— Это опасно. Молодой девушке в одиночку ехать…
— Так поехали со мной, — перебила я парня. — Я даже оплачу тебе обратный билет на самолет. Ты же прикидываешься моим другом уже больше двух недель. Так и тут выступи с поддержкой.
Макс поморщился, закатил глаза, чертыхнулся, но все же согласился составить мне компанию в дороге.
— Прекрасно, — я всучила ему переноску в руки, — иди ищи Снежу.
Сама же вернулась в спальню к сумкам, на кровати лежала та самая косметичка, которую когда-то разворошил Максим. Я набрала побольше кислорода в легкие, быстро вжикнула молнией и, зажмурившись, нащупала подвеску с цепочкой.
Было слишком больно. Этот кулон значил для меня чересчур много, и я никак не могла взять его с собой. Иначе я просто не выжила бы. Вытащила цепочку, в последний раз прижала ее к груди, а потом поднялась в кабинет Руса на второй этаж и кинула ее на его рабочий стол. Потеряется так потеряется. Это будет не на моей совести. Потому что эта кнопка была для меня символом наших отношений, нашей… моей любви и выкинуть, как бы мне того ни хотелось, я ее не могла. Забыть — да. Оставить в прошлом — да! По крайней мере, я очень постараюсь.
В последний раз оглянулась на дубовый стол и разбросанные по нему документы и папки, словно Руслан только этим утром уехал на работу. Растерла лицо ладонями и все же закрыла за собой дверь.
В самый последний момент я вспомнила о ключах. Сняла со своей объемной связки два от этой квартиры, еще два от лифта и ворот, три ключа от загородного дома Востровых и еще один от первой квартиры Руслана, которую он и не думал сдавать или продавать. Скинула их все на тумбу у двери, и все же не удержавшись, провела подушечками пальцев по розовой отметине на одном из них. Все они были похожи, когда Рус мне их отдал, и самый основной я пометила обычным лаком для ногтей, чтобы не спутать. Я быстро одернула пальцы. В руках у меня остались только мои брелки, ключи от родительской квартиры и от машины. Все.
Выдвинулись мы в начала первого, заехали на заправку, а потом я вбила маршрут в навигатор, выпустила Снежу на заднее сиденье и, не дав Максиму сесть за руль, отправилась в путь.
— Не переживай, не усну. Я вообще одна ехать собиралась, — хмыкнула и врубила музыку, и тут же словно ножом по сердцу. Я все эти дни ездила в тишине, а теперь голос Руслана в динамиках резал по живому. Песня — слова и музыку к которой он когда-то сочинил сам, а потом и записал, посвящая мне на мое девятнадцатилетие, — теперь казалась насмешкой.
Врезала ладонью по панели, отключая плеер.
— Эй! — Макс выкрикнул, поднимая руки, словно следом я ударю так же и по нему.
— На… — сглотнула непрошеные слезы, загоняя их куда поглубже. — Настрой, пожалуйста, нам радио.
— Давай лучше к моему телефону подключим, у меня классный плейлист, — широко улыбнулся парень. — У тебя же КарПлэй тут есть, айфон можно подключить?
— Все можно, — выдохнула я, все еще ощущая, как тянет где-то между грудью и животом. Неужели душа? Пф… я думала, ее и не осталось у меня. За эти недели она превратилась в разодранное на ошметки месиво. — Делай что хочешь, — тихо проговорила и отвлеклась на дорогу. Даже спать не хотелось, но моего запала надолго не хватило. Когда мы встряли в пробку перед Каширкой, я сначала решила, что это ненадолго, никак не думая, что ночью бывают пробки.
— Город засыпает, просыпается мафия, — усмехнулся Макс, — в это время МКАД часто стоит. Иди на заднее сиденье. Хоть полусидя поспишь.
Я отказалась и высидела до трех часов ночи, именно во столько мы выехали из Московской области. Не очень веселое начало пути. Но я все же сдалась, пересела на соседнее сиденье и, разложив его по максимуму, уснула, успев лишь порадоваться тому, что Макс поехал со мной. И еще, может, тому, что я устала настолько, что даже мысли о Руслане голову не посещали. Если только самую малость. Но это, пожалуй, было неизбежно.
Ближе к обеду за руль села я и, задержавшись на час с лишним в Ростове-на-Дону, закупая еду в дорогу, так и не пускала больше на водительское место Максима до самого пункта нашего назначения. В Сочи мы приехали поздним вечером, и, пока ехали по городу, стрелки часов перевалили за полночь.
— Так, где там обещанные деньги? На билеты. Мне на гостиницу тоже надо.
— У родителей большая квартира, — улыбнулась я и потащила Макса за собой.
Мама с папой если и удивились, то вида не подали. Словно к ним каждую ночь заявлялась дочь из столицы, да еще и с незнакомым парнем.
А наутро, когда я проснулась, мама вовсю уже кормила Максима блинчиками с абрикосовым вареньем.
— Я тут подумал, Вострова, надо на тебе жениться. Тогда Софья Павловна будет передавать мне свое вкусное варенье. — Макс рассмеялся над собственной шуткой, а я села напротив, сложила блин, обмакнула его в варенье и до того, как откусить, серьезно произнесла:
— Я беременна, Макс, и если ты готов стать молодым папочкой, то-о-о…
Я выпучила глаза, парень же, подавившись, закашлялся. Мама тут же подбежала к нему и, залившись краской, начала стучать его по спине. Я же, прожевав, поняла, что шутка-то удалась. Никто не понял, правда, что я шутила. Наверное, потому, что смешно мне не было.
— Максим, варенье-то не я варила, — мама постаралась как-то сгладить ситуацию, — это моя любимая пациентка Мариам нас все время подкармливает.
— Ну еще бы она тебя не подкармливала, — натянуто улыбнулась я и, повернувшись к все еще ошарашенному Максу, пояснила: — Мама ей жизнь спасла.
— Я всего лишь вовремя спохватилась, — отмахнулась мама и в который раз залилась краской.
Я же все еще чувствовала себя виноватой за то, что скрыла беременность, и в то же время искала варианты, как продолжить скрывать ее и дальше. Версия с подставным отцом была бы не так уж и плоха, если бы не была настолько отвратительной для меня. Я не Руслан. И как бы ни была на него обижена, раздавлена и унижена, предавать в первую очередь собственные чувства я не собиралась.
Через пару дней Максим уехал, выпытав перед этим из меня все подробности нашего с Русом развода. Я сама не знаю, почему обо всем ему рассказала. Мы никогда не были близки, а его интерес ко мне в последнее время так и вовсе казался подозрительным, но все же я ничего не могла с собой поделать. И даже испытала некое облегчение, когда поведала обо всем, а Макс назвал Руслана мудаком.
Вместе с Максимом мы и сходили на квартиру, купленную бывшим мужем. Она была в новом доме, в центре, с террасой с видом на море. В общем-то, она была идеальной.
— Продаем, — подвела я тогда итог, а Макс только одобрительно кивнул, но и не забыл внести ложку дегтя.
— Только ты замучаешься ее продавать. Она очень дорогая.
Именно потому-то я и хотела от нее избавиться, одна я такую роскошь не потяну. Да еще и ребенок — и никакой работы. Лучше отложить деньги, чем висеть на шее у родителей.
Но, к моей большой неожиданности, через два дня после отъезда Макса появился покупатель. Объявлению на тот момент было три дня, и я даже с сожалением решила, что продешевила и надо было ставить более высокую цену, хотя куда уж выше, она и так была астрономической.
— Ты новую квартиру ещё не подыскивала? — тем же вечером спросила меня мама, сидя за кухонным столом.
Я взяла ложечку и начала помешивать ей чай, сахара в нем не было, и мама тоже об этом знала, но мне нужно было как-то занять руки.
— Вы же меня не выгоняете? — спросила, не глядя на неё.
— Лия, что за глупые вопросы?
— Хорошо, потому что я пока не хотела бы переезжать. С вами мне как-то спокойнее.
— Но деньги, особенно такие огромные, должны быть при деле, — строго сказала мама, и я кивнула.
— Понимаю, — тихо ответила и продолжила мешать чай.
Я была полностью согласна с мамой, но пока особо не понимала, что делать с такой огромной суммой, которая будет у меня уже буквально через несколько дней. Наверное, нужно будет купить квартиру для сдачи. А лучше две. Это было бы самым верным вариантом для меня.
