави, милая, послушай. Я хочу от тебя ребенка, но… позже…не сейчас…

— Как это? — спросила девушка, заглянув в мои глаза.

— Ну, это, наверное, прозвучит дико, однако мне хочется еще побыть только вдвоем с тобой… А ребенок отнимет тебя у меня, заберет много твоего времени и внимания. И, если ты еще не забеременела, то впредь я буду соблюдать меры предосторожности, чтобы не так быстро это случилось!

Я выдохнул слова, и увидел, как любимые глаза вспыхнули яростью. Резко подскочив, Аврора кинулась бежать прочь. Ошарашенный ее поведением, не сразу кинулся в догонку, но затем рванул следом:

— Ави! Постой же! Да черт возьми, стой!

— Отстань от меня! Убирайся! Не хочу видеть тебя, сволочь! — кричала она, забившись в моих руках, когда я прижал ее к высокому камню, покрытому зеленым мхом и растениями.

— Успокойся! Что с тобой? Что я не так сказал?

— Все, все не так! Ха, он будет осторожен и предпримет попытку не осеменить меня как племенную кобылу! — шипела она яростно, царапая мои руки, впиваясь отросшими коготками в кожу, отчего я скривился, но продолжал удерживать ее.

И вдруг до меня дошло. Вот же идиот, несчастный! Придурок! Эта догадка шарахнула меня по голове с такой силой, что просто задохнулся от поразившей мысли.

— Малышка…ты…беременна? — прошептал, прижимая всем телом к камню так, чтобы она не могла двигаться, заведя ее руки за голову, устав терпеть ее царапанье.

— Да! Но тебе, как я поняла, черта с два нужен этот ребенок! И я не хочу его! Вообще не хочу, слышишь! — из ее глаз полились слезы, от которых просто выворачивало мою черную душу.

— Не говори так… Любимая, я был не прав… Послушай меня…

— Пусти меня! Я не хочу видеть тебя, а тем более слушать!

— Однако тебе придется! И не только видеть и слушать, но чувствовать!

Наша ярость вылилась в жгучий и болезненный поцелуй, сметая на своем пути обиду и недопонимание. Аврора мычала и даже попыталась укусить, за что я прикусил в ответ ее нижнюю губу. О да, моя девочка вновь воспламенилась! Теперь я переосмыслил последние дни. Действительно, ее тело стало очень чувствительным и моментально откликалось на мои малейшие прикосновения. Ребенок! Наш малыш, который сейчас был в ней, заставил меня вдруг умерить свой яростный пыл. И я уже более нежно поцеловал сладкие губы, довольно отметив, что она и сама уже отвечает мне.

Отпустив ее руки, провел по ним своими, спустился к бедрам, приласкав их, затем положил ладонь на живот, словно прислушиваясь к новым ощущениям. Аврора замерла, затаив дыхание, а когда я улыбнувшись, спустился перед ней на колени, припал губами к животику, покрывая его поцелуями.

— Как ты думаешь…какой срок? — спросил, проведя пальцами по влажным трусикам, неотрывно глядя на малышку.

— Я…я…не знаю…точно…уууммм…Но, где-то, два месяца…

— То есть, мы зачали нашего малыша еще до приезда на остров?

— Угу… — выдохнула она, когда я скользнул пальцем в трусики, найдя сосредоточие ее желания.

— Ты так прекрасна, милая!

Она откинулась на камень, позволяя мне вновь ласкать себя, дарить ей наслаждение, успокаивать нежностью и любовью. Теперь я не спешил, боясь, что могу причинить вред ребенку. Аврора уже сама терлась бедрами о мои пальцы, требуя большего, и я с огромным удовольствием заполнил ее пустоту, взяв прямо у камня, а свидетелями нашего соития стали птицы и звери, но нам было абсолютно плевать.

— Ты простишь меня, такого идиота? Просто я действительно так мало тобой насладился! Но, признаться, я мечтал, что ты подаришь мне ребенка!

— Назар, я… Все так быстро произошло… Мне кажется, будто бы я оказалась в сказке…

— И я готов эту сказку продлить для тебя, милая!

Как там пишут в книгах? Я готов бросить к твоим ногам весь мир! И если не весь, то большую его часть! Отдаленно возникли тревожные мысли о том, вдруг нас так и не найдут, и моей девочке придется рожать прямо здесь, на острове? Эта мысль напугала меня, поселив тревогу в душе и страх, которые я упорно пытался отогнать от себя, чтобы не напугать и Аврору. Нет, нужно не терять веру! Все будет хорошо! Обязательно! Нас скоро найдут, а зная свою младшую сестренку, о которой волновался, был уверен, что чертовка перевернет весь океан, чтобы найти меня! А пока же, я отдавал свою любовь Авроре, окружив ее безмерной заботой, стараясь выполнить любой ее каприз или желание, чем та и успешно пользовалась, манипулируя мной, ноя был и не против этого.