– Мог? – спросил сам себя старший инквизитор.
Сейчас Эйдан старался не думать о сокрытии артефактов. Он вспомнил размышления об источнике бессмертия и усмехнулся. Однако быстро стер улыбку с лица. Виллор отложил карандаш, разместил ладони по обе стороны от листа бумаги со схемой и прикрыл глаза. Он задумался. Возраст магистра был велик. Захотел бы Бирте что-то изменить? Порой он вспоминал времена своей молодости, говорил с грустью, иногда с тоской, но никогда не упоминал желания повернуть годы вспять. Жаловался на то, что побаливают кости, но не спешил к целителям, пользуясь услугами лекаря, работавшего в Ордене.
– Высшие Силы отмеряют нам срок. Если уж они считают, что мое время уходит, то нет смысла спорить с Мирозданием, – так говорил он.
Но что думал на самом деле? Из всех ценностей у Бирте был только Орден и его собственная жизнь. Он провел ее в этих стенах, в рейдах, в охотах. Не обзавелся семьей, как некоторые братья, из родни у магистра никого не осталось. Захотел бы он сейчас, стоя в конце своего пути, что-то изменить? Захотел бы прожить жизнь иначе? Если в этом деле замешаны маги, чем бы они могли соблазнить Бирте? И могли ли? Еще немного подумав, Виллор обвел имя куратора в круг. Да, Бирте был достаточно умен, чтобы встать во главе заговора. И он умел хранить тайны, значит, мог стать участником.
– Линис.
Сейчас, как никогда, Эйдану не хотелось ошибиться в хитром и предусмотрительном магистре. Слишком уже открылся ему, и, будь Линис предателем, он шел в ногу со старшим инквизитором, точно зная о каждом его шаге и выводе. И Линис больше всех остальных походил на роль организатора заговора. Рука Виллора выводила уверенным почерком: умный, прозорливый, хитрый, коварный, способен на нестандартные решения, разбирается в людях, может построить многоходовую интригу и остаться в тени.
Эйдан отбросил карандаш и накрыл лицо ладонями, снова откинувшись на спинку стула. Так он просидел несколько минут, стараясь вообще ни о чем не думать. Нужно было очистить голову, чтобы увидеть больше. Нужно было рассмотреть поведение магистра под разными углами. Пока же все мысли сводились к одному итогу – он.
– Не спешить, – мотнул головой шейд.
Он ожесточенно потер лицо ладонями, порывисто поднялся со стула, и тот, не устояв от резкого толчка, повалился на пол и оглушительно громыхнул. Горт вскинул голову и посмотрел на хозяина. В белой мути его глаз, казалось, ясно читается тревога. Зверь убрал передние лапы со стола и поспешил к Эйдану. Но тот направился в ванную комнату. Горт заглянул в открытую дверь и внимательно следил за тем, как инквизитор сунул голову под холодную вод. Распрямился и тряхнул волосами, избавляясь от лишней влаги. Капли полетели в зверя. Горт фыркнул и отскочил в сторону, когда мимо него прошел шейд, распахнул окно и подставил лицо прохладному ветру. Зверь отозвался на это недовольным ворчанием:
– Не заболею, – отмахнулся Виллор.
Он развернулся к Горту, уселся на подоконник и поманил к себе питомца. Зверь приблизился, уместил огромную голову на мужских коленях и заглянул снизу вверх в лицо шейда. Пальцы Эйдана пробежались по макушке питомца, подцепили ухо, зверь не дернулся. Он прислушивался к эмоциям хозяина, но того, что, порой, пугало его, не ощутил. Ни ослепляющей ярости, ни изматывающей тоски, ни обреченности Виллор не чувствовал.
– Нужно подумать, дружок, – негромко произнес мужчина и обернулся на стук в дверь. – Кто там?
– Брат старший инквизитор, – на пороге появился один из стражей: – Магистр Линис приказал привести вас…
Эйдан подошел к своему сюртуку, достал брегет и удивленно приподнял брови – час благополучно миновал. Шейд свернул листок с именами и характеристиками магистров, сунул во внутренний карман сюртука, после накинул его и подошел к стражу:
– Веди.
– Ваше благородие, я не верю тому, что говорят, – шепнул страж. – Я бывал с вами…
– Имя? – вопрос прозвучал неожиданно и хлестко.
– Нирен Фрогис, – машинально вытянулся в струнку страж.
Виллор хлопнул его по плечу и повторил:
– Веди.
Имя этого человека он запомнил, страж мог быть полезен.
– Кстати, – буркнул себе под нос Эйдан.
Ему нужны были соглядатаи в стенах замка, и он даже знал несколько имен, кого можно было превратить в свои глаза и уши. Шпионов старший инквизитор выбирать умел. Но это уже после, сейчас его ожидал допрос, и стоило пока отложить прочь иные мысли. Однако шейд продолжал прерванное занятие – он анализировал. И ему не нравилась очевидность вывода. Если бы Линис участвовал в заговоре, Эйдан бы подумал на него в последнюю очередь. И всё же…
Поведение странное, двоякое. Будто помогает и остается в стороне одновременно. Готов поддержать, но не готов вмешиваться и принимать активные действия, кроме того, что согласен спрятать Никса. Линис со всеми сразу, и ни с кем. Помогает Виллору и не мешает Армисту. В стороне…
– Вот ведь… лис! – неожиданно в сердцах воскликнул Виллор, с силой ударив кулаком по стене.
Страж обернулся, но инквизитор мотнул головой. Догадка оказалась так проста и ошеломительна, что шейд даже в первое мгновение не поверил сам себе. А затем откинул голову назад и расхохотался. В этой жизни магистр Линис любил не так много вещей, но рыбалку обожал до дрожи и не упускал момента побывать на чудесном пруду, располагавшемся за Раклем. Виллор любил охоту, Линис рыбалку. Старший инквизитор шел по следу, магистр сидел на берегу, держа в руках удочку, и ждал. Разные методы работы, но результат…
Эйдан покачал головой и криво усмехнулся – он стал наживкой. Наживкой! Линис закинул удочку и выжидает, кто клюнет. Конечно же, он не забыл слов, сказанных ему старшим инквизитором в ночь убийства Гурнниса. И как бы мало тогда не произнес Виллор, магистр ухватил суть. Зачем ему тревожить обитателей пруда, влезая в воду, когда можно закинуть червяка, на которого кинется глупая рыба…
– Шейм, – прошептал Эйдан и поджал губы.
А что если Шеймос был первой наживкой, но магистр не успел подсечь, и теперь на его крючке висит Никс? Тогда перевод узника в Красную крепость – вторая попытка. Или же сети расставлены и в казематах Ордена? А сам Виллор? Третий червяк, или же рыбешка, на которую должна клюнуть более крупная рыба? Наверняка, и на Совете сознательно озвучил версию, за которую мог ухватиться настоящий преступник. Линис понимал, что Виллор не будет ждать, пока на его шее затянется петля, знал, что шейд не оставит друга под угрозой казни. Будет изучать, расследовать, нервировать заговорщиков, пока они не сорвутся и не сотворят какую-нибудь глупость. И тогда нужно будет только подсечь!
И если Эйдан прав, то Линис не враг. Это уже легче, но пока ничего не доказывает, потому что шейд может и ошибаться. Нужно наблюдать дальше. Наблюдать и думать. А пока…
– Заходи, Эйдан.
Виллор на мгновение замер на пороге кабинета, куда уже привели Никса, скользнул внимательным взглядом по другу, отмечая на его лице последствия драки: желтеющий синяк на скуле, сухую корочку в уголке нижней губы, вторую на левой брови, и еще одно желтовато-синее пятно – последствие удара в бровь. Никто не вызывал целителя для убийцы, и это было понятно. Той ночью, когда Эйдан вернулся в Орден, его больше интересовал рассказ Рута, а не внешний вид. Сейчас же старший инквизитор вложил еще один камешек в свою мозаику. Рутар Никс, в отличие от Шейма в драке участвовал, возможно, тогда его нож и оказался в кустах. Увидев всё, что хотел, Виллор потерял интерес к Никсу и прошел мимо него, не обратив внимания ни на взгляд, ни на движение в свою сторону.
– Дан…
– Господин Никс, – сухо позвал его магистр Линис, едва заметно покачав головой.
Рут насупился, опустил голову, но все-таки скосил глаза на Виллора, однако тот, усевшись на свободный стул, закинул ногу на ногу и со скучающим видом рассматривал строгую обстановку кабинета. Душещипательных сцен не предусматривалось, Эйдан не собирался ни успокаивать друга, ни подбадривать, ни обнадеживать. Не сейчас.
