* * *
Рассветы так медленно здесь наступают,
Так медленно здесь высыхает кровь.
Тюремное дерево горько рыдает,
Заря все никак не наступит вновь.
А время на стенах бетонных застыло,
Все те же – страдание, горе, и рев.
Тут все, как и прежде, тут все, как и было,
Лишь запах от крови – всегда он так нов.
* * *
Я жду,
Когда хоть слово ты промолвишь,
Насупил брови – злишься на меня.
На хлеб, что я пекла, и взгляд не бросишь,
Не тронута в котле моя стряпня.
Идешь работать – та же все картина.
Что ж, голодай, не буду лезть никак:
Меня ждет в комнате моей моя Марина,
Ждет в комнате меня мой Пастернак.
ВСЕЛЕННАЯ
Я – точка,
Я являюсь точкой скромной,
Откуда ты в нее меня собрал?
Неужто ты, такой большой, огромный,
Живешь, вмещаясь в глаз моих овал?
Со мной считаться, ты решил, не надо,
Ты слез моих не замечать готов,
Признайся, все ж, что ты, такой громадный,
Немного менее моих зрачков.
В АЭРОПОРТУ
Провожаешь меня…
Мой багаж на руках,
Сердце словно в гортани застряло моей.
Вот увидишь, сейчас я не буду в слезах –
Только ты…
Только ты отходи поскорей.
А в груди моей что-то так странно звучит,
Вот и губы мои начинают дрожать:
Сам виновен – такой у тебя скорбный вид,
Будто в путь мой последний пришел провожать…
* * *
Нет, этот день придет совсем другим:
Пусть так же солнце будет свет давать
И будет сад мой осенью тесним,
Но что-то будет день тот отличать.
Смерть неизбежна, и болтать тут что ж?
Я слышу каждый звук, напряжена…
Мой смертный день пусть будет непохож
На дни, какие я пережила.
* * *
Хочу летать я вместе в небе голубом,
Хочу летать я радостно, счастливо,
Дай мне возможность полетать – вдвоем,
Хоть раз в твоих объятиях красиво.
Застывшей, без порыва я жила,
Дни без полета память наводнили.
Когда-то мои слабые крыла
Меня в земные недра опустили.
* * *
Как много бед мне, жизнь, дано тобой,
Подчас терпенья может не хватить,
Предстань же столь прекрасной предо мной,
Чтоб не было нужды мне уходить.
* * *
Все более мрачным становится небо,
И улица скрыта во мраке ночном,
Весь мир в темноту погружается слепо,
Так плохо мне виден высокий твой дом.
Дрожит ветерок. Далеко да рассвета,
Листва смущена и в себя не придет.
Деревья в смятенье: еще прежде лета
В садах заплутавшая осень бредет.
Выходит луна. Как унять мне тревогу? –
Как будто бы след от светящихся дней!
И словно забывшая в небе дорогу,
Луна вдруг зависла над кровлей твоей.
* * *
Неужто бедствий в жизни было мало? –
Ведь снег покрыл мне волосы не зря.
И то, что в снах тебя я увидала,
Оставит ли реальностью заря?
И все нутро волненье охватило,
Удары сердца радостью полны.
Как быть? –
Пока заря не наступила,
Не смыть ли от других мне эти сны?
* * *
Скажу – не поверишь: с судьбой длится спор,
Груз весен и зим стал на плечи давить:
Ведь так нелегко сорок лет, до сих пор
В себе это тяжкое сердце носить.
Устала. И болью пронзило мне грудь,
В таком состоянье из жизни уход?
И сердце схватило на миг, словно вдруг
Всплыл страшной судьбы роковой эпизод.
* * *
Я прошу, погоди…
Прошу, не уходи:
Без тебя всю печаль мою
Целый мир может не вместить –
Буря может объять землю всю.
Ты бы мог не спешить,
Мог бы не уходить…
Гаснут в сумерках дни,
И дороги темны,
Облака во всю неба ширь.
Будет дождь? Погоди! –
Мне с тобой ли идти,
Оставляя навек этот мир?
Переводы Николая Ильина
* * *
Ты просил и я осталась дома,
И из дома, как сказал, ни шагу.
А глаза всё истекали в оба,
С тобою не делиться – вот отвага.
Скажи, что делать? Я послушна,
Умирать или заживо сгореть.
И ты послушай, милый, будь же дома.
Издали хоть помолись в ответ.
Подскажи же, как молиться Богу,
Не поддаться ветрам как, скажи.
Заразилась я твоей тоскою,
Как же это все мне пережить?
Перевод с узбекского
Дилором Эргашевой
ВСТАНЬ, ГЛИНА, РАСПРЯМИСЬ
Я маму посадила в землю,
Дрожала телом, будто лист.
Я папу посадила в землю, –
Встань, глина, распрямись.
Не взвыла (Господи, прости!) –
Так высока была печаль…
Потом и брат ушел расти
В ту глину – новая печать
На сердце, путы на ногах;
Как нити, смешаны пути…
Однажды я сама во прах
Сойду, чтоб из него расти.
Я маму посадила в землю.
Дрожь, отпусти меня, уймись.
Я папу посадила в землю, –
Встань, глина, распрямись.
ПИСЬМО К ЖИЗНИ
Смотрю наружу сквозь холодное стекло больницы: местный пес взвизгнул, получив от своего хозяина пинок, и, жалобно скуля, метнулся прочь. Я испытала к нему зависть.
Жалкая участь глядит на заре
В комнату белую черного сна:
Это надежда… Но пес во дворе
С лаем своим он счастливей меня.
Сколько в нем жизни!
День ото дня
