- Ну, тысяча триста. Отдам за тысячу сто.

  Пётр Демидович подумал, что он тогда почти половину эльфимков отдаст. Жалко. С другой стороны, Эльфира сама говорила, что он их нигде не потратит. Так с паршивой овцы хоть шерсти клок.

  - Хорошо, - решился Пётр Демидович. - Приноси завтра утюг, а я деньги принесу.

  Григорий заулыбался, хлопнули по рукам. Пётр Демидович руку в карман сунул, а там как цилиндр какой-то и тёплый. Он достал - кусочек бересты в рулончик свёрнутый и греется. Развернул Пётр Демидович, а там буквы рубиновые вспучились.

  "Цена утюга "Эльфтон" (отечественный) - 2 эльфимка. "Гремлинг" не брать. Барахло!"

  Пётр Демидович стал Гришке тыкать в лицо.

  - Это как понимать?

  Григорий погрустнел.

  - Правду, значит, говорят, что тебе сама Эльфира Леголасовна покровительствует. Будет тебе "Эльфтон" за два эльфимка. Хотя мы уже по рукам ударили.

  - Ладно, - сжалился Пётр Демидович. - Я тебе три эльфимка принесу.

  - Ты смотри, - сказал Гришка уходя, - если что надо, приходи. А прейскурант, - он кивнул на бересту, - у тебя есть.

  Через день порадовал Пётр Демидович супругу новым шикарным утюгом. Сказал, что его за сверхурочную работу по ликвидации аварии автоколонны премировали.

  И зажили они по-прежнему. Правда, пить Пётр Демидович перестал совсем. Вечерами дома сидел.

  И вот однажды перед сном пошёл на кухню у окна покурить. Часов одиннадцать было. И тут прилетели три молодых чёрта, превратились в чёрных совят и сели на ветку березы. Завели разговор.

  Первый говорит:

  - Не удалось с потопом. Кто-то домкрат под небо подставил и небо поднял.

  Второй в ответ:

  - И мэр выздоровел. Теперь ходит в ватнике. В такой грязной одежде в кабинетах, да в президиумах не посидишь. Поэтому он всё время на стройках, на ремонтах. Уже все системы жизнеобеспечения в городе наладил, дороги какие построил, какие отремонтировал. Теперь будет детские сады, школы и больницы строить. Люди на него не нарадуются, на следующий срок собираются переизбрать.

  Третий влезает:

  - В Самошках теперь и свет, и тепло, и вода навсегда. Одно расстройство. А ещё там...

  Но тут его первый перебил:

  - Да ладно тебе с Самошками. Вот я услышал, что новое замышляется. Вот тут мы за всё отыграемся.

  Пётр Демидович уши навострил слушать. Приготовился в очередной раз мир спасать.

  Но тут на кухню вошла Мария Филипповна.

  - Кто у нас всё под окнами тараторит, спать не даёт?

  Прошлый день воду в микрорайоне отключали, поэтому запас делали. На столах в кухне банки и кастрюльки с водой. Одну такую кастрюльку Мария Филипповна ухватила, посмотрела в воду, да ещё и говорит:

  - Ах ты, Господи, помилуй за грехи мои тяжкие.

  Да в окно эту воду как плесканёт. Чертей такой водой облить, что кипятком обдать. Завопили они и улетели.

  Мария Филипповна ушла, а Пётр Демидович сделал последнюю затяжку и стал смотреть, как тишина и покой разливаются над этим миром.