— Разве первое свидание обязательно, учитывая, что он уже получил молоко и теперь нет смысла покупать корову.

Я убью ее.

Грэм поднимает бровь, прекрасно понимая, что Вайолет знает, что мы спали вместе.

— Что? Она моя лучшая подруга. Она все поняла еще до того, как я ей сказала. А теперь иди, пока тренер не запретил мне приходить на твои игры. Скоро увидимся, — объявляю я, отталкивая его от забора в сторону ожидающих скаутов и тренера, который нетерпеливо топает ногой по земле.

Мы с Вайолет ждем, когда Дэн закончит принимать душ, сидя на капоте ее машины, припаркованной за дверями раздевалки. Мы были слишком заняты разговорами о выпускном бале и других вещах, на которые Грэм и Вайолет наверняка потащат меня.

— Кеннеди, — шепчет Вайолет, толкая меня локтем в бок, чтобы привлечь мое внимание. Она показывает пальцем перед нами. Поднимаю глаза и делаю глубокий вдох. Я избегаю его по уважительным причинам. Он несколько раз пытался заговорить со мной, скорее загнать меня в угол в коридоре. Мне удалось проскользнуть мимо него прежде, чем он успел что-то сказать, но это не помешало ему не сводить с меня глаз. Даже когда не вижу его, я чувствую на себе его взгляд, забирающий то, что осталось от того, что он пытался забрать. Крейг знает, что лучше ничего не говорить мне в присутствии Грэма, но сейчас я одна.

— Вайолет, Кеннеди, — произносит Крейг глубоким голосом. От того, как он произносит мое имя, у меня мурашки бегут по коже.

— Какого черта тебе надо, Крейг? — говорит Вайолет предупреждающе, закатывая глаза от его нежелательного присутствия.

— Просто узнать, приедет ли Кеннеди сегодня вечером, вот и все. — Крейг делает шаг ближе ко мне, прислонившись к передней части машины, рядом со мной.

— Я думаю, что мы все знаем ответ на этот вопрос, — говорю я себе под нос, пытаясь казаться уверенной и сильной, даже когда все не так. Находясь в ловушке на капоте автомобиля, я откидываюсь назад от него как можно дальше, это игра, которую я не выигрываю. Крейг воспринимает это как приглашение наклониться ближе, пока он не оказывается почти на капоте машины со мной.

— Это очень плохо. Я думал, мы сможем закончить то, что начали в прошлые выходные, — рычит Крейг, проводя рукой по моей ноге. К горлу подступает желчь. Он точно знает, что делает, и я не понимаю, почему ему так хочется сделать мою жизнь несчастной.

Прежде чем мы с Вайолет успеваем что-то сказать, он уходит с угрожающим смехом, эхом разносящимся по стоянке. Мое дыхание становится поверхностным. Не зная, что и думать, я продолжаю убеждать себя, что он просто пытается взять надо мной верх. Единственная причина, по которой у него хватило наглости что-то сказать мне сейчас, это то, что Грэма нет рядом. Может быть, я приняла неверное решение, когда не стала сообщать о нем в полицию, или, может быть, если бы даже я сообщила о нем, ничего бы из этого не вышло. Крейг не преуспел в том, что намеревался сделать той ночью в своей комнате, так что какой толк звонить в полицию? Теперь уже слишком поздно сообщать о нем. Лучше держаться от него подальше. Чем больше расстояние между нами, тем больше шансов у Грэма сохранить хладнокровие. У него многое зависит от хорошего поведения. Ни одной команде не нужен в составе вспыльчивый парень, и я не позволю своим ошибкам поставить под угрозу будущее Грэма.

— Кен, ты в порядке? — спрашивает Вайолет, похлопывая меня по ноге и отвлекая от мыслей.

— Мы можем просто оставить это между нами? У Грэма достаточно дел. Я не хочу обременять его этим, — тихо объясняю я. Он должен знать о попытках Крейга напугать меня, но я не могу заставить себя дать ему еще один повод для волнения.

— Кеннеди, Грэм захочет узнать, — спорит она.

Я знаю, что Вайолет права, но я всего лишь не хочу давать ему повод для беспокойства.

— Ты не понимаешь. Есть вещи, о которых ты не знаешь и не понимаешь, просто верь мне, когда я говорю, что ему не нужно об этом знать.

Вайолет кивает, довольствуясь моими объяснениями. Она бросает эту тему, но это не значит, что Крэйг покидает мои мысли.

Бейсбола и скаутов, а также проблем с отцом достаточно, чтобы Грэму было чем заняться. Я знаю, что отец не оставил его в покое. Я не показываю, что замечаю, но я вижу синяки и чувствую, как он съеживается и напрягается, когда обнимаю его слишком сильно. Последнее, что нужно Грэму, это беспокоиться о том, что он оставил меня одну. Это секрет, который лучше пока оставить в тайне.

Глава 40

Грэм

Все мои мечты становятся реальностью, и единственный человек, которого я не могу дождаться, чтобы рассказать об этом, сидит в «Пиццерии Антонио». Я прохожу через стеклянную двойную дверь и, как всегда, точно знаю, где она, не оглядываясь по сторонам. Это инстинкт, какая-то невидимая нить, связывающая нас вместе.

Не желая прерывать ее в середине приступа смеха, вероятно из-за чего-то сказанного Вайолет, отступаю назад, чтобы посмотреть на нее. Только лучшая подруга может заставить ее так смеяться. Смех Кеннеди разносится по всему залу, переполненному обедающими людьми. Один этот звук заставляет мое сердце биться быстрее. Я все еще удивляюсь, как сильно Кеннеди влияет на меня.

На ней те джинсы, которые я так люблю. Они низко сидят на ее бедрах, и когда она двигается, ее майка поднимается, показывая небольшую часть ее голой спины и живота. Кто бы мог подумать, что маленький участок кожи может так отвлекать. Каждый раз, когда сегодня вечером Кеннеди наклонялась к забору, я это замечал.

Я глубоко вздыхаю, любуясь ею. То, как она откидывает голову назад, когда смеется, и то, как кладет руку на основание шеи, как будто это поможет спрятать красоту ее смеха. Ее смех резко обрывается. Кеннеди заметно напрягается, я вижу это с того места, где стою и улыбаюсь. Кеннеди так быстро поворачивает голову в сторону, что секунду боюсь, что она сломает шею. Она оглядывает меня, начиная с пальцев ног и медленно поднимаясь к лицу, где я приветствую ее подмигиванием.

Кеннеди выскакивает из кабинки, оставляя Вайолет и Дэна смотреть, как она подбегает ко мне. Теперь, когда у нее нет костылей, ей гораздо легче передвигаться. Я никогда не скажу ей, но мне их не хватает. Она больше зависела от меня, когда спотыкалась с ними. Девушка обвивает руками мою шею, и я крепко обнимаю ее.

— Сегодня ты был потрясающ, — хвалит Кеннеди, болтая ногами, чтобы ее снова опустили на землю.

— У меня есть для вас важные новости, — гордо признаюсь я.

— Не думаю, что это новость, когда мы все знаем, зачем на игре были скауты. — Кеннеди игриво толкает меня локтем в бок.

— О, правда? — Я толкаю ее в ответ, когда мы возвращаемся к кабинке. — Тогда просвети меня о том, что произошло сегодня вечером. Я бы хотел услышать твои предположения.

— Дай угадаю. Сотни скаутов приезжают издалека только ради того, чтобы увидеть, какому университету ты отдашь предпочтение в будущем. — Кеннеди смотрит на меня в ожидании ответа. — Я хотя бы приблизилась к истине?

Я обнимаю ее за плечи, сильнее прижимая к себе. Девушка прекрасно подходит моему телу. Она поспешно обхватывает меня рукой за талию.

— Близко, детка. Скаут из «Джорджии» собирается посетить нашу следующую игру, чтобы увидеть меня на поле. Я всегда хотел поступить именно туда, и теперь эта мечта не кажется такой уж далекой, — честно говорю я.

Кеннеди проскальзывает в кабинку и снова поворачивается ко мне.

— Любой, кто не слеп, может увидеть, что ты должен играть в бейсбол, Грэм. — Она протягивает руку под стол, кладет ее мне на бедро, проводит ею вверх и вниз по всей длине, насколько может дотянуться, позволяя ей замереть чуть ближе, чем мне хочется. Она рисует круги большим пальцем, вызывая жар, проходящий через мое тело, что мгновенно делает меня твердым.

Понимая, что мы с Кеннеди ведем себя грубо, я обращаю внимание на наших ожидающих друзей. Вайолет изучает нас, как будто мы ее научный проект, который она просто не совсем понимает, а Дэн делает то, что он делает лучше всего – изучает изгибы Вайолет.