– Потому что мы слишком разные, – мужчина убрал лекарство от щеки сына. – Наша сила идет от Темного источника, где собирается энергия смерти, их сила – сила жизни, само мироздание делится с ними своей мощью. Поэтому твоя царапина так болит, – он даже потрепал ребенка по волосам. Мальчик от непривычной ласки втянул голову в плечи, словно ожидая оплеухи.

– А может светлый маг стать темным? – Нэль решил использовать благодушие отца насколько возможно. – И наоборот?

– Нет. Светлым можно только родится – Алимера, хранительница жизни, сама отмечает угодных при рождении.

– А темных отмечает Шестилапая? А почему у Алимеры красивое имя, а у нашей госпожи какая-то кличка? А как же…

– Тихо, – отец не кричит, но голос становится холодным, как зимняя стужа. – Я сам скажу, что считаю нужным, – он отвернулся к столу, встав к сыну боком. Ребенок исподволь принялся сравнивать его и себя. И пришел к выводу, что они очень похожи – темноглазые, темноволосые, с очень схожими чертами лица. Мама, правда, говорила, что у него, Нэля, эльфийский разрез глаз – миндалевидный. Он не очень понимал, что это значит, но гордился, что немного похож и на маму тоже.

– Да, госпожа сама выбирает, кому быть магом. Но, как правило, и без ее вмешательства у темных рождаются дети с таким же даром. Имя Шестилапой неизвестно никому, кроме нее.

Мужчина замолчал, смешивая что-то разноцветное в стеклянных колбах. И, выдержав паузу, обернулся к послушно молчащему сыну.

– Я могу спросить… еще? – учел прошлую ошибку Армантинэль.

– Спрашивай.

– А ты говорил… давно еще, что иногда становятся темными взрослые, – сформулировать вопрос мальчик не смог и фраза вышла корявая. – Как же так?

– Они не становятся темными. Они лишь получают доступ к некоторому количеству сил за счет принесения жертвы госпоже.

Нэль нерешительно качнул головой, показывая что не понял.

– Ну, смотри, – мужчина вздохнул, но все же пояснил. – Если я сейчас дам тебе кухонный нож, ты станешь мастером меча?

– Нет, – ребенок все еще смотрел недоверчиво, ожидая окрика или подзатыльника – за непонятливость. – Я понял. А что они проносят в жертву?

– Себя, – лаконично ответил отец, возвращаясь к прерванной работе. – После смерти их душа поглощается источником, а не уходит на перерождение.

Больше мальчик не спрашивал, молча наблюдая за мужчиной. В голове роилась еще добрая сотня самых разных вопросов, но с ними стоило повременить. Позже. Сейчас лезть к отцу уже не стоит."

…– Нэль, – юноша открыл глаза, почувствовав прикосновение. Над ним склонился Риниэль, чем-то взволнованный. – Ты не отзывался, я подумал, что ты опять потерял сознание.

– Я задремал, прости, – юный маг сел, откинул одеяло и, сделав еще несколько глотков уже изрядно остывшего отвара, стянул грязную рубашку и сморщился. – Надо поесть.

– Давай, помогу, – эльф действительно помог переодеться и сунул в руки тарелку очень аппетитного на вид варева. А потом молча достал нож и, надрезав ладонь, добавил в еду воспитанника свою кровь.

– Риниэль… – юноша смотрел на наставника очень удивленно. – Зачем?

– Тебе нужно восстановится. Магии нет, эльфийского в тебе мало, значит надо усилить демона, что бы запустить регенерацию. Кстати… Я давно хотел спросить. Ты позволишь?

– Конечно, – юноша все же принялся за ужин.

– Расскажи мне о демонах? Они не из нашего мира. Как так вышло, что в тебе их кровь?

Армантинэль сглотнул и задумчиво посмотрел куда-то внутрь себя. И кивнул. Конечно, это была тайна, но эльф давно уже заслужил хоть немного правды.

Глава 11

Какое-то время на поляне стояла тишина — путники ужинали. Нэль едва одолел половину порции и отложил чашку. Желудок все еще не совсем вернулся на место, да и ложку искалеченными руками держать оказалось весьма сложно. Его все еще волновал вопрос о том, где пропадал наставник, как вытащил его из того дома и как они оказались здесь, но все это могло еще немного подождать. Риниэль очень многое сделал для него, и этот эльф все еще – это юноша знал точно — любил его мать. И тосковал настолько сильно, что откровенного разговора до сих пор не выходило. Об отце и его экспериментах, о демонической крови, о том, что задумка темного мага провалилась, о повторной беременности… Риниэль знал лишь то, что невесту похитили, что у нее родился сын и спустя сколько-то лет она умерла. Вернее, знать подробности он не хотел – слишком больно.

— Ты вообще что знаешь о демонах? – юноша накинул на плечи одеяло и поднял глаза на мужчину, сидящего напротив. Уже окончательно стемнело и поляну освещало лишь пламя костра. – Просто не очень понимаю, с чего начать.

– Знаю, что они из другого мира. И умею их убивать, – эльф чуть дернул плечами.

— Всеобщее заблуждение, – Нэль кивнул и налил себе еще отвара – просто занять чем-то руки. — Демоны живут не в отдельном мире, они живут в межмирье. Охраняют границы, что бы народ не заимел вдруг привычки бродить туда-сюда, нарушать равновесие, разносить заразу… Там много нюансов. Их пока лучше опустить, — юноша сделал глоток. – Раса, как раса. Так же, как и у всех остальных есть социальное неравенство. В межмирье жить можно не везде. Лишь там, где границы прилегают не плотно, образуя некое подобие отражения одного из миров – домен. Конечно, отражение не полное, а лишь какой-то фрагмент – изломанный, неправильный. Ты кривые зеркала видел? — юный маг дождался утвердительного кивка от собеседника, — вот оно и есть. Условия жизни там не очень, мягко говоря. Поэтому у демонов есть особенность…— юноша замялся, подбирая слова.

-- Перенимать способности других рас? – тихо подсказал эльф.

– Да, пожалуй. Те, что усилят род, – он действительно не знал, как объяснить. Хотя бы потому что и сам не слишком много знал об этом. – Как я понял, если у демона и эльфийки родится ребенок – он будет полукровкой, взявшим только лучшее от родителей. А вот ребенок этого полукровки будет уже чистокровным демоном, владеющим магией обеих рас.

– Или эльфом?

– Предположительно, – Армантинэль пожал плечами. – Как правило таких детей не выпускают из поместья до того момента, пока они сами не станут родителями. Разумеется от нужного партнера. Или партнерши.

– А если все-таки полукровка попадет в один из миров?.. – мужчина напротив пытливо щурится, уже зная ответ.

– То получаюсь я, – согласно кивнул Нэль. – Но со мной сложнее. Мой дед по отцу – сильный демон, а бабушка – человек, дворянка, темная ведьма. История проста. Бабушка однажды заигралась во всемогущую темную и едва не попала к светлым. Так-то у нас с ними относительный нейтралитет, но именно они выступают гарантом того, что у темных однажды не сорвет крышу и они не вырежут половину городов. Так вот ведьма не нашла ничего лучше, чем прорвать ткань мироздания, уходя от преследования, – на этом моменте Риниэль невольно уважительно присвистнул, – и уйти за грань. Терять ей было нечего и между неизбежной смертью и неизвестностью, она выбрала второе. И попала в домен, принадлежащий моему деду. Подробности я не знаю, но скорее всего они заключили какой-то договор. Она родила ему двух сыновей, обучила их и ушла, оставив младшему все регалии своего рода в этом мире. Он же, в свою очередь, решил пойти дальше и соединить в своем отпрыске магию трех рас и, уйдя из-под опеки своего отца, обосновался здесь, воспользовавшись имением и фамилией матери. А потом выкрал эльфийку… – юноша зябко кутался в одеяло, без магии мир казался пугающим и чужим, враждебным. – Но первый эксперимент, – он все же нашел силы шутливо поклониться, насколько это было возможно сделать сидя, – оказался не совсем удачным. Человек оказался во мне сильнее демона и куда сильнее эльфа – не самое предпочтительное сочетание. И мама забеременела повторно, – Нэль видел, как изменился в лице наставник. – И умерла. А через три месяца пришли эльфы, – в общем-то, юноша уже рассказал в общих чертах уже все, что требовалось, но теперь уже не мог остановиться – прошлое сидело внутри больной занозой, время от времени мешая дышать. И сейчас ему становилось легче, с каждым словом. – Думаешь, его это как-то образумило? Не-а… Незадолго до смерти он поделился со мной планом о том, следующего ребенка попробует получить от светлой магички. Мол, эльф – это эльф, его магия не светлая и не темная, она просто другая. Вот, как-то так, – Нэль завершил рассказ довольно неловко, и воцарилась тишина. – Скажешь что-нибудь?