Я морщу лоб.

— Уйти с поста? Нет. Ты пропустил эту часть.

— Неужели? Хм.

Я толкаю его в грудь.

— Ты сделал это нарочно!

Киллиан ухмыляется.

— Я хотел сделать тебе сюрприз. Твой отец сказал, что он согласится покинуть свой пост только в том случае, если убьет меня. Я сказал, что был бы счастлив позволить ему застрелить меня. На бумаге, знаешь ли, не в буквальном смысле. Затем мы еще немного поговорили и решили, что будет правдоподобнее, если погибнем мы оба.

— Правдоподобнее?

— Легенду берет на себя Диего. И мое убийство, и твоего отца.

Я смотрю на него с недоверием.

— И отец согласился на это?

Когда Киллиан колеблется, я подталкиваю к ответу:

— Что? — Когда он ежится, я стону. — О боже. О нет. Что ты ему пообещал?

— Что он может позвонить тебе в твой день рождения.

— Что?

— Он скучает по тебе. И хочет извиниться. Он сказал, что о многом сожалеет.

Я пристально смотрю на Киллиана. Мои глаза не могли моргнуть, даже если бы захотели.

— Я пораскинул мозгами и решил, что если стоимость замены главы нью-йоркской мафии кем-то, кто собирается разнести в клочья всю группировку изнутри – всего лишь один короткий ежегодный телефонный звонок...

— Ежегодный?

Он изучает мое лицо.

— Вроде все идет неплохо, да?

Я собираюсь поискать что-нибудь, чтобы разбить ему череп, но он отвлекает меня, говоря:

— Потому что, если нет, может быть, это поможет.

Киллиан берет у меня газету, переворачивает ее на несколько страниц вперед, складывает пополам и протягивает.

Я выхватываю ее у него из рук и смотрю на заголовок статьи, на которую он указывает жестом.

«Анонимный спонсор пожертвовал «Красному Кресту» сто миллионов долларов».

Мое сердце останавливается. Затем строчка в статье бросается мне в глаза, и мое сердце начинает бешено колотиться.

В неподписанной записке, прилагаемой к пожертвованию, содержались строки из «Ромео и Джульетты» Уильяма Шекспира:

«Моя как море безгранична нежность

И глубока любовь. Чем больше я

Тебе даю, тем больше остается…»

— Миллион миллионом, но я хотел, чтобы твой подарок на помолвку был особенным.

Он протягивает руку. В его ладони кольцо.

Бриллиантовое.

Газета падает на пол. Я закрываю рот ладонями. Слезы мгновенно наворачиваются на мои глаза и начинают скатываться по щекам.

— Так как я мертв, мы больше не сможем жить в Бостоне, — хрипло говорит Киллиан. — Я подумываю о Париже. Ты и твоя веселая шайка воришек сможете проводить международные операции.

Я всхлипываю, глядя на него снизу вверх. Его глаза горят темным, прекрасным огнем.

Самый красивый огонь, который я когда-либо видела.

 КОНЕЦ