Основное его содержание лаконично указано прямо в названии «Высказывания (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР». Проще говоря, в первую очередь, но в прогнозном стиле, причем не отдавая предпочтения, тем более категоричного, какому-либо из ставших известными разведке вариантов боевых действий германской армии, в докладе излагались разведывательные данные о наиболее вероятных направлениях главных ударов германской армии. В этом, прежде всего, главная суть основного содержания этого доклада. К докладу была приложена представлявшая особую ценность графическая «Схема возможных вариантов действий фашистской Германии против СССР», которую лично составил и передал в Москву резидент военной разведки в Берлине, он же военный атташе СССР в Германии генерал-майор В.И. Тупиков. Один из трех представленных В.И. Тупиковым вариантов действий немецких войск точно отражал замысел германского командования нападения на СССР.
Более того. В период добывания подробной разведывательной информации о грядущей агрессии Третьего рейха против СССР произошло редчайшее в мировой разведывательной практике, уникальное по всем параметрам событие. Внешняя разведка НКГБ СССР смогла предоставить высшему военному командованию Советского Союза картографический сценарий прототипа «Варианта Барбаросса», который по своей принципиальной сути мало чем отличался от варианта 1941 г., тем более если учитывать текущую разведывательную информацию того периода, которая прямо подтверждала этот «сценарий». Добыть разведывательные данные о генезисе плана агрессии, что называется, от истоков – это действительно редчайшая удача в разведывательной деятельности.
К исключительно глубочайшему сожалению, эта документально реконструированная с помощью одного из арестованных агентов германской военной разведки информация была воспринята на всех руководящих уровнях советской военной и разведывательной иерархии, причем даже в руководстве ГРУ и внешней разведки, с нескрываемым скепсисом, и ей не поверили из-за ее якобы фантастичности.
Прежде всего из-за того, что в ней указывалось, что гитлеровское командование запланировало взятие Минска на пятые сутки с начала нападения
(что, увы, почти так и произошло, правда, благодаря фантастическому мужеству и героизму простых советских солдат и их адекватно обстановке действовавших командиров, с опозданием почти на сутки, из-за чего, как было установлено благодаря утечкам из ближайшего окружения Гитлера, бесноватый фюрер закатил очередную истерику).
Фантастический парадокс этого скептического недоверия, проявленного к упомянутым данным, состоит не только в том, что не поверили документально реконструированной информации конца 1936 г., когда впервые был разработан прототип будущего плана агрессии Германии против СССР – кстати говоря, захват Минска на пятый день с начала агрессии был запланирован еще тогда, в 1936 г., – но и даже тому, что внешняя разведка НКГБ СССР представила прямое документальное подтверждение, полученное в мае 1941 г. от одного из ценных источников берлинской резидентуры НКГБ СССР – уже упомянутого выше ЙОНА ЗИГА, крупного железнодорожного чиновника Третьего рейха, который передал в распоряжение разведки адресованное лично ему письменное предписание верховного командования вермахта возглавить минский железнодорожный узел на пятые сутки с момента начала нападения.
А ведь эта информация прямо подтверждала то, что разведка практически очень быстро и, самое главное, безальтернативно установила, что нападение произойдет в соответствии с принципами стратегии молниеносной войны – то есть блицкрига, ибо к тому времени было четко установлено, что будет нанесен внезапный и молниеносный удар всеми заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми для нападения силами. Убедительно свидетельствовавшие в пользу этого факты разведка предоставляла если и не в изобилии, то, по меньшей мере, в очень значительных объемах. Более того, эта же информация четко указывала и на направление главного удара противника.
Схема возможных вариантов действий фашистской Германии против СССР, представленная генерал-майором В.И. Тупиковым в РУ ГШ Красной Армии. На схеме фамилии командующих группами армий вермахта указаны по состоянию на март 1941 г. на основании имевшихся у Тупикова в тот момент агентурных и иных данных. К 22 июня Гитлер перетасовал командующих: фон Лееб возглавил ГА «Север», Рундштедт – ГА «Юг», фон Бок – ГА «Центр»
Невозможно не отметить, что эта информация, увы, не была доведена до сведения Сталина, по крайней мере вплоть до сегодняшнего дня нет даже самого глухого намека на самую иллюзорную тень того, что эти данные хоть в какой бы то ни было форме были сообщены Сталину.
В-пятых
, своевременно и с высокой степенью точности были установлены количество группировок, нацеленных на вторжение на территорию СССР, их численность, боевой состав и вооружения этих ударных группировок вермахта, их основные цели, которых они должны достичь и захватить Ленинград, Москву, Киев.
Несмотря на это, одним из излюбленных занятий отечественных (и даже зарубежных) исследователей кануна войны является беспрерывная критика разведки за резкое завышение численности войск германских войск, сосредотачивавшихся у советских границ. Подобными нападками изобилуют многие исследования кануна войны.
Да, это имело место на определенном этапе, отрицать бессмысленно. Разведки действительно иногда грешат этим, особенно на начальном этапе добывания информации по какому-либо вопросу, правда, одновременно активно стремятся и прилагают все усилия, чтобы как можно быстрее и объективнее все уточнить, проверить и перепроверить информацию. К слову сказать, накануне войны и германская военная разведка также грешила этим. Например, в последней предвоенной разведывательной сводке № 5 от 13 июня 1941 г. аналитики абвера сильно завысили общее количество советских частей в приграничных военных округах[65].
Ну а если по существу, то далеким от разведки людям кажется, что это так просто – пошли разведчики и агенты на дело и за один раз единым махом все выяснили. Надо быть круглым идиотом, чтобы именно так представлять себе сложнейший разведывательный процесс. На практике же это чрезвычайно сложная, порой длительная, а нередко и очень длительная, очень опасная работа, требующая особой изобретательности, кропотливости и высокого профессионализма, опирающегося на колоссальный объем знаний в разных сферах деятельности, чтобы выяснить истинное положение дел. Ведь очень часто необходимая информация добывается в буквальном смысле по крупицам, и чтобы составить целостную картину, необходимы порой сотни и даже тысячи крупиц. Как известно, из одного зернышка муки не смолоть и батона, и даже маленькой булочки, не испечь. Далеко не всегда даже с третьей попытки разведчикам удается выяснить истину. Так что прежде чем пускать критические стрелы в адрес разведки, лучше всего сначала подумать и попытаться представить себе, что такое противоборство разведки и контрразведки, тем более если последняя была представлена, увы, более чем серьезными профессионалами абвера и РСХА. И уж тем более не грех было бы просто осознать, что при подготовке военных действий командование вооруженных сил любого государства, тем более агрессора, осуществляет гигантский комплекс мощных дезинформационных мероприятий, дабы ввести в заблуждение противную сторону. В части, касающейся гитлеровской Германии, об этом ныне хорошо известно по давно опубликованным документам верховного командования Третьего рейха.
Более того. Не следует полагать, что в разведслужбах СССР не понимали, что противник часто блефует, манипулируя численностью войск в целях ее завышения для устрашения противной стороны. Очень даже понимали, фиксировали это и делали соответствующие выводы профессионального характера. Характерно, что именно разведка штаба приграничного округа зафиксировала это. Обратите, пожалуйста, пристальное внимание на п. 2 раздела «Выводы» разведывательной сводки № 14 РО штаба КОВО на 10 мая 1941 г. [(за период с 1 по 10 мая) – фото документа ниже приводится[66]. – А.М.]: «<…>2. Наряду с действительным увеличением войск в полосе против КОВО, германское командование одновременно занимается маневренностью, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населенного пункта в другой с тем, чтобы создать туманность в оценке действительного наличия войск…»[67]
