На следующий день девочка играла так, как не играл сам Эмиль Гилельс. Музыка была мощная, страстная. Домовому казалось, что кто-то перекатывает громадные валуны, воздвигая из них непреступный замок, а все силы природы, собравшись вместе, хотят этому воспрепятствовать. Когда она ушла, на крышке рояля остались рассыпанные конфетки-драже. Домовой их собрал, но почему-то сначала не решался попробовать. Потом подумал, что ребёнок ест, значит ничего страшного. Съел пару штук. Ничего. Вкус странный, но приятный.

  Вечером, как и в последние дни, приходил мужчина. Молоко и булочка с помадкой скрасили вечер домового.

  С утра домовой занял позицию на чердаке. Он всматривался в окно. Должны были привезти большую партию денег. Домовой не удивился, если бы пришёл мужчина и принёс винтовку с оптическим прицелом в чехле. Время шло, машины не было, мужчина не шёл.

  Шум в здании заставил домового оторваться от наблюдения. Он побежал вниз. По коридорам ходила целая комиссия. Домовой узнал бизнесмена, собиравшегося снести здание филармонии и построить торговый центр. Узнал паренька из управления по охране памятников. Были ещё знакомые лица, видимо начальники. Они раньше в филармонию приходили на торжествованные мероприятия. Люди горячились, спорили.

  - Вот что дом стоит? - нападал бизнесмен на паренька из охраны памятников. - Тут и бомжи могут завестись. Дети могут залезть играть и пострадать. А я виноват?

  Паренёк флегматично пожимал плечами:

  - Ваши проблемы. Вы что, не знали, что это исторический памятник? Знали. Теперь расхлёбывайте. Только снести здание мы вам не дадим.

  - А что делать?

  - Ремонтируйте. Но, помните, что проект может делать только специализированная организация. И ремонт может делать только организация, имеющая лицензию на ремонт памятников культуры.

  - Но это же удорожание всего раза в три, - застонал бизнесмен.

  И тут кто-то крикнул:

  - Мы вот спорим, а бомжи уже дом облюбовали!

  Из-за угла коридора вышел человек, держа в руке блюдце с цветком и бабочкой. Домовой аж застонал. Это же его блюдечко! Человек продолжил:

  - Сожгут вам бомжи тут всё. Спалят, - и укоризненно посмотрел на паренька.

  Тот заелозил под строгим взглядом:

  - Что вы от меня хотите? - взвизгнул паренёк.

  - Берите под охрану.

  - Почему это мы?

  - Вы же охрана памятников.

  - Да это не наши полномочия.

  И они, продолжая препираться, пошли дальше. Домовой, переживая утрату блюдца, проводил их до дверей, затем поспешил обратно на чердак.

  Пропустил он какое-то время, поэтому было непонятно, привезли деньги или ещё нет. Но, через некоторое время к воротам подкатил тяжелогружёный броневичок, заехал за ворота, прошёл всю процедуру осмотра и подъехал к гаражу. Двери открылись, инкассаторская машина въехала внутрь. Домовой так всматривался во внутреннюю тьму гаража, что у него в глазах заплясали фиолетовые и бордовые огоньки. Машина проехала, двери закрылись. Всё! Никаких тебе налётчиков, никаких проблем. Домовой слуховое окно приоткрыл, выглянул на улицу, головой повертел. Может, бегут откуда запоздавшие налётчики? Сейчас будут банк штурмом брать. Но нет. Тихо всё, спокойно, пристойно. Домовой у окошка присел. Задумался. Тут вновь шум машины. Домовой снова выглянул. А это директор банка выезжает. Ворота уже закрывались, тут директор из окошка выглянул и крикнул охраннику:

  - Я на совещание. Но у меня ещё срочные дела остались. Поэтому я вернусь, даже если и поздно будет. Предупреди по смене.

  И машина уехала.

  "Вернётся ещё, - подумал домовой. - И что, что ночью? Сейчас и прицелы с прибором ночного видения, да и ночь полнолунная, всё видать, и фонарь во дворе банка. Он как на ладошке будет".

  Тут шум внизу раздался. Домовой спустился. Ходит парень по охране памятников по второму этажу, где большой зал. Дёргает двери, проверяет окна и ворчит:

  - Охраняй им. Они деньги зарабатывают, а к истории, к культуре уважения никакого.

  Прошёл парень в боковое фойе. Оно между залом и стеной. Та сторона, где окна на банк выходят. Парень почему-то окна стал распахивать. А потом закрывать накрепко. Походил, поворчал и ушёл. Домовой тоже к окнам подошёл, стал на банк смотреть. Стоял у среднего окна, рукой облокотился, окно и распахнулось. Стал закрывать, а шпингалета нижнего и нет. Оторвался! Домовой стал осматриваться. Нет шпингалета. Видно, как парень окно открыл, шпингалет оторвался и вниз улетел. Старое всё. А верхние шпингалеты в окнах давно не работали. В девяностые годы ремонт делали. Денег же не было, делали своими силами. Краску раздобыли, шпаклёвку, а делали артисты. Так верхние шпингалеты, когда рамы красили, закрасили так, что уже было не оторвать.

  Кое-как домовой окно закрыл. Не по себе ему было. Ждал он с наступлением вечера чего-то нехорошего. Под шерстью мурашки так и бегали. Часов в семь вечера пришёл мужчина. Поискал блюдце, не нашёл и, держа продукты в руках, сказал весело:

  - Ну, выходи, дедушка. Выходи же!

  Домовой понял, что незнакомец о нём знает или догадался. Но, выходить не стал.

  - Да выходи же! - уговаривал злодей. - Чего спрятался?

  Домовой через стеночку посмотрел, что гость принёс? Аж застонал: молочко топлёное и ватрушка. Ватрушка! Но, не пошёл. Страшно было, вот и не пошёл.

  Мужчина посмеялся негромко, продукты оставил и ушёл. Домовой на чердак забился, стал ждать. А чего он ждал? Вот, придёт душегуб. Приготовится стрелять. Что домовой сможет сделать? Чем помешает?