Неплохое настроение резко перестало таковым быть. Последнее время Юра начал замечать странную взаимосвязь между поведением управляющей, событиями вокруг неё, всем, что так или иначе с ней связано, и собственным настроением. Хуже – она оттяпала себе нехилый кусок в голове. «У меня для тебя плохие новости, друг»:
27:50
====== Глава 6 // Цугцванг ======
Юра помнит: да, в тот самый день, когда она его выгораживала, он осознал, что всё покатилось по наклонной. Он перестал быть королём положения. Больно, когда корона падает. Ох и больно. Ты просто стоишь потерянный, без короны, тыкаешься везде носом, как слепой котенок: ты снова не умеешь жить. Смотришь на себя другими глазами. Проходишь все стадии: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.
Привыкнуть жить без короны, которую носил черт знает сколько, – то еще испытание.
20:50 От кого: Санёк: Эй, ты где вообще? Дуй сюда, все самое интересное пропустишь!
20:54: От кого: Санёк: Юрец! Ты там что, спишь?
20:58: От кого: Санёк: Тут такое!
21:00: От кого: Юрец: Извини, работа. Потом расскажешь.
Юра сидел в наушниках на своей любимой лавочке и боролся с острым желанием пойти посмотреть, что же там опять в лобби происходит. Явно Проблема Борисовна снова во что-то вляпалась. Музыку погромче, смартфон подальше, мыслей по делу – побольше. Лишние контакты оборвать. В чужие дела нос не совать. Границы не пересекать! Держать дистанцию. Этого ему еще не хватало! Захват территории произошел незаметно. Она же толком ничего не сделала. По большому счету, если оценивать ситуацию трезво, просто последовала мудрому китайскому совету: села на берегу реки в ожидании, когда труп ее врага сам проплывет мимо. И такое нехорошее предчувствие, что вот-вот дождется.
Все его смешные попытки отвлечься на что-нибудь поинтереснее жизни управляющей терпели поражение. Это как: «Только не в терновый куст!». Это как сказать человеку: «Делай, что хочешь, только не думай о синих медведях». Теперь синие медведи водили хороводы в его голове. Раз медведь, два медведь, три медведь. Из-за того куста синие уши выглядывают, и вон за тем деревом синий хвост торчит. Синяя лапа высовывается из-под лавки. Бороться с медведями можно только одним способом: избегать с ними встреч. Легче сказать, чем сделать…
Врач толком не понимал, почему, но даже сама мысль о том, чтобы допустить какую-нибудь вот такую симпатичную, кареглазую, с характером на расстояние меньше расстояния вытянутой руки, его пугала. На самом деле, в глубине души, где-то на подкорках подсознания всё он, конечно, понимал. Нет, ему этой «радости» не нужно. Ему вполне комфортно было в одиночестве. Меньше привязанностей – меньше боли потом. Нет привязанностей – нет боли. Очевидно. Правило, которое работало безотказно.
21:03: От кого: Санёк: Если ты сейчас не явишься, пожалеешь! Хотя знаешь, ты в любом случае пожалеешь. Цугцванг, Юрец!
«Санёк что, играет?»
21:04: От кого: Юрец: С тебя партия.
21:04: От кого: Санёк: Придешь, будет тебе партия.
21:07: От кого: Юрец: Цугцванг — положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции. Оно мне на хрена, напомни?
21:09: От кого: Санёк: Кончай разглагольствовать! Ты полюбас капитулируешь. Так хотя бы сделай это красиво!
«Чертов провокатор! Ну что там у тебя?»
Юра, нехотя признавая, что поддаётся таки желанию выяснить, что там всё же происходит, поднялся со своей лавочки и прямо в наушниках направился в сторону отеля. Сам не понимал – ну зачем ему это было нужно? Ну что он там такого может увидеть, чего еще не видел? Он удивится, только если обнаружит управляющую подвешенной вверх ногами к люстре, на веревке какой-нибудь.
Прогулочным шагом, руки в карманах брюк, прошел через входные двери. В них и замер. В наушниках было ничего не слышно, но он про них как-то забыл. Все действие разворачивалось около барной стойки. Заметив его, Санёк закатил глаза – явился, мол, не запылился!
Какой-то, судя по движениям, бухой мужик тянул к ней свои лапищи, смотрел сальным взглядом куда-то в область не очень скромного декольте. Она делала шаг назад, но по каким-то неведомым причинам не уходила. Охранника на горизонте почему-то не было. Мужик приближался и опять тянул лапищи, она опять пятилась, но оставалась у бара. Санёк вроде что-то говорил. Юра медленно снял наушники, выключил музыку. Стал слышен пьяный голос гостя и увещевания бармена. Её на таком расстоянии слышно не было. Со всех сторон на них пялились постояльцы. Врач сделал несколько шагов к стойке, намереваясь прежде окончательно понять расклад, а затем уже решить, что делать. Суть конфликта сводилась, судя по тому, что он мог разобрать, к следующему: человек надрался и отказывался соглашаться с тем фактом, что опустошенная им половина бара будет включена в счет проживания. Бравировал своим именем. Леонид как всегда где-то шлялся. Ксения же, видимо, решила, что может справиться с этим мужланом самостоятельно. Какая самоуверенность! Или, возможно, просто осознание безвыходности положения. Очевидно, что если что, Санёк за нее вступится, но зачем-то ему тут понадобился врач. Ясно, зачем. Юра медлил, пребывая в раздумьях, не покинуть ли ему эту вечеринку, и прекрасно при этом в глубине души понимая, что ни за какие коврижки не покинет, когда со стороны бара раздалось:
— Да хвааааатит тебе ломаться! Пшли со мной, на 20 минут... Дядя Вова тебя не обидит, девочка… Я вв-всё оплачу. Я тебе весь этот бар куплю! Весь отель! Хочешь?
Внутри всё упало и тут же вскинулось. От давления сжатых челюстей скулы свело. Ладони сами сложились в кулаки. Звон в ушах отключил внешние звуки. Какая-то плохо объяснимая реакция тела. Время стало тягучей резиной. Взгляд на Санька вскользь – тот не сводил с врача глаз. Ноги сами понесли. Через несколько секунд Юра обнаружил себя стоящим лицом к мужчине, спиной к управляющей – ровнехонько между ними.
— У Вас какие-то проблемы? —концентрируясь в моменте, оценивая противника, сам себя он слышал, словно издалека.
Гость смотрел на Юру, пытаясь сфокусировать взгляд:
— Слышь, парень, ч-чеши отсюда. Нн-не мешай. Всех цыпочек мне распугаешь!
Врач обвел взглядом помещение, обернулся через плечо.
— Мы вроде не в курятнике.
— Борзый, да? Отойди, грю, подобру-поздорову.., — вот теперь он услышал в голосе явную угрозу, нужно быть готовым. Прикинул точку и силу удара, но пока продолжал стоять, выжидая, руки в карманах:
— Ксения Борисовна, видите, там дальний столик свободен? Хотите смотреть – идите туда: оттуда прекрасный обзор.
Никакого движения за спиной. Она там к полу, что ли, приросла?
«У Вас вообще инстинкт самосохранения есть!?»
— Ксения, ещё раз, для глухих: отойдите! Молодой человек, а Вы шли бы... Спать.
Мужчина раскатисто рассмеялся.
— Какой я тебе молодой человек? Я тебе в отцы гожусь, зелень!
— По поведению и не сказать.., — да, чистая провокация.
— Юрий Сергеевич, — раздался сзади испуганный шепот, — Пожалуйста, не надо… Мы всё ула… …дим…
Корявый удар справа. Очень неточный. Был бы трезвый, попал бы в челюсть, а так… Кулак по касательной скользнул по подбородку и разрезал воздух. Слабовато… Юра так и не успел решить: в нос? В район солнечного сплетения? Ладонь левой руки сжалась в кармане, иногда он бьет левой. Сейчас!
— Ксюха, отойди отсюда!
«А это кто?»
Второй замах. Юра перехватил руку в полете и резким движением вывернул за спину гостя. Тот согнулся к полу, обездвиженный. Заодно представилась возможность взглянуть, кто там управляющую «Ксюхой» называл. А, этот... Жених Маргариты, бедолага с ранением дробью в мягкие ткани ягодиц. Видимо, не такой уж бедолага. Видимо, врач чего-то не знал про их отношения. До этого момента он видел их вдвоем лишь однажды.
«Желающих предостаточно»
Подоспел Леонид, вид у него был виноватый. Юра передал нарушителя спокойствия охраннику. Ксения Борисовна высвободила локоть из цепких лап Зуенка, подлетела к Лёне и прошептала что-то, одним взглядом обещая ему небо в алмазах. Как она умеет. Распорядилась сопроводить плохо стоящего на ногах гостя в его номер, быстрым шагом подошла на reception и отдала указание не проводить для него check-out без нее. Вернулась, попросила Сашу, уже наливающему врачу чай, составить список нанесенного гостем ущерба. Врач лишь тогда заметил на полу за барной стойкой битые бокалы. Всё это время он ощущал на себе пристальный взгляд «Ксюхиного» знакомого, от которого было, надо сказать, весьма некомфортно и который не давал сосредоточиться на обдумывании произошедшего, сбивал с мыслей, мешал подмечать детали.
