Литмир - Электронная Библиотека

– И чего?

– Говорит, убить ее мужа хотят.

– Эх! Это нашего, сапсановского? За что же?

– Ну, там мутная история, что-то с договорными матчами связано.

– Мда, с такой игрой я б тоже договариваться уже начала. Ой, еще гол!

Радостные игроки «Химмаша» собрались в кучу и обнимали автора гола. Камера показала скамейку, где сидели запасные игроки «Сапсана». Они хватались за голову и всплескивали руками. Тренер Глухалов зло швырнул бутылку в сторону, едва не попав в одного из работников стадиона.

– О! Точно, – я показала пальцем на экран.

– Что? – не поняла тетя Мила.

– Идея у меня появилась. – Я пошла в комнату за телефоном.

– А футбол?

– Да и так уже все понятно, – крикнула я из коридора.

Охранники! Вот на кого никто не обращает внимания! Когда Глухалов бросал бутылку, он даже и не подумал, что в том углу мог находиться человек, хотя там стоял охранник. Который, между прочим, был всего в паре метров от тренера. Лучший способ незаметно следить за тренером – стать сотрудником охраны. Тем более что кое-кто мне задолжал услугу.

Телефон уже набирал номер. Пошли гудки.

– Алло, Макс?

– А, привет, Жень? Как дела? – Фоном в трубке Максима раздавалась активная стрельба. – Подожди, я выйду.

– Стреляешь?

– Как всегда. Воскресенье же. Форму надо держать. А тебя что-то давно не было в тире. Небось, и в десяточку не сможешь попасть.

– У меня, Макс, такая работа, что форма сама поддерживается. Хоть сейчас на биатлон. А ты на стадионе так и работаешь?

– Пока не выгнали. На футбол хочешь сходить? Могу устроить пару билетов на солидные места.

– На футбол хочу, угадал. Только мне особые места надо.

– Рядом с мэром города, что ли?

– Ближе. Ко мне тут Вера Глухалова заходила, знаешь такую?

– Конечно.

– А зачем ты ее ко мне домой направил? Мог же телефон дать. Она сегодня рано утром пришла.

– Ну, тут особый случай. Тем более я ей доверяю. Она очень просила без телефонов, только лично. Ну, и что мне было делать?

– Со мной обсудить.

– Нет, ну вот тебя не поймешь. Глухаловы – люди состоятельные. Я тебе такого клиента ценного подогнал, а ты с претензией?

– Ну почему с претензией? С предложением.

– Каким?

– Устрой меня к себе. Можно без зарплаты. На недельку-другую.

– Так. Ты чего задумала? Меня впутать хочешь?

– Ты сам впутался, когда адрес мой дал. А мне нужно.

– Та-ак. Подожди-ка. Вера хочет, чтобы ты за мужем ее следила? Он ей изменяет, что ли?

– Макс, обстоятельства дела только между мной и клиентом. Тебе зачем эта информация?

– Ну, так интересно. Ты же у меня работать будешь. Считай, это собеседование о приеме на работу.

– Так бесплатно же работать буду, какое собеседование?

– А отвечать за тебя потом?

– Макс, я работаю тихо и не оставляю следов, ты же знаешь. Какие могут быть проблемы?

Максим не нашел ответа. Мы были знакомы давно, и я была уверена, что разговор закончится тем, что он согласится. Макс тоже об этом знал и не стал затягивать.

– Ну что ж. Тебе на матче надо охранять?

– Конечно.

– Заезжай завтра ко мне часа в два домой. Я тебе форму дам. Официально оформлять я тебя не буду. Просто подъедешь за пару часов до матча, и я тебя проведу. Своих предупрежу. Работаем тихо, внимание не привлекаем, – в голосе послышался знакомый тон старого служаки.

– Оружие тоже дашь?

– Конечно. Дубинка, рация. Все как полагается.

– А пистолет?

– Ага, а еще автомат и два рожка. Жень, ну мы ж охрана стадиона, а не спецназ. Оружие у полиции. А у нас – бдительность. Тебе куда встать-то надо?

– К Глухалову.

– Ну, организуем. Давай тогда. До связи.

– Давай.

Без оружия. Наверное, Максим нашел себе занятие по душе. Он давно говорил, что «устал воевать, хочет мирной жизни». Учитывая его послужной список, охрана стадиона – это максимально мирное занятие. Все равно что в библиотеке. Он бы давно уже мог совсем не работать – ранняя майорская пенсия по выслуге плюс надбавки позволяли тихо копать картошку на даче до конца жизни. Но Максим из тех людей, которые не способны спокойно жить. Нужна активность. Нужна ответственность.

Я уверена, если он будет сидеть в кресле более десяти минут, механизм внутри него щелкнет, и Макс взорвется.

А вот я воевать совсем не устала, и идти на такое дело без пистолета не собиралась. Уверена, что, если Максим меня проведет через охрану, он избавит меня от необходимости проходить металлоискатели. Не знаю, догадывается ли он о возможном покушении на Глухалова? Возможно, догадывается. Его опыта вполне хватает, чтобы понять, что суета вокруг тренера образовалась не просто так.

Пока меня беспокоит собеседник директора. С кем он говорил? Мог ли он общаться с Максом?

Да ну, вряд ли. Уж этого типа я давно знаю. Макс – любитель ввязываться в авантюры, но никогда не был замечен в грязных делах. К тому же сложно представить, что он бы навел Веру на меня, чтобы я охраняла тренера, которого он сам собирается убить.

Нет, Макс сразу отпадает. Он пока что единственный внутри стадиона, кому можно доверять.

Кто еще под подозрением? Да, в общем-то, кто угодно. Если пересказ Веры соответствует действительности, это должен быть человек изнутри. Точно не сторонний.

Конкуренты – вряд ли, они не будут вопрос с руководством решать. По крайней мере, в открытую, так, как мне рассказывала Вера Глухалова.

Кто-нибудь из бесчисленной армии менеджеров-бухгалтеров «Сапсана»? Нет. Им-то никакого дела нет до тренерского состава. Кто-то из руководства? Кто-то примерно уровня самого Глухалова или ближайшее окружение директора?

Надо будет прояснить этот вопрос.

Завтра будет также нелишним пройтись по стадиону и проверить все возможные входы и выходы, пути отступления, простреливаемые места и точки, где может притаиться снайпер.

Хватит ли у кого ума убивать тренера прямо во время матча? Конечно, гораздо умнее убить его ближе к дому, где будет мало людей и камер, но я привыкла учитывать и простую человеческую глупость. Люди, особенно крайне неопытные или излишне самонадеянные, способны на любой идиотский поступок.

С такими сложнее всего – их действия сложно предугадать, поэтому приходится просчитывать все возможные варианты, даже самые неожиданные.

С другой стороны, съемки на камеры не отличаются высоким качеством. На средненьком провинциальном стадионе, не слишком-то богатом в плане финансирования, половина камер будет в нерабочем состоянии – вот зуб даю. Матч – это толпы народа, бурные болельщики, набравшиеся горячительными напитками либо до, либо во время – из-под полы. Мелкие потасовки тоже никто не отменял. Охранникам всяко будет не до поисков неведомой потенциальной опасности.

И что? Делаем вывод – стреляй не хочу. Особенно снайпер. Отработал, ушел с точки – и проще иголку в стогу сена найти…

К тому же стадион, как и любое другое скопление людей, – место повышенной опасности. Нельзя исключать банальной случайности. Убить может даже брошенная из толпы бутылка, если правильно попадет в голову.

С такими рассуждениями можно было бы вообще бояться выходить на улицу, но я уже привыкла ждать опасности отовсюду – профессиональная деформация слишком явно коснулась моей личности.

Последняя мысль застала меня у окна с чашкой кофе в руках. Во дворе мальчишки играли в футбол на площадке. Старый посеревший мяч едва не терялся в паутине мельтешащих ног. Ребята постоянно что-то кричали друг другу и всецело были увлечены игрой.

– Эти пацаны даже не представляют, какие страсти могут кипеть в футболе, – детская игра навела меня на мысли о спорте и о спортсменах вообще. Все-таки удивительный они народ, в сущности, даже взрослые похожи на детей – азартные, легко увлекающиеся.

С одной стороны, с детства они привыкают к жесткому режиму и постоянным ограничениям, их жизнь полностью подчинена определенным правилам; с другой, они бывают наивны и недальновидны именно из-за своей погруженности в мир большого спорта, многое в жизни проходит мимо них. И, взрослея, многие из спортсменов так и не могут наверстать то, что было упущено в детстве и юности. И неважно, что спортсмен потом становится тренером, мировоззрение радикально при этом не меняется.

3
{"b":"733409","o":1}