Разумеется, все самые зрелищные представления не обходились без участия Ксении Борисовны. Самым интересным было наблюдать за ее реакцией. Врач старался не отсвечивать за своим чаем, но ушки, что называется, постоянно были на макушке. Нет, не ушки – локаторы. Себе он объяснял повышенное внимание к «красному платью» попыткой разобраться, наконец, что ж она за человек то такой. Первое впечатление вроде как часто обманчиво, умные люди говорят, но до этого конкретного случая ему удавалось довольно быстро и точно рисовать портреты людей в своей голове. Здесь же до сих пор все было покрыто туманом. Чужие слова на веру Юра не воспринимал, доверяя только собственным ощущениям.

Обычно представление начиналось с предупреждающего Сашиного:

— Во, смотри, смотри!

Легчайший поворот головы, фиксация объектов в пространстве, еле заметный разворот торса – он просто читает журнал.

Однажды Лев Глебович заявился в отель с какой-то раскрашенной дамочкой в мехах – это при почти тридцатиградусной жаре, – подозвал управляющую и передал ей свою спутницу, сопроводив небрежно брошенной фразой:

— Симпапулька, по полному разряду!

И поспешно смылся.

Женщина скинула свою шубу на руки Ксении, не ожидавшей такого жеста, а потому чуть ее не уронившей, недовольно закатила глаза, оглядела лобби, упала в ближайшее к бару кресло, уставилась на девушку и протянула:

— Ну, и что у вас тут есть? Хочу шампанского! А ты – будь рядом. И шубку мою подержи у себя, только аккуратно: это очень дорогой мех, он мгновенно слеживается. Смотри у меня – спрошу за нее с тебя, если что. Годовой зарплаты не хватит.

Их разделяло метров пять-шесть.

Управляющая с этой шубой выглядела… забавно. Она явно не могла сообразить, куда ее деть. Подозвала официанта, тот принял заказ. Ксения выразила желание отнести меховое изделие в свой кабинет и разместить там на плечиках. На что дамочка рассмеялась и сказала, что с этой шубы она глаз не намерена спускать, «Так что будь добра – поноси уж».

На лице Ксении, вставшей на некотором отдалении за спиной гостьи, отображалось всё, что она думает по поводу происходящего. Нет, ну правда – всё. Одной рукой она нервно поправляла полы своего светлого пиджака. Шуба кочевала с локтя на локоть. Спутница Льва, которого и след простыл, время от времени поворачивалась к управляющей, глазами сообщая: «Я слежу за тобой». На это «красное платье» отвечала кривоватой улыбкой. Поймала на себе ироничный взгляд врача, отправила яростный молчаливый ответ, отвернулась в сторону. Она закипала, градус нагрева можно было почувствовать за километр.

— Обычное дело, — пробормотал бармен, — Гости часто относятся к ней, как к прислуге какой-то. Уверен, это еще не конец.

— Разве это не работа управляющей – всем вокруг угождать? — врач находил ситуацию забавной, но не из ряда вон выходящей уж точно.

— Ну в целом – да. Но у Ксении Борисовны и так дел хватает, смотри, как нервничает. Вешалкой служить вроде не входит в ее обязанности.

Действительно, управляющая время от времени смотрела на часы и притопывала ногой. Глаза ее становились все уже и уже.

«А по-моему, она бесится потому, что чувствует, как нагло ее разглядывают»

Поймал себя на этой мысли и по лицу сама собой начала расплываться довольная ухмылка. Надо себя все-таки как-то сдерживать. Юра развернулся от бара на 180 градусов. Демонстративно отложил журнал, взял в руки кружку с чаем, положил локоть свободной руки на поверхность стойки и совершенно открыто начал рассматривать управляющую и ее «подопечную».

«Ну, точно…»

Розовеющие щеки – прекрасно видно, напряженная поза, смотрит куда угодно, только не на него. Линия губ все тоньше и тоньше. Злится.

21:20

— Юр, аллё! Ты чего творишь? — бармен забрал из-под локтя пустую кружку.

— Слушай, ты как-то уж больно о ней беспокоишься, или мне кажется? Виды? — тихо ответил врач, не поворачивая головы.

— Да упаси Боже. Тут и без меня желающих предостаточно! Просто вся эта катавасия вечно на моих глазах происходит, в какой-то момент начал ее жалеть.

«Желающих предостаточно? И где они, желающие?»

— Дьявол в нюансах. Жалость может унизить. Вряд ли Ксения Борисовна сейчас хочет, чтобы ее жалели.

— Так ты мне на вопрос то и не ответил: ты чего творишь? Виды? — шепотом передразнил врача Саша.

— Да упаси Боже, — ответил тот в тон. — Военные действия. В вялотекущем режиме.

— Значит, виды, — резюмировал бармен и поспешил на всякий случай скрыться в дальнем углу бара.

Юра пропустил ремарку мимо ушей.

«Еще один болельщик выискался! Много вы понимаете…»

Ксения тем временем совсем разнервничалась. Еще раз взглянула на врача, и он считал в ее глазах: «Знаете что? Сейчас я Вам эту шубу знаете, куда…?»

Она уже сделала в его сторону широкий решительный шаг, сверлящий взгляд не предвещал ничего хорошего… Дальше все произошло мгновенно. Слева! Она совсем не смотрела по сторонам. Совсем. Проблема Борисовна. Сделала этот шаг и тут же налетела на официанта, как раз двигающегося в ее сторону с левой стороны и балансирующего с подносом, на котором громоздится кувшин с морсом и два стакана. Врач на секунду закрыл глаза. Грохот. Звон стекла. Вскрик.

22:20

Поднос на полу, осколки повсюду, красное пятно на манжете пиджака, обтекающая шуба, налетевшая на управляющую голосящая гостья… Укоряющий взгляд бармена.

«Поиграли в гляделки…»

Врач оказался рядом слишком стремительно даже для себя самого. Ну надо же было убедиться, что это пятно – всего лишь морс, а не кровь. Бесцеремонно схватил за запястья в поисках порезов, оглядел с макушки до пяток. Вроде цела. Повернулся к гостье, улыбнулся как мог приветливо, и произнес:

— Прошу прощения. У Ксении Борисовны сегодня очень тяжелый день, почти сутки без сна, видимо, организм взял своё… Не сердитесь. Вашу шубу мы сейчас отдадим в химчистку, через час получите ее назад. Если желаете, я лично прослежу.

Дамочка, чье лицо еще полминуты назад было искажено гримасой злости, мгновенно взяла себя в руки.

— А Вы кто, простите?

— Врач отеля. Юрий Сергеевич. Прошу Вас, не нервничайте. Со всеми бывает. Если хотите, пройдемте в мой кабинет, подыщем для Вас что-нибудь успокаивающее, снимем напряжение.

Да, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что именно говорит. Отдавал себе отчет в том, как он это говорит. Зато какой эффект.

Гостья как-то сразу заулыбалась, согласно кивая:

— Да, пожалуй, Вы правы. Не помешает…

— Тогда пойдемте. Тут недалеко.

Зато Ксения, в чьем взгляде лишь за пару минут до этого промелькнуло нечто, похожее на благодарность, сделала страшные глаза.

«Нет, ну а как Вы думали? Да, второй раз! Да, за неделю…»

— Шубу в химчистку сдайте, Ксения Борисовна, — еле слышно процедил врач сквозь зубы и повел гостью в кабинет.

— Знаете, — произнес он, отойдя на безопасное расстояние, — у меня жена, собака и четверо детей. Иногда только успокоительное и спасает…

Кстати, какой там счет?

24:21

«Да, все-таки, стоит признать, 21»

Все же он испугался.

Медкабинет

Она потом зашла к нему за бинтом. Прихромала, если быть точнее. Подвернула ногу и вылетевшей из туфли ступней наступила на осколок: на единственный, черт подери, пропущенный при уборке осколок. Что интересно, перед тем, как войти, управляющая постучала в дверь. Появление ее в кабинете оказалось неожиданным вдвойне.

Стелла Анатольевна слилась просто мгновенно, в качестве оправдания приведя железный аргумент – рабочий день окончен.

— Оооо, Ксения Борисовна… Что на этот раз? — врач, честно говоря, пребывал в недоумении. Девушка стояла в дверях, не решаясь войти. В одной руке держала туфлю, опиралась на подъем левой ноги. — Вы ошиблись дверью: здесь Вам не обувная мастерская.

25:21

Со своей позиции она оглядела кабинет, очевидно, рассчитывая увидеть в нем ту гостью, спутницу Льва. А что ее искать? Она как зашла, так и вышла через три минуты: Стелла быстро взяла ее в оборот. У них с врачом был негласный договор: Юрий Сергеевич приводил в кабинет очарованных женщин, а она их одним своим присутствием быстро разочаровывала. Брала клиенток на себя, так сказать, мгновенно считывая все с его лица. Она помогала ему, а он ей: отпускал с работы, когда ей было необходимо, из раза в раз входя в ее положение, поддерживал словом и делом в период жизненных неурядиц. Просто время от времени болтал с ней по душам, в конце концов. Стелла была одиноким человеком. Два одиноких человека в одной комнате. Только если Юрию Сергеевичу в таком состоянии было вполне комфортно, то ей – нет.