— Не знаю. Полицейский сказал, что они получили звонок в 911 от молодой девушки, на которую напали по этому адресу. Я не получил от них никакой другой информации, — отвечает он паникуя. Он запускает руки в волосы, растерянно дергая их за кончики. — Мне нужно позвонить родителям, чтобы они пораньше вернулись из Нэшвилла. Они, бл*ть, убьют меня!

— Кто-нибудь видел Крейга? — Вайолет выбегает из-за стола с паникой в глазах. Она осматривает комнаты, примыкающие к кухне. Когда возвращается, встает передо мной с выражением ужаса на лице. Все поворачиваются и смотрят на нее с недоумением. Я не понимаю страха, пока она не оглядывает комнату. Я тоже не видел Крейга последние несколько часов.

— Когда ты в последний раз видела Кеннеди, Вайолет? — спрашиваю я, бросая бутылки Джека в урну. Я резко трезвею, как будто не выпил галлон спиртного.

— Она вышла через заднюю дверь, когда увидела, что ты с Мисс шлюхой Америки целуешься на кухне. С тех пор я ее не видела. Я думала она ушла домой, но она не отвечала на мои сообщения или телефонные звонки с тех пор, как она выбежала через заднюю дверь, — объясняет Вайолет. Ее глаза широко раскрыты. — Грэм, а что если... — она замолкает, прежде чем снова выбежать из комнаты и спросить кого-нибудь, не видели ли они Кеннеди или Крейга.

Яма в моем животе растет до немыслимых размеров, когда ужасающая правда проникает внутрь. Я почему-то знаю, что все изменилось. С этого момента все будет по-другому.

Я следую за Вайолет через кухню на заднее крыльцо. Мы стоим там, осматривая задний двор, где суетятся полицейские и медики. Огни отскакивают от сайдинга на траву. Никто из нас ничего не видит. Я делаю шаг во двор. И вижу ее.

Кеннеди лежит на носилках, за ней ухаживает молодой врач скорой помощи. Я знаю, что это она. Я вижу ее длинные волосы, лежащие на ее плечах.

Мне нужно увидеть ее лицо.

Мне нужно посмотреть ей в глаза.

Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Только когда они подкатывают ее ближе, мне удается мельком все увидеть. Ее некогда идеальная кожа покрыта кровью и грязью. Вокруг нее обернуто шерстяное одеяло, чтобы она не замерзла. Ее неудержимо трясет. Вайолет видит ее одновременно со мной. Она кричит и в панике бежит к своей лучшей подруге. Мои ноги прирастают к земле. Я не могу пошевелиться. Я едва могу дышать. Мой мир заморожен. Смотрю как Вайолет без раздумий запрыгивает в машину скорой помощи. Двери за ними закрываются. Последнее, что вижу, когда иду к дому, это задние фары машины скорой помощи. Вернувшись в дом, я обнаруживаю, что почти все уже убрались, за исключением нескольких наших самых близких друзей.

Дэн заканчивает разговор с полицией, когда поворачивается ко мне.

— С ней все будет хорошо, — пытается успокоить меня Дэн. Я даже не думаю, что он верит в то, что говорит. Я вижу слезы в его глазах.

— Не утешай меня, — мой голос срывается. — Ты не видел Крейга?

— Почему все его ищут?

— Он сделал это, — шепчу я, выдавливая слова. — Сукин сын! — в отчаянии смахиваю руками бутылки с кухонной столешницы. Они падают на пол, и стекло разбивается вокруг моих ног.

— Что ты имеешь в виду? — Дэн поднимает бровь, глядя на меня.

— Он напал на нее раньше. Я добрался до нее вовремя, прежде чем что-то случилось. Сегодня меня там не было, потому что я злился на нее из-за какой-то глупости. Я злился на нее за то, что она пыталась защитить меня. Она просто защищала меня! — Я прислоняюсь лбом к ближайшему кухонному шкафу.

Дэн глубоко вздыхает, идет в кладовку и выходит оттуда с метлой. Он подметает осколки и выбрасывает их в урну. Я стою и смотрю на него, не зная, что делать.

— Эта бедная девочка будет нуждаться в тебе. Тащи свою задницу в больницу. Я приеду, как только вернутся родители. Убедись, что Вайолет не одна, — дает распоряжения Дэн. Это типично для него. Он большой малый, но у него сердце святого.

— Она не захочет меня видеть. — Я поворачиваюсь и смотрю на него, до смерти боясь правды.

— Тот факт, что ты в это веришь, просто показывает, насколько ты глуп. А теперь иди. — Он похлопывает меня по спине, подталкивая к входной двери.

Я знаю, что не должен садиться за руль. Я слишком много выпил. Неважно, насколько трезвым себя ощущаю после случившегося. Вызываю такси, стою снаружи и жду. Время словно останавливается. Стою на улице почти десять минут, когда желтое такси наконец приезжает.

— Мне нужно в больницу «Вандербильта», и побыстрее, — говорю я водителю, запрыгивая на заднее сиденье.

— Если захочешь проблеваться, попробуй сделать это через окно, малыш, — просит он. Я закатываю глаза. Блевать – последнее, о чем думаю. Мне просто нужно добраться до Кеннеди. Мне нужно увидеть ее, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке. Я знаю, что она никогда не будет в порядке. Разве так может быть после случившегося?

Поездка занимает более двадцати минут. Такси еле тащится. Я бросаю стодолларовую купюру на переднее сиденье, говоря ему оставить сдачу. Не хочу тратить время на ожидание, пока он отсчитает мне ее.

Штурмую входную дверь отделения неотложной помощи, лихорадочно оглядываясь в поисках каких-либо признаков Вайолет или родителей Кеннеди. Их бы позвали. Они должны были быть где-то здесь.

— Грэм... — кричит Вайолет, привлекая мое внимание. Я снова оглядываю комнату и вижу девушку, она сидит ссутулившись в кресле и выглядит беспомощной. Подхожу к Вайолет и вижу, что ее глаза покраснели, а лицо покрылось пятнами от слез.

— С ней все в порядке? — стою перед Вайолет и жду ответа. Она вскакивает со стула и бросается ко мне в объятия, обнимая за шею. Девушка снова начинает плакать. — Пожалуйста, скажи мне, что с ней все будет хорошо! — усаживаю Вайолет рядом с собой, держа ее за руку. Я знаю, что чувствую, но это Вайолет – лучшая подруга Кеннеди, практически ее сестра.

— Грэм, Крейг избил ее. Он... — Вайолет не договаривает предложение. Ей не нужно произносить эти слова вслух, чтобы я понял.

— Черт, — бормочу я себе под нос, закрывая лицо ладонями. Я далек от религии, но сейчас молюсь. Молюсь любому там во Вселенной, который может как-то потянуть за ниточки, чтобы гарантировать, что Кеннеди будет в порядке. Она должна быть в порядке. Если она не будет в порядке, то и я никогда не буду в порядке.

Не знаю, как долго мы с Вайолет сидим в приемной, когда она резко встает со стула, отпуская мою руку. Я не двигаюсь с места. Не хочу встречаться с теми, с кем она разговаривает. Кто-то садится на покинутое Вайолет место и кладет руку мне на плечо. Кто бы это ни был, он молчит. Я виноват в случившемся, как и во всем остальном. Автомобильная авария, первое нападение Крейга и теперь это. С тех пор как я вошел в жизнь Кеннеди, ничего хорошего для нее не произошло.

— Я знаю, что ты делаешь, но ты не можешь, — шепчет мягкий голос. Я смотрю на мать Кеннеди, которая гладит меня по спине. — Ты не можешь винить себя за то, что с ней случилось. Так же как она не может винить себя за то, что происходит с тобой. Всякое бывает. Иногда хорошее, а иногда... ужасное. — Миссис Конрад смахивает со щек слезы.

Я смотрю на нее и вижу, как она напугана. Женщина боится за свою дочь, за то, какой Кеннеди станет после нападения. Я встаю и обнимаю ее. Это объятие нужно нам обоим и просто кажется правильным поступком.

— Мне так... жаль, — извиняюсь я, отстраняясь от ее матери, чтобы прошагать по пустому залу ожидания. Здесь только родители Кеннеди, Вайолет и я. Они все смотрят на меня.

— Грэм, с ней все будет в порядке. Может быть не сразу, но в какой-то момент Кеннеди будет в порядке. Ты будешь ей нужен, — объясняет мистер Конрад, садясь на место, с которого я встал всего несколько минут назад. Он наблюдает за мной, и у меня больше нет сил сдерживаться. Я падаю на колени и срываюсь. Кажется, я никогда так не плакал.

— Она должна быть в порядке, — говорю я сквозь рыдания любому, кто готов слушать.

— Так и будет, милый, — снова объясняет миссис Конрад.