Входя в очередную звездную систему, бодрствующий экипаж изучает ее планеты и принимает решение – избрать ли одну из них для колонизации или лететь дальше. И Парифат они бы точно не избрали – но так уж вышло, что выбора у них не оказалось.

Очень скоро Тектулле и Комато выяснили, что случилась вынужденная посадка. И их слегка шокировало, что в анабиозе они провели не пятьдесят лет, а почти шестьсот. Первым делом они отправили послание на родную планету по глюонной связи, но ответ обещал прийти только через два года, так что они занялись тем, чем должны были согласно инструкциям.

Маританна Извиторасс забралась на самый высокий кедр и с него наблюдала, как медленно оживает причудливый холм. Как тут и там раскрываются отверстия, как выбираются наружу многоногие фактиты… а потом и большие управляемые машины.

Рассчитанные на втрое более низкую силу тяжести, двигались они медленно и неуклюже – но были огромны и неуязвимы. Сделанные из металлов и стекловидных полимеров, механизмы раймитов сразу начали очищать территорию от бесполезной зеленой жизненности.

Зодщщщ!.. Зодщщщ!.. Зодщщщ!..

Впервые над Парифатом прозвучали эти звуки. Их издавало главное оружие раймитов – генератор разрушительной энергии. Выглядящая как яркие синие лучи, она просто касалась деревьев – и те рассыпались пылью. А машины поменьше убирали эту пыль, рыли каналы, создавали фундаменты для новых зданий.

Здания росли прямо на глазах. Раймиты закладывали степлигласовую затравку и возводили первичный набор строений для будущей базы. Функциональный центр у них уже был – сам засеватель. Теперь они стремительно окружали его вспомогательными корпусами.

За считаные дни посреди зимней тайги вырос завод фактитов, машинный создатель, атмосферная фабрика, мастерс сканирования, лабратинг-преобразователь и бесчисленные склады. Комбайны-добытчики уже вгрызались в почву, разыскивали полезные ископаемые. Крылатые фактиты-шпионы взмыли в воздух, проводя съемку с неба.

Маританна перестала наблюдать за ними на третий день. Охотница окончательно убедилась, что ее спутники мертвы, и отправилась в ближайший город-сад – рассказать, что за кошмар начался в этих диких краях.

Она не скоро туда добралась. Северный Тир, напоминаем, занимал в те времена половину Калладии. Половину целого континента. Кроме эльфов в нем жили люди, гномы, цверги и огры. И прекрасные города-сады были рассеяны по огромной территории, а разделяли их огромные пространства диких лесов и степей.

Эльфы ведь живут не так, как люди. Они стараются как можно меньше вмешиваться в естественный ход жизни. Не подминают природу под себя, а сами под нее подстраиваются.

И эльфы никуда не торопятся. Они живут размеренно и неспешно, беседуя и музицируя. Им отмерено целых тридцать веков, так что события десятилетней давности кажутся им свежими новостями. Когда Маританна сообщила о проснувшихся под землей Зодчих… да, именно с ее легкой руки их так прозвали… ее внимательно выслушали, обсудили, а потом отправили донесение в столицу, к владычице. Дальнозеркал тогда не было.

В столице тоже никуда не торопились. Владычица Северного Тира внимательно выслушала охотницу, обсудила новость со своими советницами… и ничего не сделала. Эльфам свойственно плыть по течению и не придавать значения проблемам, пока те не станут слишком велики.

Донесение Маританны не было чем-то из ряда вон выходящим. Шесть лет назад в одной из южных провинций нашли склад древних големов, и они тоже убили несколько эльфов, но потом так и остались стоять в своем подземелье. Не суйся к ним – и никто не пострадает. А пятнадцать лет назад на одном из бесчисленных островков северных фьордов объявилась какая-то тварь – то ли демон, то ли проснувшийся Всерушитель, то ли боевой монстр времен Волшебных войн. Говорят, оно по-прежнему на том островке – ну и что с того?

Поэтому так называемым Зодчим значения не придали… а они тем временем стремительно отстраивались. Может, если бы Северный Тир сразу отправил бы войско, да собрал всех своих чародеев… кто знает, может, что-то и удалось бы сделать.

Но они проканителились – и упустили время. За три с половиной года на северо-западе Калладии вырос настоящий город – и только тогда владычица Северного Тира направила туда своих эмиссаров.

Тем временем раймиты подытоживали результаты исследования.

– Планета по большей части бесполезна, – докладывал смотритель Макро. – Воздух непригоден для дыхания. Пищу приходится создавать химическими методами. Сила тяжести чересчур велика. Ценных полезных ископаемых очень мало. Для колонизации непригодно.

Комато издал направленный ультразвук – прямо в ухо Тектулле. Несколько тихих импульсов – и они снова обратились к смотрителям.

– У нас нет выбора, – произнес Тектулле. – Засеватель приземлился.

– И мы все еще не получили ответа с родины, – добавил Комато. – Прошло семь стандартных циклов, эта планета совершила три оборота вокруг своей звезды. Мы должны были получить ответ еще три цикла назад.

– Ты думаешь, что на Райме что-то случилось.

– Мы не можем не допускать такой возможности. Другие колонии тоже не отвечают.

– Мы провели в анабиозе слишком долго. Могло случиться что-то негативное.

Жгутики раймитов завибрировали. Их родная планета не так уж давно начала строить межзвездные засеватели, и на момент их отлета функционировали только три колонии. Возможно, за минувшие века их стало больше… собственно, узнав, сколько лет провели в анабиозе, они проверили в том числе и данную звездную систему. Была надежда, что за такой срок на одной из планет или лун этой звезды выросла новая колония Раймы.

Нет. Глюонные лучи не получили ответа ни с крупнейшей луны самого Парифата, ни с оранжевого Ассабона, ни со второго астероидного пояса, ни со спутников красного Могора. Именно эти объекты были признаны наиболее подходящими для раймитов.

Увы, перебраться на них пока нет возможности. Воздушно-космические технологии раймитов рассчитаны на втрое меньшую силу тяжести, так что в ближайшие годы они прикованы к этой негостеприимной планете.

Что же до засевателя, то он не сможет снова взлететь, даже если полностью его восстановить. Просто не предназначен для повторного подъема. Эти гигантские аппараты собираются на орбите и рассчитаны на одно-единственное приземление.

Раймитам не нравилась новая планета, которой они пока не дали даже имени. Они могли передвигаться только в скафандрах. Мощных экзоскелетах на двух, четырех или шести ногах. Лежа в кабинах, постоянно испытывая утроенную силу тяжести, раймиты с нескрываемым раздражением исследовали окрестности, очищали территорию от вредителей, искали руды и строили, строили, строили. Преобразовывали враждебную среду в хотя бы отдаленное подобие родной Раймы.

Когда на освоенной территории появилась группа двуногих полуживотных, раймиты не слишком ими заинтересовались. Они уже знали, что на этой планете есть примитивная разумная жизнь, но их это не волновало. У них были куда более насущные проблемы.

Вступить в контакт с двуногими не удалось. Два смотрителя некоторое время пытались объяснить, что они мешают и им следует удалиться с территории, но существа не владели ультразвуковой речью, а только хрюкали густым басом и упорно не уходили.

Проще всего было их уничтожить, что раймиты и сделали.

Они вообще не видели нужды в местной жизни. Та была бесполезной и большей частью состояла из неподвижных фотосинтезирующих существ. Раймиты пытались преобразовывать их в продукты питания, но это оказалось непродуктивно. Пространство было очищено для затравочных станций, а почва – пропитана спорами старкана. Для него тут было холодновато, но вскрыватели уже трудились над морозоустойчивой формой.

Еще через год к небу поднялся первый энергетический стержень. А у Тектулле и Комато отпочковался взаимный ребенок. Он появился на свет в условиях тройной силы тяжести и был мельче нормы, с менее гибкими жгутиками. Но это все же был новый раймит, разум пробивал дорогу даже на этой негостеприимной планете.