– Опять твой профессор не отвечает? Ланка, не волнуйся ты попусту, мало ли куда дедушке понадобилось срочно уехать, ты ведь, наверняка, чем-то озадачила своего профессора-химика, вот он и бросился рьяно исполнять твою просьбу.

– Именно это меня и начинает беспокоить. Василий Порфирьевич весь такой домашний, редко выходит на улицу, если только за продуктами, а так он всегда дома, занимается наукой и всякими разными опытами, и теперь, именно когда он мне должен был сообщить очень важную информацию, профессор вдруг куда-то подевался, меня этот факт начинает напрягать. – С растущим внутри меня волнением, сказала я.

– Ланка, не будем сейчас делать никаких выводов, из госпиталя ещё раз позвонишь своему учёному мужу, и я уверен, что всё будет хорошо.

Мы опять расселись по своим машинам и покатили дальше. Дай-то бог, чтобы Вадик оказался прав и всё, действительно, имеет своё логичное и простое объяснение. Если что-нибудь ужасное случится с моим таким милым старичком-профессором, я себе этого никогда не прощу. И жестоко отомщу! Может быть стоит позвонить другому своему хорошему знакомому, тоже профессору, а именно Францу Иосифовичу? Ведь они с Василием Порфирьевичем являются близкими друзьями… Нет, пока рано беспокоить ещё и Франца Иосифовича, нужно самой во всём разобраться. За своими тягостными размышлениями, я не заметила, как мы доехали до госпиталя. Подрулив к массивным воротам, Вадик вышел из машины и поднялся на пост КПП. Через пару минут он спустился обратно, уселся в свою волгу ворота перед нами открылись, и мы проехали на территорию ведомственного госпиталя КГБ. Подрулив к главному корпусу семиэтажного здания, Вадим остановился. Я неотступно следовала за ним. Покинув свои машины, я предварительно приказала Джерри меня ждать и охранять наше транспортное средство, мы с моим другом направились ко входу в больницу. Вадим предъявил двум охранникам своё удостоверение подполковника КГБ, сказал, что я с ним и нас любезно пропустили во внутрь. Пройдя к окошку администратора, Вадик повернулся ко мне и спросил:

– Ланка, напомни-ка мне фамилию твоего свидетеля, а то у меня что-то из головы вылетело.

– Слушай…, а я тоже не могу вспомнить его фамилию. И отчество не знаю. Мне только известно, что его именуют Геннадием. Ему примерно лет сорок или около того. – Виновато сказала я.

– Ланка, ну ты даешь! Не знаешь, как полностью зовут твоего главного свидетеля, я прямо тебе удивляюсь, – покачал головой Вадик и наклонившись к окошку, стал объяснять администратору, что он ищет одного пациента, которого сегодня утром доставили в отделение

травматологии с переломами рёбер и обеих ног. Зовут мужчину Геннадий, ему примерно сорок лет.

Администратор, оказавшейся приятной и миловидной женщиной, удивлённо посмотрела на Вадика, но ничего не сказала и, открыв толстую большую тетрадь, стала внимательно её просматривать. Наконец, найдя искомую запись, администратор обратилась к Вадиму:

– Сегодня к нам, действительно, был доставлен мужчина с описанными Вами травмами. Его зовут Нефёдов Геннадий Петрович и он сейчас находится в отделении травматологии, в палате под номером восемнадцать, которая расположена на втором этаже другого корпуса. Вам нужно выйти на улицу, повернуть направо и пройти к следующему, пятиэтажному зданию.

Поблагодарив любезного администратора, мы с Вадиком покинули главный корпус больницы и выйдя на улицу, прошли к рядом стоящему зданию. На входе Вадим опять предъявил охранникам своё удостоверение и нас любезно пропустили во внутрь.

Глава 10.

Мои выводы верны.

Оказавшись в просторном холле, мы сразу же нарвались на строгую женщину, одетую в белоснежный брючный костюм.

– Товарищи, куда это Вы направляетесь? У нас сейчас тихий час и любые посещения строго запрещены.

– Во-первых, здравствуйте, мадам. Во-вторых, нам необходимо срочно провести беседу с одним из Ваших пациентов. Меня зовут Гранатов Вадим Николаевич, я подполковник КГБ, вот моё удостоверение. – Вадим достал свою ксиву и показал её церберу в белой одежде. – Представьтесь, пожалуйста.

– Иванова Елена Георгиевна, я врач-травматолог и без специального разрешения, подписанного заведующим нашим отделением, я не могу Вас пропустить в тихий час к кому-бы то ни было. Посещения наших пациентов у нас разрешены с 17.00 до 19.00, в этот промежуток времени можете беседовать с кем Ваша душа пожелает, а сейчас…

– Елена Георгиевна, у нас очень срочное дело и мы не можем ждать лишних полтора часа, наше время дорогого стоит, поэтому проводите нас, пожалуйста, к заведующему Вашим отделением. – Строго сказал Вадим и подхватив женщину под руку, потащил её к лифтам.

Я невозмутимо последовала за ними лишний раз удивляясь: каким Вадим может быть совершенно разным. Совсем недавно я видела обаятельного балагура и весельчака, а теперь передо мной настоящий офицер КГБ – строгий и уверенный в своей правоте мужчина. Врач-травматолог

Елена Георгиевна под таким напором немного сникла и молча повиновалась воле Вадима. Лифт, наконец, опустился на первый этаж, мы прошли в него, доктор нажала кнопку с цифрой три, и мы стали тихо с небольшим шуршанием подниматься вверх. Вскоре вся наша компания оказалась в небольшом и уютном холле, в котором по периметру были установлены несколько мягких диванчиков, по углам стояли кадки с диковинными растениями и совершенно отсутствовал специфический запах, соответствующий тому факту, что мы находимся в лечебном учреждении, в точнее – в больнице.

– Руслана, здесь подождите меня, пожалуйста, я скоро. – Сказал мне Вадик и кивнул головой в сторону одного из диванчиков.

Я кивнула в ответ, сняла с себя куртку и уселась на указанное мне место. Диванчик оказался таким мягким и удобным, что мне сразу же захотелось свернуться калачиком и уснуть. Представив себе такую картину, я невольно заулыбалась. Тем временем, Вадик с докторшей прошли дальше по коридору и выпали из поля моего зрения. Я подумала о том, что может быть строгая врачиха права и не стоит тревожить травмированного мужика в тихий час. Но у нас, действительно, не было лишнего времени, да и ещё мой профессор куда-то подевался, а ведь он хотел мне сообщить имя мастера, который сотворил ту самую злосчастную куклу и тогда бы моё расследование получило бы уже реальное направление поисков заказчика. Неужели с Василием Порфирьевичем что-то ужасное случилось? В голову, как назло, лезли страшные и жуткие мысли, я их старалась гнать прочь, но у меня плохо получалось, тревога всё больше и больше охватывала меня. Пока я пребывала в угнетённом состоянии, прошло, наверное, минут пятнадцать и, наконец, в коридоре раздались шаги и вскоре я увидела Вадима в сопровождении всё того же врача-травматолога. Подойдя ко мне, Вадик сказал:

– Руслана, Елена Георгиевна является лечащим врачом нашего с тобой свидетеля и вместе с заведующим отделением нам дали добро на беседу с Геннадием Петровичем, если, конечно, последний не спит, а если спит, тогда нам, действительно, придётся ждать, пока больной проснётся.

– Пройдёмте на второй этаж, я выдам Вам халаты и бахилы, и провожу Вас в палату к моему пациенту. – Строго произнесла врач-травматолог и направилась в сторону лестницы.

Вадик невозмутимо подмигнул мне и, взяв меня под руку, мы последовали за Еленой Георгиевной. Оказавшись на втором этаже, доктор пригласила нас в комнату-раздевалку, в которой нам выдала два белых халата и по паре голубых бахил. Облачившись в униформу, мы втроём направились в палату под номером восемнадцать. Докторша тихонько отворила дверь и заглянула в помещение. К нашему счастью, Геннадий не спал, да и, вообще, оказавшиеся там ещё двое больных тоже не спали. Я с облегчением вздохнула: «Хоть здесь нам повезло», – подумала я. Мы с Вадиком прошли в палату и со всеми поздоровались. Геннадий меня узнал, завертел головой и даже попытался сесть, но у него такой манёвр не получился, потому что обе его ноги от бедра и до кончиков пальцев находились в гипсе. Мы с Вадиком взяли по паре стульев и уселись возле кровати свидетеля.