Энергонить, или как там называлось то, что искал Рене, выглядела, мягко говоря, впечатляюще. Собственно, когда Рене отодвинул панель, у меня вообще возникло впечатление, что внизу бурлит настоящая река. Только вот она почему-то была зеленой и фосфоресцировала.

- Что это такое? – шепотом поинтересовалась я.

- Это энергетическое средоточие, - промолвил также тихо Рене. – Очень сильное. Я б даже сказал, безумно сильное…

- Откуда оно здесь?

- Полагаю, это природный источник, - дернул плечом Рене. – понятия не имею, откуда он мог тут взяться. На официальных картах его нет.

- А он должен быть?

- Должен, - серьезно кивнул мужчина.

Судя по его внешнему виду, он отнюдь не радовался найденному.

- А разве это не хорошо, - осторожно уточнила я, - что нашелся новый источник энергии? У нас в мире этому радуются. Или оно радиоактивное?

Рене скривился. Мне даже подумалось, что надо поскорее вернуть ту панель на место – я прежде никогда не видела мужчину настолько сердитым и справедливо подозревала, что это не просто так.

- Понятия не имею, - со вздохом промолвил он. – Но, думаю, если никто из сотрудниц еще не схлопотал никакую смертельную болезнь, то ничего сверхопасного в данной энергонити нет. Другой вопрос, как удалось ее столько времени скрывать… Очевидно, швейный цех здесь построили не случайно. Выбирали место…

- Но ведь он долгое время функционировал нормально?

Рене никак не опроверг и не подтвердил это мое предположение, только неопределенно дернул плечом и тяжело вздохнул.

- Сейчас подключим как есть, - решительно промолвил он. – А потом я возьму образцы на анализ и определю, что со всем этим делать.

Он взял провода, которые открепил от обыкновенного трансформатора, и опустил их в ту самую зеленоватую жидкость. Она зашипела, но затихла буквально за несколько секунд. Что-то мигнуло, но сияние практически сразу выровнялось.

Рене сдвинул панель, возвращая ее на место. В подвальном зале вновь стало темно, и я осознала, что тот светлячок, что его зажигал мужчина, давно уже погас. Наверное, Рене сделал это специально, чтобы не тратить силы? Или просто потерял концентрацию.

Так или иначе, мы оказались в кромешной темноте. Рассмотреть не удавалось ровным счетом ничего – после яркого света, слепившего глаза, сложно привыкнуть к мраку. Я вздрогнула, сделала шаг вперед, скорее интуитивно, чем осознанно, и почувствовала, как горячие руки Рене ложатся мне на талию.

Мужчина привлек меня к себе неожиданно страстно и пылко. Я содрогнулась, но не отпрянула – все же, от такого, как он, отпрянуть было бы слишком большой глупостью…

Непозволительной, я б даже сказала.

- Боишься темноты? – прошептал Рене.

- Немного, - также тихо ответила я, хотя шептать на самом деле не было смысла. Кто нас тут мог услышать?

- Ты вся дрожишь.

- Это потому, что меня испугала та зеленая слизь. В научно-фантастических фильмах столкновение с подобным обычно плохо заканчивалось.

- Да? А в научно-фантастических фильмах были бессмертные Истинные? Думаю, столкновение с ними опаснее, чем с зеленой жижей.

- Мне начинать тебя бояться?

- Да, можешь хоть сейчас.

Я рассмеялась.

- Ты совсем не страшный.

- Думаешь?

- Уверена.

- Я ужасный человек, - покачал головой Рене. – Моя любимая женщина оказалась чудовищем и пыталась поработить весь мир. Собственно, именно ее стоит винить в появлении этой зеленой жижи.

- Ты не несешь за нее ответственности.

Мне вдруг дико захотелось его поцеловать. Я потянулась к мужчине, чувствуя его тепло, биение его сердца…

И вдруг в подвале вспыхнул яркий, ослепляющий свет.

Мы с Рене отпрыгнули друг от друга, будто нашкодившие дети. Не сказать, что такая реакция была правильной, особенно если учесть, что мы не делали ничего запретного, однако, я почувствовала, что стремительно краснею. Смущение захлестнуло меня с головой.

А вот Хранителя Времени, казалось, ничто смутить не могло. Он легко выпустил меня из своих объятий и повернулся к замершей в дверном проеме Тамиле.

- Ну, предположим, - протянул он, - мы с Анной пришли сюда разбираться с отключением света. А что здесь делаете вы? Пришли проверить энергетические запасы, оставленные вашей бывшей начальницей. Или какова еще может быть причина?

- Я искала госпожу Анну, - промолвила Тамила, - и услышала шум, доносившийся из подвалов.

- Всегда знал, что у вас очень хороший слух, - Рене прищурился, явно недовольный тем, что нас прервали. – Думаю, нам будет полезно пообщаться с вами наедине, может, вы еще что-нибудь слышали, о чем я не знаю. Не откажете мне в удовольствии?

Тамила ничего не ответила, только крепко сжала зубы. Было видно, что она уже пожалела о собственном вмешательстве, но сказать об этом вслух, разумеется, не могла.

Рене повернулся ко мне, легко касаясь руки, и тихо произнес:

- Уведи ее отсюда. Мне надо взять образцы.

- Хорошо.

Я понимала, что у него предостаточно своей работы, и, разумеется, было очень логично на этот период разойтись, чтобы каждый занялся делами. Правда, трудно было избавиться от горького осадка – словно этот прерванный поцелуй наложил свою печать на весь день. Мне непонятно почему захотелось, чтобы Рене вновь взял меня за руку, чтобы стоял рядом, и я могла чувствовать тепло его тела. Смешно…

Смешно говорить, что я причин не знала. Никогда прежде я не встречала настолько привлекательного мужчину, не говоря уж о том, чтобы он вроде как сам оказывал мне знаки внимания. От этого, впрочем, только усиливалось ощущение неестественности происходящего. Я как будто подсознательно ждала, что Рене вот-вот рассмеется мне в лицо и скажет, что это было понарошку, в шутку. Он просто решал очередные проблемы своего разрушающегося мира.

Однако, пока что никакие разочаровывающие речи мужчина не толкал, и я, улыбнувшись ему, шагнула к Тамиле и жестом велела ей следовать за мной. Женщина грузно зашагала за мною, так активно выражая неодобрение, что надо быть совсем бесчувственным чурбаном, чтобы его не почувствовать.

- Тамила, - окликнула я ее, когда мы вышли из подвалов, - в чем дело?

- Я ж предупреждала вас, госпожа Анна, - пробормотала себе под Тамила, довольно неразборчиво, что, впрочем, не помешало мне услышать ее слова. – Просила, чтобы вы не делали глупостей. Нехороший он человек. Нехороший! Да он и не человек-то вовсе…

- Так не человек или нехороший?

- Путаете меня, - сердито отозвалась Тамила. – А я не хочу, чтобы с вами случилось то, что с его предыдущей любовницей. Может, на нем проклятье какое. Ну, не может нормальный мужик быть настолько… Неправильно это!

- Настолько каким? Нормальный он.

На самом деле, я и сама чувствовала себя неловко. Рене казался идеальным, и не только из-за внешности – в конце концов, в мире существовало достаточно красивых мужчин, - а и из-за его поведения.

- Нормальный! А помогает вам зачем? Кто вообще в этой жизни делает что-нибудь просто так?

Я усмехнулась.

- Он не просто так, а ради общего блага.

- Общее благо каждый раз заканчивается в чьем-то кармане! – обвинительно воскликнула Тамила. – И в этот раз иначе не будет! А вы потом плакать станете, госпожа Анна, тосковать. Оно вам надо?

Я предпочитала не строить такие глубокомысленные планы о собственных слезах и о тоске, но Тамила не хотела отступать. Что ж, в какой-то мере я ее понимала. Мне и самой чудилось, что Рене уж слишком о нас заботился.

Но какими бы ни были причины, мы сейчас не в том положении, чтобы отказываться от чьей-либо помощи.

- Для начала предлагаю не обсуждать это в коридоре, - промолвила я и направилась на второй этаж, надеясь, что Рене не слышал отрывки этих разговоров. – И, Тамила, я повторяю еще раз. Рене помогает нам только потому, что хочет сделать доброе дело. Его выгода нас с тобой нисколечко не волнует. Это его жизнь, его дело, его ответственность, в конце концов. Просто прекрати подозревать и обвинять его в том, чего он не делал. В том числе в убийстве.