Элита Вильхейма и ногой не ступит на станцию. Поскольку железнодорожный транспорт был бесплатным, к поезду стекался самый разнообразный сброд. Если богатые жители Вильхейма когда-нибудь решат покинуть свой райский уголок, они раскошелятся на частные средства передвижения. Меньше возможностей запятнать свою репутацию.

Лина окинула взглядом ближайший прилавок и склонилась к фруктовым кексам и пирожным, источавшим ванильный и цитрусовый ароматы. Каждый новый шум, казалось, привлекал ее внимание, а широко раскрытые глаза девушки со все возрастающим интересом поглощали улицу и ее обитателей.

Это не шло ни в какое сравнение с Королевским базаром. За железнодорожным вокзалом и теснящимися друг к другу домами из булыжника, словно центр всего мира, стоял Фиолетовый Замок. Высеченный в одинокой горе, когда-то возвышавшейся на этом месте, он стал домом для королевской семьи. На огромном по размеру и выдолбленном первом этаже располагался базар. Невозможно забыть эти буйные цвета. Отделанные золотом шатры бордового, изумрудного, лазурного и аметистового цветов соперничали за внимание, товары из других стран сверкали в волшебном сиянии стен.

Лина проследила за моим взглядом и посмотрела на замок.

– Он такой огромный.

– Действительно.

Я повернулся спиной к тому, что когда-то считал своим домом. Замок, люди, весь Вильхейм. Но тоска, которую я испытывал по той жизни, исчезла вместе с моим последним вздохом. Даже с милостью Мэвис, принесенной в жертву дочери Первого Короля, продлившей жизнь обитателям Вильхейма, моя семья давным-давно умерла.

Рядом Кост сжал губы в тонкую линию, изучая выражение моего лица. Он единственный, кто знал о моей прошлой жизни.

– Но он совсем не пурпурный, – задумчиво пробормотала Лина.

– Фиолетовый, а не пурпурный, – уточнил Кост, опустив глаза, словно это различие должно быть понятно всем. – Когда появляется первая полная луна весны, белый камень преображается. Фиолетовый блеск покрывает замок, и это длится несколько дней. Поистине потрясающее зрелище. Неужели ты ни разу не видела этого?

Она повернулась спиной к Вильхейму.

– Нет.

Сунув руки в карманы, я искоса посмотрел на нее, но взгляд Лины притягивало что-то, чего я не мог увидеть. Тоскующий взгляд, я бы сказал. Знала ли она, что ее собственный народ открыл на нее охоту? Неужели она ищет дом, куда никогда не сможет вернуться? Вильхейм будет ничуть не лучше. Для стороннего наблюдателя, полагаю, очарование было неоспоримым. Но для сведущего человека… В атмосфере замка практически постоянно чувствовалась паника. Как будто сама мысль о потере их драгоценного города вызывала истерию у здравомыслящих людей.

Я вгляделся в похожие на кинжалы верхушки деревьев Китского леса, виднеющиеся на горизонте. Какой бы легкой ни казалась жизнь в этих проклятых белых стенах, я всегда предпочту им холодные тени Круора.

Лина уставилась на рельсы, нахмурив брови.

– Напомни мне, почему мы путешествуем подобным образом, если ты можешь просто перемещаться с места на место вместе с тенями? Вообще-то, нам удалось бы добраться туда быстрее с твоей магией.

Озиас добродушно улыбнулся.

– Не все так просто. На большом расстоянии единственное, что мы можем сделать, – это спроецировать наше осознание. Мы способны прятаться на небольшой территории столько, сколько захотим, но фактическое перемещение теней ограничено. Чтобы переместиться дальше, чем на несколько десятков метров, требуется немалая энергия, и она имеет свойство заканчиваться.

Кост зашипел, повернувшись к Озиасу и пристально посмотрев на него.

– Хватит болтать о секретах Круора.

Озиас виновато поднял ладони.

– Прости, Кост. Во всяком случае, она не сумеет воспользоваться этой информацией.

– Ты не знаешь этого, – он бросил на Лину презрительный взгляд, поправляя очки. – Неважно. Поезд уже прибывает. Лучше обуздать Калема, пока мы не упустили его.

Прислонившись к одному из прилавков, Калем болтал с девушкой, продававшей туники ручной работы. Он наклонился, зашептав ей что-то на ухо, и она хихикнула.

– Калем, – шепотом позвал я.

Сквозь толпу людей и громкие призывы продавцов, расхваливающих свой товар, ни один обычный человек не услышал бы меня. Но Калем выпрямился и подошел к нам с кривой усмешкой на лице.

– Уже пора?

Он потянул одну из выбившихся прядей, свисавших с небрежного пучка на его макушке.

Лина засунула руки в карманы кожаной куртки.

– С чего ты взял? Я не вижу поезда.

Ее черные брюки из телячьей кожи были заправлены в высокие ониксовые сапоги, единственным ярким пятном на ней стала бирюзовая туника из хлопка, которую приобрел Кост. Я давно перестал спрашивать, как он узнавал такие детали, как, например, размер одежды Лины.

Кост едва удостоил ее взглядом.

– Мы можем слышать на большом расстоянии. Смерть обострила наши чувства.

– Значит, это ты не считаешь секретом, – улыбка тронула ее губы.

Кост вздрогнул.

– Если уж на то пошло, это должно стать тебе предупреждением.

К моему восхищению, она решила надавить посильнее и не пошла на попятную, нисколько не обидевшись на явное пренебрежение Коста.

– Тогда почему ты носишь очки?

– Исключительно по собственному желанию. Озиас?

Озиас хмыкнул и закинул за плечи четыре из пяти сумок, а последнюю бросил Калему.

– Вот держи. Я оставил тебе полегче.

– Отстань, – вопреки резким словам Калема его взгляд потеплел, и он с улыбкой пристегнул сумку. – Я весь в предвкушении. Ортега-Ки, мы уже на пути к тебе!

Лина оглядела его голые руки.

– Ты ведь понимаешь, что сегодня мы туда не доберемся?

– Можно и помечтать, – подмигнул он, покачиваясь на пятках, и странное разочарование поселилось в моей груди.

Я снова повернулся к путям. Низкий гул поднялся в воздухе, предвещая приближение поезда. Вдали появилась черная громадина. Двигаясь на смеси рикримов и пара, она неслась к избранным городам по всему нашему континенту. В других местах путешествия совершались пешком, верхом или на лодке.

Поезд с шумом остановился перед нами, и порыв ветра, последовавший за ним, отбросил волосы Лины прямо ей на лицо. Она смахнула спутанные пряди и проскользнула в толпу.

И исчезла. Унесенная ветром. Мои конечности оцепенели, и я взглядом пронзил толпу. Мне следовало быть более внимательным. Я предполагал, что теперь, когда она получила свой контракт, то не осмелится предпринимать никаких действий. Но, может, она все-таки обнаружила лазейку. Решила, что ее судьба будет лучше без нас.

Весьма здравое предположение.

– Нок.

Взгляд Коста метался от одного человека к другому. Лицо Калема стало мертвенно-бледным. Озиас рванул вперед, создавая пространство там, где только что яблоку негде было упасть, и мы последовали за ним в расступившееся море людей.

– Я знаю. Мы найдем ее.

Пусть бегает сколько угодно, мы ее поймаем. Все будет не так, как раньше. На этот раз мы знали, с чем имеем дело.

А вот она – вряд ли.

Люди толпились вокруг нас, пинаясь локтями в бока и бормоча нерешительные извинения. Неужели она явилась к нам только для того, чтобы проскользнуть в другую дверь? Черные тени потянулись из скрытых углов поезда, собираясь вокруг моих ног и окольцовывая мои лодыжки.

– Эй, сюда, – голос Лины прорвался сквозь шум, и мой взгляд тут же нашел ее. Вытянув ноги на пяти креслах вдоль задней части вагона, она помахала рукой. – Если вы не поторопитесь, кто-нибудь их займет, и нам придется бороться за места до следующей остановки.

Тени, задержавшиеся вокруг моего тела, отступили. Она не нарушила своего слова. Не попыталась сбежать.

Калем первым пришел в себя, его хитрая ухмылка растянулась на целую милю.

– А она вовсе не глупа.

– Путь до Истренда займет несколько часов. Устраивайтесь поудобнее, – Кост бросил на Калема суровый взгляд, когда тот опустился на сиденье рядом с Линой, протянул обе руки к потолку, затем закинул одну ей за голову, а другую положил на спинку пустого кресла рядом с собой. Мои пальцы дернулись, и из недр вагона послышался пронзительный вой, и окна заволокло паром. – Но не слишком удобно.