— Уверил меня, что если речь идет всего-навсего о половине дня, то без проблем. Поехали?
И они поехали. В его особенное местечко на озере, туда, где он ни разу не встречал ни единой души. Где любил проводить свои выходные. В местечко, которое очень хотелось ей показать. В покой и тишину.
Озеро
Песчаный берег, волны медленно накатывают и тихо шелестят, в зеркале воды отражается безоблачное небо, придавая ей цвет лазури, к воде склоняются ивы, касаясь веточками поверхности, между берегом и лесочком – небольшая освещенная солнцем поляна, поросшая мягкой изумрудной травой. Им сюда. Девушка смотрела во все глаза. В какой-то момент, не в силах сдержать эмоции, воскликнула:
— Я и не знала, что у нас тут вокруг такая красота!
Врач был собой доволен. Не все же на бетонные стены смотреть. И воздух тут – совершенно особенный благодаря разнотравью.
Отправив Ксению прогуляться по побережью, Юра занялся организацией пикника: раскинул плед, разобрал содержимое корзины. Поймал себя на мысли о том, что скажи ему кто месяц назад, что он будет вот это вот всё, он бы громко и долго смеялся, утирая выступающие слезы, но – вот сейчас, в этот конкретный момент, ему это, черт возьми, нравится.
Идея с вылазкой на природу оказалась, что ни говори, очень удачной. Свежий воздух, мерные разговоры, полное расслабление, никакой головной боли на тему «вдруг кто увидит?». Она, наконец, нормально поела, после чего, потупив взгляд, предложила покататься на лодке. Следующие полтора часа они рассекали по водной глади, причаливая то тут, то там. Ксения в какой-то момент сама захотела попробовать грести – и это было то еще веселье: лодка выписывала круги, но девушка была не намерена сдаваться. С завидным упорством она осваивала технику – под его чутким руководством. А потом – в Ксении словно что-то щелкнуло: настроение вдруг стало игривым. Глядя на неё, Юра поймал себя на мысли о том, что видит перед собой в лодке не управляющую, а беззаботную студентку лет восемнадцати-девятнадцати. В это было невероятно сложно поверить, но… Так оно и было. Брызги воды из-под её весла искрились в воздухе. И кончилось все тем, что Ксения окатила врача водицей с головы до ног. Окатила и прыснула со смеху, искоса поглядывая, как вода с его волос струями стекает на промокшую футболку.
Такой расслабленной он прежде ее никогда не видел. Стоило заморачиваться, чтобы на выходе получить вот такой результат.
— Тебе не холодно? — отсмеявшись, хитро спросила девушка. По глазам было видно, что она задумала. Очень хорошо читалось…
«Что ж… Кажется, моя очередь водить в твоей игре»
— Нет, солнце ведь.., — пожал Юра плечами, — Отлично освежился.
— А ты не простынешь? Мокро же… Кто будет тебя лечить? На меня даже не рассчитывай… У меня цветочки в горшках – и те не выживают, — лукаво улыбаясь, она продолжала гнуть свою линию.
Юра демонстративно расстроенно поджал губы и с укором взглянул на управляющую.
— То есть, ты – не будешь? Оставишь меня на смертном одре – помирать..?
Ответом ему было молчание и огни в глазах. Ксения подалась немного назад и оперлась локтями на корму, лениво отрицательно мотнув головой.
— Ладно, считай, что ты меня убедила, — протянул он, стягивая промокшую футболку, — На берегу там рубашка сухая. Что?
Девушка больше не улыбалась. Склонив голову к плечу, она бесцеремонно уставилась на врача, скользя взглядом по плечам, предплечьям, кистям рук, задержавшись на прессе, на груди, на… Под ее этим пристальным взором в голове внезапно зашумело, перед глазами потемнело, а губы мгновенно пересохли.
«Стоять! Не поддавайся на эту провокацию!»
— Да Вы, я смотрю, в прекрасной форме, Юрий Сергеевич, — спустя тягучую минуту игры в эти гляделки ироничным тоном произнесла она. — И скрывали!
— Да как-то случая подходящего не нашлось, Ксения Борисовна, — усмехнулся Юра. Чистая правда.
Ксения вдруг потянулась ладонью к шее и потерла ее, поморщившись.
«Вот же ж хитрая лиса!»
— Надуло? — участливо поинтересовался врач.
— Давно уже болит… Все никак не дойду до массажиста.
«А может и нет…»
Вспомнилось, как он застал ее в кабинете спящей. Девушка облокотилась на стол и уснула в кипе своих бумаг. Он тогда еще подумал, что это вредно для спины и шейных позвонков, точно…
— Это от того, что спишь в кабинете по вечерам в скрюченной позе. Массаж и я тебе могу сделать. Надо было сразу сказать, не затягивать.
— Правда? — нет, судя по ее взгляду, все же – хитрая лиса. Очень хитрая. Но эту партию он намерен выиграть.
— Правда, — кивнул Юра утвердительно, беспечно глядя ей в глаза, — Вот сейчас и сделаю. Лайтовый вариант. Только на берегу.
«Что ж… Посмотрим, кто кого…»
Лодка причалила к берегу, Юра накинул таки свою рубашку, вытащил из гольф-кара раскладное кресло и пригласил Ксению устраиваться на нем поудобнее. Ее топ удачно оголял плечи, можно спокойно (или не очень спокойно) приступать. Убрал девушке волосы, растер руки и начал. Сначала достаточно аккуратно, легко и плавно, ладонями и подушечками пальцев, но постепенно – все увереннее и сильнее, разминая, сдавливая и растирая. Он внимательно прислушивался к тому, как отзывается ее тело. Тут главное – слушать этот отклик. Мышцы шейно-воротниковой зоны действительно были напряжены, но она терпеливо сносила «пытку»: ни писков, ни вскриков – значит, во-первых, все не критично, а во-вторых – все идет, как надо. Врач шел по лопаткам и вдоль шейных позвонков. В какой-то момент ухо начало улавливать, что дыхание Ксении изменилось, стало глубже: выдохнув, она опустила голову, подставляя шею. Юра довольно усмехнулся сам себе. Подушечки пальцев побежали по нежной, тонкой коже, чувствуя, как ее сердце себя выдает, предательски учащенно стуча в области сонной артерии.
«Благословенный день!»
Это он еще не добрался до её хрупких плеч и очень хрупких ключиц. При желании можно позволить рукам больше, самую малость больше… Но он подождет. И еще подождет. И еще… И…
— Ммммммм.., — Ксения издала сдавленный стон.., — Что ты со мной творишь?
— Не стесняйся, — усмехнулся врач. — Тут все равно ни души.
Она склонила голову на бок, взгляду открылось просто идеальное место для поцелуя – под мочкой уха. Сдерживаться становилось все сложнее и сложнее, но врач был твердо намерен оставить этот раунд за собой. Нет, с поцелуями он повременит… Вместо этого, спускаясь ладонями по ее предплечьям, можно наклониться ниже и еще немного ниже и обжечь кожу в этом до чертиков соблазнительном месте дыханием…
«Так и поступим…»
Когда самого уже колотит, ее бьет мелкая дрожь, но ни один из них не собирается сдаваться.
Одно неаккуратное движение мизинцем – и бретелька топа спадет на предплечье. Два неаккуратных движения – и спадут обе. Врач намеренно задевал их пальцами и возвращал на место. Он не имеет ввиду ничего такого, как можно подозревать?
Это его ей маленькая сладкая месть.
Стул Юра специально выбрал, потому что попроси он ее занять лежачее положение на пледе, попроси он ее снять топ, до нормального массажа бы дело так и не дошло… Ему хотелось посмотреть, кто кого, посмотреть, где та грань, за которой Ксения забудет про работу, в какой точке хладнокровие ее покинет, в какой момент она перестанет себя сдерживать…
— Юр..., — прошептала она еле слышно…
«Вот в этой точке…»
— Ммммм? — пожалуй, в этом «Ммммм?» очень явно отражалась его довольная улыбка.
Внезапно раздавшаяся трель телефонного звонка не дала ей закончить мысль. Врач чертыхнулся про себя и скосил глаза на плед, на котором валялся ее смартфон. Лев Глебович. Солнце начинало садиться. Почти 5 часов владелец продержался…
«Ну мать твою! Обещал же!»
Её глубокий вдох и последовавший за ним выдох говорили лучше всяких слов. Юра наклонился, поднял телефон и молча передал управляющей. Еще два глубоких вдоха, два глубоких выдоха, и вот она уже произносит в трубку, как ни в чем не бывало, бодрым голосом:
