В сгорбленном человечке с бесцветными волосами Забини с трудом узнала бывшего гриффиндорца.

Процедура с замками и запорами повторилась. Она обогнала Питера Петтигрю на пути к знакомой камере и с облегчением воскликнула:

— Дядя!

— Си? — Флориан озадаченно посмотрел на Хвоста, снимающего чары с решётки.

— Всё позади, — уверила Сирена, и, как только прутья исчезли, обняла дядю. — Ты свободен.

— Уходим отсюда, — прошептала Нарцисса, приложив к носу надушенный платок.

Флориан пошатнулся, выбравшись из узилища, но отказался от помощи.

Удостоверившись, что видимых травм у него нет, а вонючий оборотень не рассмеялся им вслед, объявив всё жестоким розыгрышем, Сирена воспрянула духом.

Она прошла мимо камеры, в которой Пожиратели смерти держали старого аврора, и едва сдержалась, чтобы не отвернуться. Изуродованное свежими шрамами тело Аластора Грюма будет мучить её в кошмарах, это точно.

— А, — прохрипел Грюм, обхватив прутья решётки неправильно сросшимися после переломов пальцами. — Снова вы.

Петтигрю ударил палочкой по решётке. Прутья накалились, вынудив Грюма убрать руки.

— Молчать!

Петтигрю бесшумно перебирал ногами, семеня впереди. С потолка гроздьями свисали летучие мыши. Хвост замахал рукой в нелепой попытке согнать их. Серебряная рука замельтешила в воздухе.

— Грюм выглядит очень плохо, — сказала Забини. — Ему требуется помощь.

— Плохо. Что не мешает ему предпринимать попытки побега. Дважды ему удалось выбраться из-за решёток. В первый раз старик развёл докси в тряпье, нагрел свечой их яйца и подорвал часть стены. С тех пор он сидит в темноте на голом полу. Во второй раз — растворил кладку, напоив собственной кровью кислотный лишайник. За что поплатился этим, — Хвост гордо продемонстрировал женщинам волшебный глаз аврора и вновь убрал в карман.

На выходе из подземелий Нарцисса накинулась на Сирену:

— Ты с ума сошла! Я думала, Фенрир набросится на тебя и разорвёт горло.

— Я больше не боюсь его. И ты не должна! Ты же хозяйка этого дома!

— Тебе отлично известно, кто здесь теперь хозяин, — бросив осторожный взгляд на Петтигрю, прошипела Цисси.

Хвост не услышал, он отвлёкся на запирание замков. Забини воспользовалась моментом, шепнув призывающие чары. Глаз Грюма выплыл из кармана Петтигрю и спланировал в руки Сирены. Она поспешно спрятала его в складках мантии.

Едва выйдя на дневной свет, Сирена придвинула стул для Флориана. Подъём лишил его последних сил. Убедившись, что дядя в порядке, она повернулась к подруге.

— Отведи меня в кабинет, Нарцисса.

— Нет, ты точно помешалась!

— Тёмный Лорд ушёл, верно? Здесь никого нет. Я никому не помешаю, если осмотрю пару свитков. Помоги мне ради наших мальчиков. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Нарцисса колебалась.

— Если мы попадёмся…

Сирена ухватилась за так обнадёживающее «мы».

— Никогда! Мы будем тихими, как мышки.

Нарцисса повела её через гостиную и отворила дверь в кабинет.

— Только быстро!

Солнце уже скрылось, уйдя на западную сторону дома.

Сирена принялась методично выдвигать ящики рабочего стола, натыкаясь то на почтовую бумагу, то на прошлогоднюю документацию по мэнору.

— О Мерлин! Сразу видно, что на переписку мужей тебе всегда было плевать. Кто же так обыскивает стол? — Нарцисса внезапно оказалась рядом и завозилась с бумагами, куда быстрее отсеивая ненужную информацию.

— Вот оно! — возликовала Сирена, вытащив скрученный свиток. — Она развернула его на столешнице и придавила чернильницей в том месте, где предположительно был заголовок.

Скользкий волшебный глаз Грюма норовил выскочить из рук. Сирена вспомнила о мифических грайях, деливших на троих единственный глаз, слепых старухах, наказанных богами.

Но Лорд — не бог. Волдеморт не всё предусмотрел.

Буквы проступали одна за другой и складывались в слова. Читать было неудобно, да и Нарцисса мешала Сирене, то и дело перетягивая глаз на себя.

— Это записи времён Основателей! — шёпотом восхитилась она. — Моргана, Мерлин… Здесь записаны их заклинания. Никогда не видела ничего подобного.

— Чары вечного сна, — читала Забини, — заклятие множественных анимагических сущностей… (2)

— Сирена, — внезапно проговорила Нарцисса, выпрямившись, — я не представляю, кто бы ещё смог так держаться при первой встрече с Тёмный Лордом.

— Гарри Поттер?

Подруга улыбнулась.

— Разве что.

— Я не боюсь этого ходячего покойника, — храбрилась Забини. — Ну чего ты так глаза округлила? Он же нас не слышит. Посмотри на него — вылитый инфери.

— Это не мешает Белле быть от него без ума.

Сирена приободрилась, радуясь, что Нарцисса не утратила чувство юмора. Это единственное, что спасало в их ситуации.

— Она давно без ума.

— Сегодня он выглядит иначе, — задумчиво протянула Нарцисса. — Больше похож на человека, чем на свою змею.

— Змею?

— Нагини. Эта тварь куда опаснее Фенрира. Странно, Си… Ночью что-то произошло. Люциус не рассказывает, но я чувствую: всё изменилось. И змея пропала.

— Радуйся хотя бы этому, — сказала Сирена, вернувшись к записям.

Похоже, Тёмного Лорда интересовало только одно заклятие в этом свитке — он сопроводил его беглыми вычислениями.

— Вытягивание магической силы, — прочитала Сирена.

— Ясно, таким образом власти собираются объяснить кражу магии магглорождёнными, — пробормотала Нарцисса.

— Историю о Мерлине и Моргане знает каждый школьник, — прошептала Забини. — Моргана лишила противника магии и погрузила в вечный сон под холмом, но само заклинание было утеряно в веках.

— Тогда что же сейчас перед нами? Он нашёл его, Си.

— Похоже на то.

Комментарий к Глава 31 — Патриотка

1) С итал. «Собака собаку не ест».

2) Согласно легендам Старой Англии, Моргана умела оборачиваться в разных животных.

========== Глава 32 — Регулус ==========

Луна заглядывала в окна маггловского коттеджа в Дорчестере.

— Ещё немного — и ушёл бы, — Беллатриса коснулась носком туфли головы убитого волшебника, лежащего в её ногах, и Регулус увидел его лицо. Лицо Сириуса. Не Прюэтта. Сириуса!

— Дежавю! — сказала кузина и, запрокинув голову, разразилась диким смехом.

Она потянулась к Регулусу, чтобы поощрить его поцелуем в щёку, но в этот раз он не позволил и дёрнул её на себя. Белла нелепо взмахнула руками, упав в его объятия, и всё, что ему осталось — сжать её белое горло. Немного усилий — и с ведьмой будет покончено.

Беллатриса смерила его снисходительным взглядом.

— Ре-еджи…

— Замолчи!

— Ты обещал, что будешь защищать меня, и что теперь? Убьёшь?

Обещал? Разве? Да, как обычно клянутся дети: с порезом ладони, болезненным рукопожатием, пафосными речами. Глупые дети. Он был глупым.

— Регулус.

— Заткнись! Закрой рот! — он зажмурился, чтобы не видеть её лица, сливового цвета губ, смоляных локонов — встрёпанных маленьких змеек, бегущих по высокому лбу…

— Регулус!

Блэк открыл глаза, удивившись тому, что это стоило таких усилий.

— И как давно это происходит? Как давно тебя мучают кошмары? — с совершенно непроницаемым выражением лица спросила Энди. Не Белла. Он никогда их не путал, несмотря на внешнее сходство.

Андромеда была одета в светлое платье, расшитое цветками вишни. Волосы собраны в тугой узел на затылке, и лишь нескольким прядям было позволено спадать на шею рыжевато-каштановыми завитками. Она сидела на его кровати и сжимала в руке полотенце со льдом.

Регулусу потребовалось время, чтобы понять, о чём спрашивают.

— М-м, по-моему, лет с пяти. Сириус угодил мне кусачей тарелкой в затылок.

— Ты и сейчас ведёшь себя как пятилетка, — Андромеда пощупала ему лоб и прижала полотенце.

Регулус блаженно выдохнул.

— Ты в порядке?

— Да.

— Мог бы сказать раньше. Я дала бы зелье сна-без-сновидений.

— И лишила бы меня самого интересного? Помнишь, в детстве, прежде чем разойтись по спальням, мы все желали друг другу кошмарных снов?