– Ну, ну, моя маленькая девочка, не грусти, скоро вернётся Серый и всё у вас будет по-прежнему, выше нос, малыш, – на ухо шептал мне Валерка, осторожно обнимая меня.

Постояв так ещё с минуту, я еле отлепилась от него, мы кивнули друг другу головами, и я с Джерри ушла в свой подъезд. Дома совершенно бесцельно побродив по квартире, я вздохнула, убрала со стола, попробовала почитать на ночь своего любимого Чейза, но поняв, что мысли мои движутся совсем в другом направлении, я отложила книгу, разобрала постель и улеглась спать. С полчаса поворочавшись, я неожиданно для себя крепко заснула.

Утром, после прогулки со своим псом, я позавтракала и усевшись поудобнее на диване, задумалась о том, чем бы мне сегодня заняться. Ничего толком не придумав, я решила съездить проведать своих родителей. Конечно, придётся выслушать кучу всяких не очень приятных для меня вопросов и наставлений, но я любила своих «предков» и старалась по мере возможности, их навещать. Вынув из бара бутылку французского коньяка и коробку зефира в шоколаде, я быстро собралась и поехала в гости.

Дома у родителей, я выслушала гору новостей про нашу, строящуюся дачу, мол, какое это хлопотное дело, и как с каждым днём всё время дорожают стройматериалы и тому подобное. С папой мы побеседовали на тему «перестройки», я сказала, что «Сухой закон» уже отменили, может ещё чего-нибудь хорошее придумают. Но отец, печально на меня посмотрев, ничего мне не ответил. В одиннадцатом часу вечера, я простилась с мамой и папой, вызвала такси и поехала домой.

Войдя в квартиру, я взяла своего пса, и мы пошли на прогулку. Гуляя по парку, я обратила внимание на то, что большая часть фонарей не горела. Стояла такая темень, что моего чёрного терьера Джерри я, вообще, не видела, только слышала, как он носится по кустам, выискивая для себя чего-нибудь интересненького. Уже повернувшись, чтобы идти обратно к своему дому, я почувствовала, как моя правая нога на что-то наступила. Пожалев, что не взяла с собой фонарик, я наклонилась и стала шарить по мокрой земле руками. Нащупав какую-то кожаную вещь, я выпрямилась и поднесла её поближе к глазам. В кромешной темноте, я разглядела, что у меня в довольно грязных руках находится такая же грязная дамская сумочка. Я уже хотела выкинуть её, мало ли что там в парке валяется, но сумочка, не смотря на грязь показалась мне симпатичной, и я решила взять её с собой, чтобы дома, как следует эту вещицу рассмотреть. Стараясь грязью не измазать свою одежду, я держала находку подальше от себя. Подбежавший ко мне Джерри, обнюхав эту сумочку, вдруг, как юла на месте завертелся и… понёсся из парка в сторону шоссе, я побежала за ним. В темноте, споткнувшись об какую-то корягу, я со всей дури плюхнулась в грязь. Страшно разозлившись, на свою глупость, на Джерри и, вообще, на весь белый свет, я хотела зашвырнуть эту дурацкую сумку куда подальше, но меня словно кто-то всё время держал за руку в которой была эта находка и не давал мне её выкинуть. Кое-как поднявшись, я поковыляла дальше, за своей собакой.

Наконец, добредя до шоссе, я увидела, как мой пёс всё-время

крутится на одном месте. Слава богу, фонари вдоль дороги исправно горели и я, подойдя поближе, разглядела, что на мокром асфальте чётко видны следы от машинного масла, наверняка на этом месте стояла машина, довольно долго стояла и всё это было не так давно, иначе прошедший недавно снегопад засыпал бы все следы. Отметив про себя это место, я позвала Джерри, и мы поторопились домой. Войдя в подъезд, я оглядела себя с ног до головы и удручённо покачала головой. Я вся была в грязи! Абсолютно вся, ни одного чистого места на своей одежде я не нашла. Сходила погулять, называется, ай, «молодец» какая, прямо слов нет! Ругая себя последними словами, я аккуратно протиснулась в свою квартиру и сразу потопала в ванную. Там я быстро всё с себя стащила, бросила куртку, джинсы, свитер, кроссовки и проклятую сумочку на пол, залезла под душ и тщательно вымылась.

Вытираясь полотенцем, я разглядывала свой трофей. Вроде бы ничего особенного я не заметила, накинув халат, я покидала все грязные вещи в корзинку для белья, взяла сумочку и аккуратно обтёрла её от грязи. Вещица оказалась сочно-зелёного цвета, небольшого размера и по-видимому, из натуральной, мягкой кожи. Я вышла из ванной, прошла в комнату, уселась на диван и продолжила дальше изучать свой трофей. Открыв молнию, я увидела два отделения, и посередине ещё одно, закрытое на молнию. Заглянув в этот «кармашек», я обнаружила деньги, а точнее американские доллары. Аккуратно их пересчитав, я удивилась: сумма была более чем внушительная, три с половиной тысячи. Ойкнув, я продолжила дальше изучать внутренности сумочки. В первом отделении лежали: женский носовой платочек, связка из трёх ключей, шариковая ручка, маленькая пластмассовая мужская расчёска и маленький флакончик с духами под названием «Не может быть». Во втором отделении была только очень маленькая записная книжка. Открыв её и полистав, я увидела, что в ней записаны шесть мужских фамилий с инициалами и две женских фамилии тоже с инициалами. Номеров телефонов не было. Также я нашла записи восьми адресов – город, улица и номер дома, один адрес был Ленинградский, три – Московские, остальные четыре адреса из разных подмосковных городов. Прощупав как следует всю сумочку, в самом низу, я обнаружила порванную подкладку и просунув в небольшую дырочку три своих длинных пальца, я вытащила наружу… забавную фигурку ангела. Больше я ничего не обнаружила. Наступила уже глубокая ночь, завтра, вернее уже сегодня нужно было идти на работу, я всё положила обратно в сумку, застегнула её на молнию, поставила на журнальный столик и расстелив постель, легла спать. Перед сном я подумала, что очередное приключение меня опять нашло.

Глава 3.

Зачем мне всё это надо?

В понедельник, шестнадцатого ноября, совершенно не выспавшаяся, я пришла на работу, плюхнулась за свой стол и задумалась о том, где бы мне по-быстрому, качественно почистить свою испачканную куртку. Отдавать вещь в находящуюся здесь поблизости химчистку, мне не хотелось. Это заведение не внушало мне никакого доверия. В стиральной машине, конечно, можно попробовать постирать…, но никто не знает, что я потом оттуда вытащу: кусок тряпки или всё-таки свою куртку? Мои размышления прервал гудок селектора, секретарша Наталья Николаевна, сообщила мне, что ко мне пришёл молодой человек. Я удивилась, и сказала: «Пусть заходит».

– Здравствуйте, Руслана! – поприветствовал меня входящий, улыбающийся Димон.

– Ой, Дим, привет! У меня совершенно выпало из головы, что ты сегодня придёшь. – Обрадовалась я. – Чай, кофе, потанцуем?

– Ага, сейчас я исполню свой профессиональный танец, – сказал Дима и вытащил из своей небольшой сумочки, маленький приборчик.

Чтобы нам никто не помешал, я встала и закрыла свою дверь на ключ. Наталья Николаевна, конечно, чёрт знает, что подумает, но мне до неё не было никакого дела. В это время Дима, держа в руке свой волшебный приборчик стал медленно обходить мой кабинет. Вдруг он остановился и задержался у небольшой картины, висящей на стене и изображающей огромного рыжего волка, стоящего на скале и смотрящего в даль. Мне эту картину подарил мой знакомый художник, узнав о том, что мне очень нравятся дикие волки. Дима аккуратно заглянул за этот мой подарок и рукой подозвал меня. Я встала и подойдя к нему посмотрела туда куда мне Димон показывал пальцем. Округлив от удивления глаза, я увидела маленькую круглую штучку, похожую на булавочную головку. Димка спросил меня взглядом, мол, что будем делать? Я мимикой лица и руками, показала ему, чтобы он уничтожил жучок. Димон аккуратно изъял эту штуковину и раздавил её ногой.

– Да…, Руслана, как я погляжу, нормально жить Вы не умеете нигде, ни на отдыхе, ни на работе, ни дома, – смеясь, сказал парень.

– Да это…, у меня тут трения со своим непосредственным начальником происходят, достал он меня совсем. Может в тюрьму его посадить? – саму себя спросила я. – Валерка с Серым сказали, что, если надо, они это могут устроить.