Дженни забралась с ногами на ближайшую скамейку, прижав к себе колени. Текущие по щекам слёзы приятно покалывали и грели кожу щёк. Так хотелось разом забыть всё, что тем или иным образом было связано с Мином, но осознание того, что это невозможно, вгоняло Дженни в состояние какого-то апатического равнодушия. Дженни следила глазами за проезжающими мимо автомобилями, без интереса вглядывалась в фасады серых тусклых домов.

По улице, через дорогу, держась за руки, шли улыбающиеся парень и девушка. Молодой человек, серьёзный с виду, всегда по-детски улыбался, глядя на очаровательную шатенку, держащую его за руку. Она с таким весёлым задором ловила падающие снежинки, что все прохожие оборачивались на эту парочку и улыбались.

Дженни печально ухмыльнулась и подняла глаза к небу. Действительно начался снегопад: лёгкие пушистые снежинки кружились и медленно падали на землю, моментально тая. Некоторым повезло больше: они продлили свою жизнь, попав на одежду случайного прохожего. Ким с интересом посмотрела на свои волосы, которые лежали на груди, доставая практически до низа живота. Их тоже украсила россыпь резных снежинок. Отведя взгляд от собственных волос, она снова посмотрела на смеющуюся парочку. Почему у кого-то счастливые прогулки с любимым человеком, а у кого-то сломанные мечты и разбитое сердце? Видимо, кто-то сверху не доглядел.

Девушка не сразу заметила припарковавшуюся прямо перед ней машину. Эту машину девушка узнала бы из тысячи. И именно эту машину она с удовольствием бы сожгла вместе с хозяином.

Юнги вышел из автомобиля и поспешно двинулся к девушке. Дженни смотрела на него невидящим взглядом. Парень присел на корточки, глядя на девушку снизу вверх.

– Дженни, поехали домой? – парень осторожно взялся рукой чуть повыше её локтя, чтобы помочь встать со скамьи, но девушка тут же выдернула руку.

– Не смей трогать меня, не приближайся. Езжай туда, куда ехал, – гневно прошипела Дженни, сдерживая слёзы, которые были готовы снова течь из её глаз.

– Я за тобой и ехал. Пошли, ты вся дрожишь…

– Убери от меня руки, уходи. Я не хочу тебя видеть! Ненавижу! Слышишь? Ненавижу тебя… – грудь вздрагивала от новых всхлипов, руки снова дрожали, как у обезумевшей. Глаза Юнги забегали, сердце забилось в учащённом ритме: он чувствовал себя последним ничтожеством оттого, что смог довести до такого состояния родного человека.

– Дженни… Пожалуйста… поехали домой. Мама очень волнуется… и я тоже.

– Ах, ты обо мне волнуешься? Что-то я не видела этого волнения, кода ты трепал всем о том, что я спала с тобой! Что? Рад теперь, что выставил меня своей подстилкой? Я спрашиваю: ты счастлив?

– Что за глупости ты говоришь? Как я могу быть счастлив от этого?

Дженни уже вскочила со своего места, надвигаясь на пятившегося от неё парня. Девушка яростно била кулачками его грудь, будто только так могла показать, насколько ей больно.

Парень схватил руки девушки и быстро повлёк её в машину. Она сопротивлялась из последних сил, сказывалась усталость и то, что её конечности онемели от холода. Юнги усадил рыдающую девушку на пассажирское переднее сидение и пристегнул ремень безопасности. Сев на водительское место, он заблокировал все двери, чтобы Дженни не смогла сбежать.

Юнги кинул взгляд на Дженни. Она вся сжалась в комочек и отвернулась к окну, по-видимому, чтобы не видеть Юнги.

– Дженни, посмотри на меня.

Парень очень пожалел о своих словах. Дженни повернулась к нему и посмотрела в его глаза. Такого взгляда он не видел ни у кого: глаза были наполнены слезами. Они излучали безграничную боль и такую усталость, отчего она была похожа на побитого котёнка. Нижняя губа немного подрагивала, придавая девушке ещё более беспомощный вид. Юнги почувствовал, что его глаза стало неприятно покалывать, это чувство он помнил из детства. Когда он разбивал коленки, он всегда бежал к маме и плакал. Но сейчас слёзам, застывшим в его глазах, не суждено было попасть наружу. Мужчины же не плачут, верно?

Он провёл сухими пальцами по щеке девушки, вытирая её горькие слёзы. Ему было так же больно сейчас, как и ей. Юнги не знал, что он мог сделать, чтобы всё исправить. Да и хотела ли этого Дженни?

– Скажи мне одно: неужели твоя ненависть ко мне настолько сильна, что ты готов на всё, чтобы меня опустить, унизить, разбить..? – прошептала девушка.

Что-то внутри Юнги неприятно сжалось от её слов, и парень поморщился.

– Я не хочу делать тебе больно…

– Зачем ты рассказал всем? Чтобы унизить меня перед остальными, да? – её голос стал удивительно сух и спокоен, отчего Юнги становилось только хуже.

– Я не говорил никому. Только Тэхёну и то мимолётом. Возможно, кто-то услышал, вокруг было много народа…. Я ни в коем случае не хотел, чтобы об этом знали остальные. Не нужно обо мне так думать.

– А как ещё я должна думать о человеке, который целенаправленно топчет всё, что находится внутри меня? Тебе доставляет удовольствие лицезреть то, как я мучаюсь?

– Хватит! Перестань выставлять из меня урода, который только и делает, что издевается над тобой! Да, я плохо поступил с тобой, я прошу за это прощения, но я ведь не думал, что всё так обернётся…

– Не думал? Ты издеваешься?

– Дженни, прости меня, пожалуйста. Я виноват, знаю. Я не хочу, чтобы ты избегала меня, ты дорога мне.

– А ты мне противен, – выплюнула девушка ему в лицо и отвернулась к окну. Всю дорогу до дома они ехали молча.

***

Стоя под горячими струями душа, Ким постепенно приходила в себя. Девушка была рада тому, что это не Юнги рассказал всем об их ночи. Почему-то от этого было тепло на душе.

От собственных мыслей Дженни отвлёк какой-то посторонний звук. Сквозь прозрачную стенку душа, девушка увидела Юнги, который стоял у раковины и умывался. Она нахмурилась и выключила воду. Обернувшись полотенцем, Дженни подошла к парню, который полусидел на столике рядом с раковиной.

– Что тебе ещё нужно? – произнесла Дженни недовольным голосом.

– Ты сказала, что я тебе противен. Я пришёл убедиться, так ли это на самом деле.

Юнги одним движением приблизился к девушке, прижимая к себе её хрупкое влажное тело, обёрнутое мягким полотенцем. Парень поднял голову Дженни за подбородок, заглянув в её испуганные глаза. Юнги медленно скользил пальцами по её щеке, обнимая девушку за талию. Тело Дженни дрожало от прикосновений любимого человека и выдавало её с головой, хотя она и пыталась вести себя равнодушно. Юнги довольно резко прижал девушку к стене, впиваясь губами в нежную кожу её шеи. Дженни не могла сопротивляться и устоять перед его умелыми ласками, которых так жаждало её тело.

– Ну же, скажи ещё раз, что я противен тебе и что тебе неприятны мои прикосновения. Скажи, – тихий шёпот на ухо, от которого мурашки разбегались по телу. Девушка не смогла ничего ответить, лишь судорожно сглотнула. – Давай, скажи, я жду твоего ответа… – двигаясь губами по влажной коже девушки, продолжал шептать парень.

– Зачем задаёшь вопросы, когда сам знаешь ответ? – тихо ответила девушка, осторожно глядя в его глаза. Юнги лишь ухмыльнулся.

– В таком случае, больше никогда мне не ври. Всегда будь честна со мной, я ненавижу ложь, – так же тихо прошептал он на ухо Дженни. Его рука осторожно дёрнула за край её полотенца, и оно соскользнуло вниз. Юнги улыбнулся: всё было как в их первый раз. Воспоминания об их первой ночи ещё больше распаляли желание, которое давно томилось внутри обоих. Юнги провёл ладонью по изгибам её упругого тела. Его любимого тела…

– Юнги, пожалуйста, остановись…. Я не могу. Не хочу больше… – бессвязно прошептала девушка, но Юнги проигнорировал её слова, прижимая её тело ещё ближе.

– Я не хочу останавливаться так же сильно, как ты. Расслабься, пожалуйста, всё будет хорошо, – ответил Юнги, целуя скулы и щёки девушки. И она сдалась.

Каждой клеточкой своего тела она чувствовала его прикосновения, которые сводили с ума. Они не помнили, как добрались до кровати. Не помнили, как успели избавиться от одежды Юнги. Не помнили, как долго по комнате раздавалось сбитое дыхание, бессвязныё шёпот и стоны удовольствия. Они дарили наслаждение друг другу так долго, пока оба, обессилившие, не упали на кровать.